Одноэтажная Америка

Брайан говорит, что ехал сюда с предубеждением, но что изменил свое мнение к лучшему. Я спрашиваю его:

— А ты бы хотел жить здесь (Брайану пятьдесят девять лет)?

Он смотрит на меня и с хитрой улыбкой говорит:

— Я — нет. Понимаешь, я люблю леса, горы, я горный человек, а здесь гор нет, понимаешь?

Хитрый человек этот Брайан Кан из Монтаны, сразу видно, что по образованию юрист.

* * *

Из Аризоны едем дальше на Запад — в Техас, в город Эль-Пасо, где ждет нас, как я называю ее, «Miss Bang-Bang», «Госпожа Пиф-Паф». Но о ней чуть позже.

«Эль-Пасо, город на самом юге Техаса, воспринимается словно какой-то трюк. После неимоверной по величине пустыни, после бесконечных и безлюдных дорог, после молчания, нарушаемого только гулом нашего мотора, вдруг — большой город, сразу сто тысяч человек, несколько сотен электрических вывесок, мужчины, одетые точь-в-точь как одеваются в Нью-Йорке или Чикаго, и девушки, раскрашенные так, словно рядом нет никакой пустыни, а весь материк заполнен кинематографами, маникюрными заведениями, закусочными и танцклассами».

Таким увидели Эль-Пасо Ильф и Петров, мы, как мне кажется, увидели его совершенно другим, нельзя сказать, чтобы он поразил нас чем-нибудь, если не считать одного: Эль-Пасо стоит на самой границе с Мексикой, непосредственно прижался к ней, точнее, к высоченной стене, отделяющей мексиканский город Хуарес от американского города Эль-Пасо, и когда смотришь на него поверх забора, то бросается в глаза грязь и нищета, дома-развалюхи, кучи мусора — достаточно сделать один широкий шаг, чтобы из одного мира попасть в совершенно другой. Ильф с Петровым так и сделали, их пустили в Хуарес, хотя у них не было мексиканской визы, да и американская виза была только для разового въезда. Они провели в Хуаресе целый день, а вернувшись, написали вот что:

«Перед тем, как попасть в Эль-Пасо, мы пробыли в Соединенных Штатах довольно долгое время и порядком поездили по стране. Мы так привыкли к хорошим дорогам, хорошему обслуживанию, к чистоте и комфорту, что перестали все это замечать. Но стоило нам только один день пробыть в Мексике, как мы снова по достоинству оценили все материальные достижения Соединенных Штатов.

Иногда бывает полезно для лучшего знакомства со страной покинуть ее на один день».

Ах, как же тонко и точно сказано!

Однако мы в Хуаресе не побывали, и не только потому что ни у кого из нас не было мексиканской визы, а потому, что… впрочем, все по порядку.

Приехали в Эль-Пасо и решили подъехать к самой границе с Мексикой, чтобы, как говорил в таких случаях наш режиссер Валерий Спирин, «поснимать жанр». Какой-то малопривлекательный райончик. Кругом какие-то видавшие виды автобусы, которые должны, как мы поняли, везти мексиканских соседей в разные места, где они, мексиканцы, будут отовариваться. Надписи в основном на испанском, довольно кругом грязно. Группа расходится: операторы, звук и прочие идут «снимать жанр», мы — так сказать, творческая элита — отправляемся смотреть местные магазинчики и лавки. Зрелище довольно убогое. Товар самый что ни на есть третьеразрядный. Торгуют и покупают только мексиканцы, ни одного «гринго» не видать.

Походил-походил, сначала с Ургантом, с которым мы посмеялись над различного рода предупредительными надписями («Въезжать в Соединенные Штаты с огнестрельным оружием запрещается»), потом разошлись. Я вернулся в нашу машину, где дремал Брайан. Вообще, должен отметить феноменальную способность Брайана спать в любой позе, в любом месте и в любое время суток. Рекорд он поставил в Военно-воздушной академии США, когда заснул лежа между стеллажами библиотеки. Как заметил один из курсантов, «он, видимо, переполнен чтением и переваривает его».

Итак, сидим мы в нашей «Генриетте» и вдруг видим, как бежит к нам Хелена Сопина, бежит, как писал в своих записных книжках Илья Ильф, с «изменившимся лицом». Подбегает и тяжело переводя дыхание, говорит:

— Всю группу арестовали, что делать??!

— Как это, арестовали? — спрашиваю я.

— Они что-то там снимали, и вдруг появились какие-то полицейские, наставили на них пистолеты и забрали.

Тут Брайан проснулся и говорит:

— Как-никак я юрист, а ну пойдем и выясним что к чему.

— Я останусь здесь и буду ждать, — говорю я.

Вот они ушли. Проходит десять, двадцать минут, полчаса. Начинаю беспокоиться всерьез. Уже вижу заголовки в газетах: «Русская шпионская группа схвачена при попытке перехода мексиканской границы».

Наконец появляется Брайан в сопровождении двух здоровенных мужчин в форме техасской пограничной охраны. Я выхожу из машины, иду им навстречу, подхожу, и один из них говорит:

— Мистер Познер?

— Да, это я.

— Вот здорово! — говорит он и протягивает здоровенную руку, — я же ваш фан!

Ну я, конечно, обрадовался, мы стали хлопать друг друга по плечу, как это принято в Америке (но не делайте это с незнакомым полицейским), а потом пошли в здание пограничной заставы — она стоит у самого моста, по которому выезжают из Мексики в США (есть второй мост, как мне сказали. Для выезда в обратном направлении). Здание довольно большое, хотя и одноэтажное. Входим. На скамейке слева сидит вся группа: оба оператора, звукооператор в очередных немыслимых солнцезащитных очках, режиссер, Ургант, технический мастер, сержант ВДВ, несчастная Хелена Сопина. Нет ни Ивана Носкова, ни мечты покойного Рубенса Зоряны. Они остались в автобусе сторожить технику и покурить.

— Что же они натворили? — спрашиваю я.

— Производили киносъемку в неположенном месте без разрешения, — отрапортовал один из пограничников, которых в помещении было полным-полно.

— Есть у нас разрешение, — довольно робко сказала Сопина.

— Покажите, — говорит пограничник.

— Оно в машине, — отвечает она.

— Ну, идите и принесите, — говорит мой «фан», который, судя по знакам отличия и спокойной уверенности поведения, был здесь главным. Бедная Сопина вновь побежала (до нашей парковки было добрых километра полтора). — Ну, а вы посидите, — продолжал «фан», — а мы отсмотрим ваши съемки и скажем, что надо стереть.

— Ну, Валерий, это и есть тот «жанр», который вы хотели поснимать? — спрашиваю я.

— Без риска документальное кино не делается, Владимир Владимирович, — ответил Спирин даже как-то весело.

Тут вошли двое в гражданском, и все как-то напряглось. Один из них подошел к Брайану и сказал:

— Тут вся ваша группа?

И тут Брайан доказал, что охотиться на оленей это совсем не то же самое, что иметь дело с каким-то непонятным гражданином в штатском.

— Это не моя группа, — говорит Брайан, — это русские документалисты, которым я помогаю, но это не моя группа.

Эх, Брайан, Брайан, как же это не твоя группа? Как же ты получаешь гонорар и командировочные, как все мы, если это не твоя группа, а? Да, пугливые эти американцы, не то что мы, у которых «градус пугливости» много выше.

— Это моя группа, — говорю я, и продолжаю, — с кем имею честь?

Он называет свое имя и фамилию, которые я тут же забыл, и сообщает, что представляет «Хоумланд секьюрити» — то есть ту организацию, которая была создана правительством США после террористического