вечно жить в сердцах порядочных людей, как имя человека, который один, без всякой помощи с чьей-либо стороны, совершил это благородное и возвышенное дело!
— О, это великолепно, замечательно, прекрасно! И как только вы до этого додумались? У вас удивительный ум. Как, вы говорите, заряжается аппарат?
— Это совсем нетрудно — проще простого. Если хочешь, чтоб слова звучали громко и отчетливо, надо стать рядом и кричать что есть мочи. Но если даже просто оставить его открытым и подготовленным для записи, он и так все «подслушает» — то есть сам зарядится теми звуками, которые раздаются на расстоянии шести футов от него. Я сейчас тебе покажу, как он работает. Вчера ко мне приходил один специалист и зарядил его. Эге, да он был открыт — это очень скверно. Однако туда едва ли могла попасть какая-нибудь посторонняя ерунда. Достаточно нажать в полу кнопку — и готово.
Фонограф запел жалобным голосом:
— А черт, это же совсем не то! Кто-то распевал тут поблизости.
А жалобная песенка тем временем продолжала звучать под аккомпанемент сначала еле слышного, затем все более громкого мяуканья котов, видимо готовившихся к схватке:
(Невероятный кошачий вой и шум драки заглушают слова.)
(На миг возобновляется отчаянная кошачья драка. Жалобный голос кричит яростным фальцетом: «Пшли вон вы, черти!» — и слышен грохот летящих предметов.)
— Не важно, пусть покрутится. Где-то у меня там записана матросская ругань, если мы только сумеем до нее добраться. Но не в этом дело, — главное, ты видел, как работает машина.
— О, она работает великолепно! — с энтузиазмом воскликнул Хокинс. — Да в этой штуке заключены миллионы!
— И не забудь, Вашингтон, что семейство Хокинс получит от этих миллионов свою долю.
— О, благодарю вас, благодарю. Вы, как всегда, великодушны. Да, это величайшее изобретение нашего времени!
— Ах, Хокинс, мы живем в удивительную пору! Природа — ведь она великая кудесница: в ней всегда было полным-полно всяких благостных сил, но наше поколение первым прибрало их к рукам и заставило на себя работать. Ты понимаешь, Хокинс, из
— Да, так… Но я никогда… м-м… Я не совсем понимаю, зачем кому-либо…
— Собирать его? Сейчас скажу. Видишь этот небольшой аппарат? Он называется разложитель, — это я так его назвал. И вот если ты укажешь мне дом, где за день в канализационных трубах накапливается определенное количество газа, я берусь установить там мой разложитель, и, клянусь честью, дом этот меньше чем за полчаса произведет во сто раз больше газа.
— Господи боже мой! Зачем вам это нужно?
— Зачем? А вот послушай — и узнаешь. В мире, милый мой, нет более дешевого освещения, чем этот газ. Ну в самом деле, он же не стоит ни гроша. Надо только проложить достаточно скверные трубы — впрочем, это и так делается во всех домах, — установить мой разложитель, и все в порядке. Словом, обычные газовые трубы — вот и все расходы. Подумай-ка, а! Да через пять лет, майор, не найдется ни одного дома, который не освещался бы собственным газом. Все физики, с которыми я говорил, рекомендуют такое его использование, — как и все водопроводчики.
— Но разве это не опасно?
— Да, конечно, в какой-то мере опасно, но ведь и светильный газ, и свечи, и электричество — все в какой-то мере опасно.
— И этот ваш газ хорошо горит?
— О, великолепно!
— Вы это обстоятельно проверили?
— Ну, не очень обстоятельно. Полли почему-то предубеждена против него и не разрешает мне пробовать здесь, но я решил это сделать во дворце президента. Тогда, конечно, дело пойдет, можно не сомневаться. Сейчас мне этот аппарат не нужен, Вашингтон; можешь взять его и испытать в каком-нибудь пансионе.
Вашингтона слегка передернуло от такой перспективы; но воображение его уже разыгралось, и он впал в глубокую задумчивость. Через некоторое время Селлерс спросил его, что это он перемалывает на жерновах своей мозговой мельницы.
— А вот что. Нет ли у вас в голове каких-нибудь тайных планов, для осуществления которых требуется поддержка Английского банка?
— Послушай, Хокинс! — с живейшим изумлением воскликнул полковник. — Ты что, умеешь читать мысли?
— Я? Никогда даже и не помышлял об этом.
— В таком случае, как же ты до этого додумался? Ты просто обладаешь даром читать чужие мысли, вот что я тебе скажу, хотя, возможно, сам об этом не подозреваешь. Дело в том, что у меня действительно есть один проект, который требует поддержки Английского банка. Но как ты мог об этом догадаться? Что навело тебя на эту мысль? Ужасно интересно!
— Да ничто. Эта мысль пришла мне в голову совершенно случайно. Сколько вам или мне нужно для того, чтобы жить, не зная забот? Скажем, сто тысяч долларов. А между тем вы предполагаете получить за ваши два или три изобретения несколько миллиардов долларов и хотите их получить. Если б вы хотели получить десять миллионов, я бы еще мог это понять, — такую сумму человек может истратить. Но миллиарды! Это уже явно выходит за пределы человеческих возможностей. Значит, за вашим желанием скрывается какой-то грандиозный план.
