– Вы обещали показать мне Энтуру, – несколько вызывающе напомнил господин кулинар, слегка раздражаясь от перспективы быть обманутым.
– Ах, это. Да, конечно. Как вам будет удобно.
– Я могу назначить дату визита?
– Любую, хоть завтра, – она странно смотрела на него.
– Отлично. Завтра меня вполне устроит. Я давно не был в отпуске. – Он быстро просмотрел список дел на ближайшую неделю. Ничего срочного. Остальное может подождать. – Как я могу получить билет?
– Билет не нужен. В космопорте вас встретят. Лайнер будет ждать вас весь день.
– О, какая честь, – господин кулинар приосанился, уже видя себя идущим к лайнеру Энтуры под завистливые взгляды улетающих.
– Я хотела бы посмотреть, как делают специи. – Её противный голосок разрушил приятную картинку. – Это возможно?
– Да. Только зачем вам это? Процедура скучна и совершенно не впечатляет.
– Я понимаю, – она торопливо кивнула, – но для меня это очень важно. Вы покажете?
Господин кулинар поморщился. Неужели она не понимает, что при её допуске он не может ей отказать. Не имеет права. Или она просто издевается? Хотя нет, она скорее похожа на деревенскую простушку, чем на интриганку.
– Хорошо. Как раз сегодня я собирался повторить одну из композиций. Пойдёмте в лабораторию, к «Амадеусу».
Центральная лаборатория, где размещался только «Амадеус» и более ничего, была пуста. Но если учитывать, что допуск к ней имел только господин кулинар, в этом не было ничего необычного. «Амадеус» – громоздкий аппарат со множеством приёмных серебристых лепестков, из-за чего некоторые видели в нём некое сходство с распустившимся цветком лотоса, стоял в центре зала, окружённый металлическим поручнем.
Джульетта подошла к «Амадеусу». Замерла у поручня, засмотрелась.
– Красивый. Это и есть ваш механизм по изготовлению специй?
– Да, это он. Аберрационный, магнетронный аппарат девиационного еан-структурирования. «Амадеус», если коротко. Его изобрёл мой учитель, великий мастер Еан, – ласково провёл рукой по тяжёлому металлическому лепестку. – Не скажу, что название удачное, оно не в полной мере описывает его возможности, но мастеру очень нравилось. Итак, приступим.
Включил подачу энергии. «Амадеус» сразу же отозвался басовитым гудением. Дрогнули в тестовом режиме манипуляторы, шипя пневмоприводами, станцевали рваный на чёткие отрезки диагностический танец. Вспыхнула лазерная решётка прицела, навелась, сжалась в точку на приёмной площадке. Столбики индикаторов, плеснув, сошлись на зелёном секторе.
Господин кулинар полистал списки уже утверждённых композиций. Не хотелось останавливаться на чём-то сложном. Нужно что-то простое. Энтура звала, Энтура ждала. Так, вот это подойдёт, немного сладости, немного изысканной кислинки – «Вечерний туман». Время синтеза – три минуты. Замечательно. То, что нужно. Ткнул в сенсорную кнопку, подтверждая выбор. «Амадеус» медленно стал складывать лепестки, покрываясь сеточкой голубоватых молний, а на площадке конденсации, в чашеобразном углублении, завихрился туман.
– Остановите! – Пронзительный крик резанул по ушам.
Он вскочил. Джульетта, запрокинув белое лицо, медленно оседала на пол.
– Что с вами? – бросился к ней, подхватил. Она оказалась удивительно лёгкой и пахла чем-то цветочным.
– Выключите, – она дрожала, и её зубы смешно стучали, – выключите, выключите, прошу вас. Выключите!
– Хорошо, хорошо, – он неловко усадил её в кресло и бросился к пульту.
«Амадеус», остановленный в середине цикла, недовольно заскрежетал, сыпанул горстью искр и отключился, уронив лепестки в исходную позицию. Стало очень тихо. Так тихо, что господин кулинар услышал прерывистое, всхлипывающее дыхание девушки.
– Мне стало нехорошо, – она тёрла виски, – простите.
– Вы думаете, это из-за «Амадеуса»? – Он подтянул соседнее кресло и сел рядом. Её лицо медленно наполнялось красками, хотя бледность ей шла больше.
– Не знаю, – она беспомощно уронила руки.
– Странно. Он вполне безопасен. – Господин кулинар оглянулся на «Амадеус». Ещё только обвинений в нанесении вреда не хватало. – Видимо, нужно назначить проверку.
– Нет-нет, это всё моя чувствительность. Не беспокойтесь. Мне уже намного лучше. Сейчас всё пройдёт.
– Как скажете.
Она через силу улыбнулась. Старательно заправила с правой стороны волосы за ухо, от чего ещё больше стала походить на школьницу. И снова господину кулинару стало тягостно от её присутствия, но он опять напомнил себе о заманчивой поездке.
– А как вы настраиваете «Амадеус» на время?
Опять. Господин кулинар надеялся, что недомогание отобьёт у неё желание расспрашивать. Но девушка, едва оправившись, хотела уяснить в короткой беседе то, на что понадобились бы годы.
– «Амадеус» нацеливается на одну из струн пространства-времени, где время идёт параллельно пространству. А потом, вычленив необходимый отрезок, переносит его сюда в идеально материальном состоянии.
Он намеренно не стал упрощать. Тем быстрее она поймёт, что не в силах разобраться в этих процессах.
– В материальном? – Джульетта не унималась, морщила узкий лобик, пыталась уяснить недоступное её разуму. – То есть время становится веществом.
– Совершенно верно. И вы только что видели его вон на той полке. – Он небрежно кивнул в сторону ниши.
– А какое время вы берёте? Вы это знаете?
– Что значит «какое»? – терпеливо поинтересовался господин кулинар.
– Ведь важно знать, какое это время, – она вдохновлённо взмахнула руками, рисуя в воздухе что-то неопределённое. – Есть время жизни, есть время сна. У каждого процесса есть своё время. Понимаете?
– А, пожалуй, вы правы. – Господин кулинар почувствовал укол ревности. Как ему не пришло это в голову раньше? Всё же так очевидно. – Это интересная мысль. Тут есть о чём подумать.
– А можно пойти ещё дальше. Можно сделать специю из времени, которого ещё нет, – её глаза горели, – представляете?
– Как? Это же невозможно! – изумился он. – Невозможно сделать что-то из того, что ещё не существует.
– Но есть предвидение, – она торжествующе подняла указательный палец вверх. – Это знание о том, чего ещё нет.
Несмотря на абсурдность, в этом что-то было. Господин кулинар хотел было произвести расчёты, но присутствие девушки странным образом мешало сосредоточиться, слепило, словно яркий свет.
– Предвидение?
– Да, если настроить «Амадеус» на него, то получится время, которого ещё нет. Правильно?
И снова её сияющий взгляд мешал ему здраво всё обдумать. Неоформленная тревожная мысль, которую нужно было осознать, почему-то застревала, растворялась в восторженном сиянии её глаз.
– Похоже, что так. Точнее я смогу сказать…
– Скажите, Георг, вы можете настроить аппарат на человека? Ведь только он может стать источником предвидения.
Господин кулинар невольно вздрогнул. Как раз месяц назад ему пришла в голову мысль сделать специю «Ночной сон». Провозившись с настройками целую неделю, а потом ещё столько же с сонным лаборантом, он получил лишь пару вонючих пылинок и забросил проект. Видимо, зря.
