лихоимство с удовольствием сделает достоянием гласности.
И что же короли? Может быть, скрепя сердце, но они подчинятся закону. Они не над законом, они первые, кто его исполняет. Должны исполнять.
А если не исполняют, то подданные об этом узнают, и короля охватывает ужас – он чувствует конец своего королевства.
В России бироновщина не закончилась с Бироном. Нет. Да, на колени перед президентским кортежем не падают, но движение в городе останавливают.
Феодализм? Несомненно. Барин едет. Президент не исполняет закон – этот закон никто не будет исполнять.
Выехал кортеж на «встречку»? Все будут выезжать на «встречку». Задавил кортеж человека – каждый милиционер будет стараться человека задавить.
Есть ли при этом у России будущее? Нет.
Вы, наверное, замечали, как в России грязно. Каждый считает своим долгом бросить бумажку, бутылку. Никто в этом не видит ничего особенного.
Грязно по всему Востоку. Чем грязнее, тем больше в людях рабства. А почему? Раб – скотина, скотина в загоне, она гадит под себя. Раб не замечает грязи, он в ней живет.
Виноваты ли Романовы? А кто закрепощал? Виновен ли Николай Второй? Значительно меньше всех остальных Романовых.
Да, Александр Второй был освободителем. Освободил. По документам. А рабские души никуда не делись и при Николае Втором, и после него.
Они просвещение, культуру, закон восприняли как сигнал – можно, пора.
Раба надо выдавливать по капле.
Чехов говорил: «Я выдавливал из себя раба по капле».
Чаадаев говорил о рабстве. Все, что он написал, о чем думал, так это о том, как выдавить из России рабство. Мучительно размышлял. Еще раз повторю – мучительно.
Вот Пушкин тут же выдал: «…твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе печать проклятия народы. Ты ужас мира, стыд природы, упрек ты Богу на земле». Это он о самодержавии. Об Александре Первом отцеубийце? Да нет же. О самодержавии. О самом принципе. О рабстве. Пользовался ли Александр Сергеевич плодами крепостничества? В полной мере, но, оставшись наедине со своей музой, сиречь Вселенной, вечностью, он не мог сказать иначе. Рабство против Вселенной.
Есть ли Бог? Да, и он за Вселенную.
За Вселенную Время. Время, что внутри каждого из нас, против разрушения, против хаоса, против рабства. Множить рабство – идти против Времени.
Время за это сожрет. Сотрет в порошок. Не потому, что оно плохое, а потому, что рабство стоит у него на пути.
Есть ли будущее у России? Нет. Она со своим рабством стоит на пути у Времени. Оно Россию сотрет. В порошок.
Что же насчет гитлеровской Германии, то было ли там рабство? Конечно. Одна из разновидностей. Человек-автомат, человек-робот.
Это ж мечта любого рабовладельца. Гитлер делал робота. И он его почти сделал.
Есть ли его гены в нынешней Германии? Конечно. Дай только условия – и такое полезет! Никуда ничего не делось. По капле будут сто лет выдавливать.
Церковь спасет Россию? Глава церкви произносит речь о вреде роскоши, а на руке у него часы в 30 тысяч евро. Что будем делать? Преподавать православие в школе будем.
Святой праведный князь Владимир со святой княгиней Ольгой, святой благоверный Александр Невский, святой Иоанн Грозный, святой Мученик Павел Первый, святой мученик Александр Второй, святой искупитель грехов народа российского Николай Второй?
При жизни многие из них считались изуверами. Владимир с Ольгой многих сгубили – и виновных, и невинных, а уж Грозный-то при жизни вообще считался сатаной, исчадием ада, одержимым дьяволом. И одержимым его считал не кто иной, как Василий Блаженный.
Только Блаженный велик был и царя не винил. Он говорил Грозному: «Умру, кто ж тебя защитит?»
На вершине власти трудно быть человеком. Только блаженному это по силам, но блаженному власть не нужна.
Выведет ли Россию из тупика блаженный? Выведет. Но вот только где же он?
Конечно, можно поговорить о демократии в Швеции и в Голландии и о том, как там и кого растлевают.
Может, и растлевают, но вот только до конца почему-то никак не растлят.
А в России и растлевать никого особенно-то не надо: тут власти хочется – вот где растление-то.
Тут меня спросили, откуда взялась привычка ОМОНа врываться в кафе и бить граждан.
На мой взгляд, эта привычка имеет очень глубокие корни – телесные наказания в России.
Заглянем в словарь.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона издается в России с 1890 года.
Говоря о телесных наказаниях, я всего лишь пересказываю статью о них в этом словаре.
Немного истории.
Во всем мире телесные наказания разделялись на: членовредительские (ослепление, оскопление, вырезание, отрезание, отсечение), болезненные (кнут, плети, палки (батоги) и прочие) 
и осрамительные,
позорящие (выставление у позорного столба, клеймение, бритье головы). Причем общество двигалось от первых к последним по мере развития культуры. То есть наказания зависели от степени цивилизации народа.
В Афинах, например, никто не применял их к свободным.
В римском праве телесные наказания для свободных существовали только при царях и в первые столетия существования Римской республики. Во II веке до н. э. уже запрещено было истязать римского гражданина, наказывали только рабов и покоренные народы. С возникновением Римской империи телесные наказания вернулись, но не для всех. Высшие классы от них были освобождены. Не правда ли, освобождение высших от наказания нам уже что-то напоминает?
Феодализм вернул телесные наказания для всех, но и здесь делались исключения для знати и духовенства. Считалось, что наказания несовместимы с их честью. Все это продолжалось до XVIII века, хотя членовредительские наказания в странах Европы уже к XVII веку стали выходить из употребления как антигуманные.
Полицейское устройство государств Европы позволило существовать болезненным телесным наказаниям вплоть до начала XIX века. Основной удар по телесным наказаниям был нанесен французской революцией 1832, а затем и 1848 года.
Последней страной Европы, отменившей телесные наказания, была Австрия – 1867 год.
Что же Россия? До татарского нашествия о телесных наказаниях на Руси не слышно. Всему виной вече. Вечевой строй несовместим с истязанием.
Повторимся, демократия и истязания несовместимы.
Лишь в конце XIII века, когда русские превратились в ханских холопов, палки загуляли по их спинам. Причем холопами были все – и князья, и крестьяне. Все население стало крепостным. В XIII веке телесные наказания были столь распространены, что горячо любимый Николаем Вторым царь Алексей Михайлович своим уложением только санкционировал то, что давно уже применялось на практике, и наказание кнутом в 140 случаях эту практику не исчерпывало. Многое добавил Иоанн Грозный, а популярный ныне Петр Первый увеличил количество и качество телесных наказаний – в своих путешествиях он научился не только плотничать. Воевод он не только порол, но и вешал. За воровство. «С кем останешься, государь?» – спросил его как-то Меншиков, сам не последний вор в государстве. Как только Петр назначал нового воеводу, тот сейчас же начинал воровать и истязать своих граждан, потому что уехал царь, и воевода сам теперь царь, а посему и ведет себя по-царски. Деньги и власть, но власть слаще денег. На Руси – слаще.
А власть – это кнут. И еще пытки. «Подлинная правда» или «вся подноготная» – это не просто
