всякого рода гарнирами — картофельным пюре, тыквой, зелеными бобами. Прежде чем разделывать индейку, хозяин (или хозяйка) дома произносит речь — часто религиозную, обращенную с благодарностью Богу, часто без тени религии, но всегда с благодарностью.
Так было и когда мы сидели за праздничным столом, и Баз Гурофф сказал:
— Этот День Благодарения особый по нескольким причинам. Первая — это наши гости из России. Вторая состоит в том, что сегодня — 75-я годовщина основания семьи Гурофф. В 1931 году молодой 24- летний иммигрант из России, Александр Гурофф, музыкант, это было в разгар депрессии, женился на Саре Макбин. И это произошло в День Благодарения…
Мало кто помнит, что самый первый День Благодарения был отмечен 4 декабря 1619 года группой, состоявшей из тридцати восьми англичан в местечке Бэркли Хандред, что находилось неподалеку от Джеймстауна, первого поселения колонии (а позже штата) Вирджиния.
Более известно то, что пилигримы, приплывшие в 1621 году в местечко Плимут, устроили праздник после первого урожая, куда пригласили и индейцев племени Уампаноаг, без помощи которых вряд ли прожили бы зиму.
Лишь в 1789 году президент Вашингтон издал прокламацию о Дне Благодарения, объявив «четверг, 26 ноября» днем его празднования.
Гораздо позже президент Линкольн назначил общегосударственный праздник Дня Благодарения на последний четверг ноября. Так оно и оставалось бы, если бы в XX веке некоторые коммерсанты не стали жаловаться на то, что последний четверг ноября часто попадает на самый конец месяца и, таким образом, оставляет слишком мало времени для рождественских покупок. Под давлением экономических соображений президент Франклин Делано Рузвельт установил, что День Благодарения будет отмечаться в четвертый четверг ноября. Конгресс США утвердил этот декрет в 1941 году.
Вот и получается, что и здесь соображения сугубо экономического толка сыграли свою роль.
Что говорить о Рождестве?
Ильф и Петров прошли мимо Дня Благодарения, ни разу не упомянув его. Чего нельзя сказать о Рождестве:
Они назвали Рождество в Америке «Великим и светлым праздником коммерции». Они писали: «Америка готовилась к Рождеству. Уже сияли перед магазинами разноцветные электрические лампочки картонных елок, надетых на уличные фонари. Традиционный Санта-Клаус, добрый рождественский дед с большой белой бородой, разъезжал по улицам в раззолоченной колеснице. Санта-Клаус держал в руках плакат универсального магазина: «Рождественские подарки — в кредит».»
При Ильфе и Петрове подготовка к Рождеству начиналась в ноябре, сегодня она начинается в октябре, и я не удивлюсь, если через несколько лет она начнется в августе. Предрождественская реклама нарастает, как снежный ком в горах, превращаясь в настоящую лавину. Иногда кажется, что без рекламы американцы пропадут, они не будут знать, что покупать и зачем покупать. Это остроумно заметили Ильф с Петровым:
«Реклама до такой степени проникла в американскую жизнь, что если бы в одно удивительное утро американцы, проснувшись увидели бы, что реклама исчезла, то большинство из них очутилось бы в самом отчаянном положении… И вообще, без рекламы получилось бы черт знает что! Жизнь усложнилась бы до невероятия. Над каждым своим жизненным шагом приходилось бы думать самому».
Ах, наивные мои одесситы! Послушайте, что сказал во время интервью председатель совета директоров рекламного агентства ДДБ:
«Если им тогда показалось, что ее (рекламы. —
Как вам такая логика?
Да, от рекламы нет продыха, да, Рождество проникнуто насквозь запахом коммерции, да, толпы американцев, словно стада бизонов, сметая все и вся на своем пути, врываются в «Мейсис» и прочие магазины, где объявлены рождественские «сейлы», то есть скидки, все так. Но верно и то, что ничто не может сравниться с рождественским очарованием Нью-Йорка.
