августовские денечки». К приезду комиссии местные офицеры устроили субботник.
Под утро, выйдя из дежурной комнаты, где звуки пьянки уже затихали, один из офицеров узрел на плацу здоровенного котяру. Тот не спеша шел к зданию в гости к кошке, которая проживала при казенном буфете. Котик попытался обогнуть пьяного, но тот, пораженный наглостью животного, швырнул в него бутылку из- под пива. Кот легко увернулся от посудины, однако бежать и не думал. На шум выскочили все, кто мог еще ходить. Покискискав и не добившись от виновника переполоха заметной реакции, народ уже начал было расходиться, но тут кто-то вспомнил про грядущую комиссию. Решение созрело быстро: если кот не дается в руки и, следовательно, его нельзя запереть в карцере на время визита, остается последнее средство – пристрелить. Дежурный достал ПМ, тщательно прицелился и нажал на спусковой курок. Пуля выбила искры в нескольких метрах от кота. Кот укрылся за контейнерами с мусором.
– Не, из ПМ этого зверя не возьмешь, – заключил один из собутыльников. Немного посовещавшись, пьяная команда открыла оружейную комнату и извлекла автоматы Калашникова и пару Стечкиных (благо это стреляет часто и кучно).
Чтоб заглушить звуки выстрелов, один из «охотников» завел двигатель резервной дизельной электростанции. Брошенный в контейнеры кирпич выгнал несчастного кота из укрытия, однако когда раздались первые выстрелы, он нырнул обратно. Выстрелы звучали минут пять. Расстреляв весь боезапас и переведя дух, решили посмотреть, что же стало с котом. Один из них, подсвечивая себе зажигалкой, заглянул между контейнеров. Между стенок из земли торчала труба водостока, откуда блестели кошачьи глаза.
Засунув руку в щель и не успев ничего там нашарить, любитель меха взревел благим матом. На руке зубами и всеми четырьмя лапами висел котяра и пытался добраться до мяса. Вся компания бросилась к своему другу на помощь, но кот, видя такой оборот событий, прыснул под ворота и был таков.
Утром внутренний двор конторы представлял собой ужасное зрелище: на плацу везде блестели гильзины, мусорные контейнеры были одной сплошной дыркой, а на свежепо-беленном бетонном заборе красовалось множество сколов от пуль. Рикошетом ухитрились повредить даже кабеля связи. Убрать к приезду комиссии успели только пустые бутылки. Приезжие генералы, выйдя из машины, пешочком направились через внутренний двор в здание.
– Милейший – один из генералов обернулся к начальнику, – а что это с забором?
– Да мои ребята кота ночью расстреливали, – ответил бедолага.
Свита остановилась.
– А в подвале нельзя было? – тихо спросил начальник комиссии.
– В подвал тащить времени не было, товарищ генерал, – из-за спины начальника управления вякнул ночной дежурный, который до сих пор не мог совладать с похмельным синдромом. – Мы его на воздухе решили стрельнуть.
– Так думать надо! – перешел на крик генерал. – Здание в центре города, стрельба ночью, наверное, весь район разбудила.
– Да мы двигатель включили! Кто поймет, что тут делалось? – заканючили местные.
– Ну, хрен с вами, дураков лечить – только уколы изводить.
И, повернувшись к начальнику управления, генерал спросил:
– А этот, как его, КОТ, по суду под вышак пошел, или вы его по собственному почину?
– По собственному почину, товарищ генерал, да и вон он как моего за руку покусал! – кивнул начальник на своего подчиненного.
– Ну, этих сволочей стрелять надо, совсем распоясались. Всю страну разворовали. А ты правильно делаешь, что с ними не церемонишься. Молодец.
И оставив обалдевшего начальника управления, который только сейчас осознал всю глубину заблуждения гостей, комиссия заспешила дальше.
P.S.
В скором времени начальника управления перевели с повышением в Москву, а многих офицеров, участвовавших в ночной охоте, повысили по чину «за решительную борьбу с чуждым элементом». А по городу долго гуляли слухи о расстреле местных гэкачепистов органами ГБ.
«Умом Россию не понять!»
Блядь! А вы пробовали?
Что роднит чиновников с саранчой? Их роднит нежелание добровольно сокращать свое поголовье. Оттого и коррупция.
Как избавиться от коррупции? Так же, как и от саранчи, – сменить климат.
Вот поэтому я давно предлагаю перенести столицу нашей Родины в Туру – середина нашей необъятной карты, а потому и до концов ее не так далеко, по телефону можно дозвониться.
И еще, там климат очень подходящий для тех, кто по-настоящему любит свою Родину – Россию – и готов ради нее по-чиновничьи, то есть до последней капли крови, страдать.
Перенесли же свои столицы такие страны, как США, Бразилия, Турция.
Последним это сделал Казахстан, после чего расцвел экономически.
Черт его знает, может, и мы расцветем? Перенесем столицу в вечную мерзлоту, а все здания там, чтоб не тревожить местный ягель, построим на сваях, и сделаем эти здания из прозрачного пластика, чтоб, значит, редкие лучи солнца не только его пронзали насквозь, но и чтоб они до земли доходили, помогая выжить окружающим цветочкам.
А все прочие цветы нашей цивилизации – чиновники – были бы вознесены над нашей грешной землей, и все их действия стали бы тоже прозрачны, всем видны и очевидны.
Представляете? И поехали бы туда, в Туру, они, захватив с собой все наши представления об одной нашей общей матери.
Там бы сразу стало ясно, кто готов служить хоть на Луне, а кто – только рядом с финансовыми корпорациями.
Это же так естественно: любишь Родину – вот тебе ягель.
Опять же, край расцветет, передовые технологии внедрятся, народ заулыбается и чиновников полюбит.
И не будет сравнивать их с саранчой.
Политикам всегда надо помнить о реинкарнации, ведь следующую жизнь можно начать слизняком, а уж потом превратиться в какого-нибудь мелкого ползучего гада, после чего преобразиться в гада покрупнее – в крокодила, например, – затем уже можно стать млекопитающим – хорек подойдет, – потом пойдут лисы и волки, а затем вершина всех превращений – шимпанзе.
И только после обезьяны открывается прямая дорога в премьеры.
Терпеть не могу предвыборное роение.
Все возбуждены и крутятся вокруг матки.
Дела нет, но при нем всегда кто-то есть.
Выборы, встречи, вопросы, опросы.
Вопросы всегда одни и те же: пенсии, продукты, подъезды, канализация, дороги.
Есть, правда, и идиотские: «На кого вы нас покинете?», «Как ваше здоровье?» и «Что там в Ираке?». И количество вопросов с годами только растет. Почему-то это обстоятельство опрашивающих радует.
Знаете, чем Россия отличается от паровоза? Тот пары спускает, а Россия пары перепускает.
И бродят они по внутренним лабиринтам. Так что задача тут только одна: вырыть новые лабиринты. И поглубже.
Чтоб лет на десять хватило. Никто же не хочет остаться в памяти потомков.
Наоборот, все хотят из этой памяти как можно быстрей исчезнуть. Чтоб даже лица забыли.
Вот она – новейшая история.
Ах, если б не мое богатое воображение! Оно меня переносит то туда, то сюда, и я вижу то то, то это. И у этого я вижу то, а у того – это. К примеру, я вижу генеалогическое древо, источенное червями. Или я вижу обезумевших повитух, пустившихся в пляс. И все это в связи с нарождением нового. У нас так нарождается новое. У него уже есть голова и ладони. Скоро нам покажут и задние ноги.
А потом у него отвалится хвост.
