между двумя этими крайностями – так говорят нам классики. Другие же классики утверждают, что все говно, что не прах. 
Это я все еще о нашей экономике.
То есть если мы сейчас же установим, что она у нас полное говно, то в этом случае нам, пожалуй, никак не удастся соотнести ее с прахом.
Вот это самое обстоятельство и примирило меня несколько с миром, после чего я отдался на волю своим буйным фантазиям.
Я вдруг подумал, что если бы ввести на этой территории какой-то правильный мор, 
то значительная часть населения, призванная управлять другим населением, могла бы периодически взлетать над ним только затем, чтобы потом низвергнуться с небес прямо на грешную землю. После чего следовало бы похоронить их со всеми почестями, а тем временем подготовить следующую партию к отправке в объятья Всевышнего.
Только так, как мне видится, и получится предотвратить бесконтрольный их рост.
А еще хорошо бы применить отраву, которая будет безотказно действовать только на управленцев высшего звена, оставляя неповрежденными рядовых управленцев, которые затем подрастают и занимают места убывших управленцев, и, как только это случается, на них сразу же действует та отрава, освобождая таким образом святое для грядущего.
Опять у нас обсуждают: быть «Газпром-Сити» или не быть.
На мой взгляд, когда говоришь об этом сооружении, всегда надо выбирать слова с особой тщательностью, потому что можно невольно сказать такое, чего никто никогда нигде не напечатает.
И то, что могут напечатать, тоже требуется отсортировать.
Например, мне хочется сказать слово «елда», но будет ли оно принято неискушенным слухом? Как мне кажется, именно слово «елда» в деле возведения этого сооружения является главным, и правота этого утверждения проистекает из фоносемантической значимости этого слова, то есть из того, какое влияние оказывает слово «елда» 
на уровне человеческого подсознания. А на этом уровне оно воспринимается как: Хороший, Красивый, Храбрый, Могучий, Большой, Величественный, Мужественный.
В действительности же слово «елда» означает не только восставший мужской детородный орган, но и используется в значении «голый», «плешивый». Одни исследователи считают его словом славянским, другие – тюркским. Славяне употребляли его в значении «пришлый» и «кочевник». А для тюркских народов «елда» или «елдаш» – это кунак, попутчик, друг.
Удивительно, но все эти значения как нельзя лучше подходят нашему сооружению: оно возводится пришлыми, и именно с их точки зрения должно обозначать Красивый, Могучий.
А местные жители так не считают.
Точнее, так считают не все. Есть у нашей «елды» и яростные сторонники. Им очень хочется, чтоб «вознесся он» или, вернее, «она».
Петр Первый строил этот город на костях и в болоте. И тут без высших покровителей не обошлось. Иначе – разрушение, поглощение, затопление.
И покровители появились – над городом должен был постоянно реять ангел – ангел Петропавловской крепости, а выше – только Бог.
И как только установился именно такой порядок– город воздвигся.
Теперь хотят все поменять.
Вот такая елда, елдан ее побери!
Мысли о правительстве вызывают напряжение шерсти
по всему тому пространству на котором на теле моем имеется шерсть. А еще у меня растут ногти. Только я подумаю о каком-либо страдальце из числа ведунов Отечества нашего любезного, как сейчас же и растут. Особенно на ногах – острые такие, загнутые на концах, протыкающие носки.
Так что не думаю я о правительстве.
Из гигиенических соображений.
Отклик на недавнее фотографирование заката
с Троицкого моста в Петербурге спикером Совета Федерации господином Мироновым.
Пусть эти строчки будут эпиграфом к последующим.
Все, что я могу сказать о нем, так это то, что он человек безупречной нравственности и железной логики, вроде той, что у всех теперь на устах.
Ну захотелось ему. Ну ехал он по мосту а тут вдруг закат.
Представьте себе закат потрясающей красоты, немедленно все и вся вокруг очищающий. Один только вид его порождает в человеке желание остаться с ним навсегда.
Тот закат меняет все – отношение к месту и событиям.
Все становится вдруг незначительным и мелким рядом с этим закатом.
А люди – это ж такие невыразительные насекомые, неспособные понять высокие порывы, что и дало столько поводов для двусмысленных толкований, и тут надо полагаться только на чистоту воображения наших читателей, способных понять и оценить сам порыв. Каково! Закат, минуту превращающий в вечность!
Тут я вижу целых два смысла. Первый – дороги. У нас ужасные дороги, мешающие наблюдать закат. Хочется быть с ним, а дороги все никак не отремонтировать так, чтоб, значит, ездить по ним без сопровождения ГАИ, которое, в случае чего, и обеспечит тут минуту, в течение которой и можно будет безо всякой суеты наблюдать закат.
Второй смысл – это мусор. У нас столько мусора, столько, что невольно взор твой – едешь ты в машине с сопровождением или без сопровождения – все равно устремляется в небо.
Просится он туда, хочет, очень хочет, потому что мусор – он же оскорбляет. Он все сводит до себя. И вот уже ты и все сделанное тобой кажется этим самым мусором, потому он внутри, он в сознании, если там есть еще что-то внутри и не погасло сознание!
Ну сколько можно ездить по мусору! Сколько можно есть мусор, спать на мусоре, дышать мусором! Невольно напрягаешь выю так, чтоб, значит, плоскость подбородка, если у него осталась хоть какая-то плоскость, изменила свой угол, и ты уже смотришь вверх, только вверх, туда – а там закат.
Боже ж ты мой! Господи! Ты, Ты один все понимаешь!
В четверг на прошлой неделе малый противолодочный корабль (МПК-192) при попытке подстрелить воздушную цель в ходе учений подстрелил прибрежное садоводство «Зеленая роща», что в районе Выборга под Петербургом.
Примерно в десять часов утра. Дачники продумали, что салют, и бросились по подвалам. Перепуганное население тем не менее, не разучившись считать, насчитало целых два залпа – девятью снарядами и пятью. Крыши побило немного осколками да у автомобиля разбилось от переживаний, конечно, лобовое стекло. Незащищенного внука дед прикрыл собственным телом, так что никто не пострадал.
Военные, подумав, признались в содеянном только через сутки, и такую скорость мышления наших военных лично я почитаю за огромное достижение.
И сейчас же набежали комиссии и ну проверять.
А я считаю, что то, что могло порадовать нас пятью тысячами выстрелов в минуту, выпустило сущую ерунду, – о чем вообще речь-то идет?
Хотите, чтоб вас защищали, не мешайте тренироваться.
Кстати, всеми любимый Петр Великий, тренируясь, стрелял репками. И попадала такая репка иногда по головушке – вот где были настоящие потери. Зато Петербург отстроили, Орешек захватили – вон он до сих пор гниет. Так что сделано было немало.
А все почему? Потому что тренировались.
Так что во всем этом я вижу целых три повода для абсолютного счастья.
Первый – вышли в море. Вдумайтесь! Сами, не под руки, не на буксире, не абы как, а вышли и пошли, пошли, пошли себе, родимые.
Второй – сами выстрелили. Не просто так, с перепугу: «Опять у вас киргизы стреляют?!!» – а совершенно сознательно, потому что киргизы теперь живут в отдельном государстве.