Город весь сияет и блестит, он украшен так, что даже знаменитый своими украшениями улиц и домов Сингапур блекнет рядом с ним. Витрины магазина «Сакс Фифе Авеню» и «Лорд энд Тейлор», каждая из которых изображает сценку из знаменитых сказок или книг, или кино, это просто произведения искусства — фигурки движутся, машинки бегают… толпы народа выстраиваются в очередь, чтобы насладиться, стоя у витрин, восхищаются и взрослые, и дети. Напротив главного здания Рокфеллеровского центра высится главная елка Нью-Йорка. Высотой она обычно порядка 30 метров, ее освещают 25 тысяч разноцветных лампочек, нет никаких украшений, кроме Вифлеемской звезды, которая ее венчает. Она высится над искусственным катком, к которому ведет аллея, по бокам которой стоят в человеческий рост ангелы, дующие в трубы. Красота неописуемая.
На пересечении Пятой авеню и Сорок второй стрит висит громадная рождественская звезда, появление и снятие которой извещает о начале и завершении «рождественского сезона». Город бурлит, искрится, в окнах, на крышах, на газонах то и дело можно увидеть результаты труда и воображения любителей рождественских украшений — тут вам и мигающие огоньками олени с дедами-морозами, гномики, ангелочки и даже в полный рост сцены рождения Христа и поклонения волхвов, дары приносящих.
Словом, зрелище неслабое.
Перечитал все, что написал, и обнаружил, что о многом не написал ничего. Например, о религии в Америке, если не считать краткого диалога с ковбоем Марком Муром. А без религии не понять Америку, она зародилась, как страна, созданная религиозными беженцами, с одной стороны, и авантюристами и бандитами — с другой. И обе эти части продолжают сильно ощущаться в Америке.
Сейчас все спорят о том, готова ли Америка к президенту-женщине или к президенту-черному. Время покажет. Но можно совершенно определенно сказать, что Америка абсолютно не готова к президенту- агностику, не говоря о президенте-атеисте.
В Америке христианский фундаментализм распространен и не менее категоричен, чем фундаментализм мусульманский. Требования запретить преподавание в школах учения Дарвина не менее распространены, чем требования преподавания «креативизма».
Кстати, о преподавании: я не написал ничего о школьном образовании. Хотя в фильме мы этой темы коснулись. Здесь я лишь коротко скажу, что школьное образование в Америке весьма низкого уровня. Разумеется, есть школы совершенно блестящие, но в целом картина крайне неприглядная.
В Нью-Йорке я повел нашу съемочную группу в школу, в которой учился я — «Сити энд Кантри». Думаю, второй такой школы нет. Ее основательница, Каролайн Пратт, исходила из убеждения, что дети учат взрослого в неменьшей степени, чем взрослый учит ребенка. В этой школе не преподавали — открывали мир, развивали воображение, стимулировали самостоятельное мышление, ничего не учили в отрыве от реальности. Когда я учился там, это была школа для привилегированных детей, такой она и осталась: обучение стоит сегодня двадцать тысяч долларов в год.
Можно ли сказать, что семья бедная и средняя не может дать своим детям хорошее образование в Америке? Нет, так сказать нельзя. Но это очень и очень трудно. Например, «хай-скул», в которой я учился потом (хай-скул начинается с эквивалента нашего восьмого класса), Школа имени Питера Стайвесанта, бесплатная, но необходимо сдать конкурсные вступительные экзамены, чтобы попасть, а тот, который до этого учился в обычной «публичной» школе в одном классе с тридцатью пятью ему подобных, какие у него шансы пройти? Минимальные.
Странная штука: американское школьное образование — одно из худших в мире; американское высшее образование — одно из лучших, если не лучшее…
Я мало написал о бедности, теме, которая то и дело возникает у Ильфа и Петрова. Если вы живете в американском городе и нормально зарабатываете, то вы особой бедности не увидите. Так устроена жизнь,
