дислоцированы в Балтийске, небоеготовы. По итогам зимнего периода обучения оценка «ДВА», так как абсолютное большинство, числящееся боеготовым, просто не смогло выйти в море, а если и вышло, то ничего не смогло сделать, но сие есть великая военная тайна для всего нашего народа.
Тайна для нас, но не для наших соседей, так как у всех же есть мобильные телефоны – от простого матросика и до последнего дурака штабного, и все живо по ним обсуждается.
А 24 апреля вроде как состоится расширенная коллегия МО РФ на флоте – вот там и поговорят о хлебе насущном.
Кстати, не все так плохо. Начальником штаба Ленинградской военно-морской базы недавно назначен капитан I ранга Нелидин. В июне будет год, как в должности. 24 года прослужил на ТОФе сей доблестный, по отзывам многих, офицер. С комбата на пр. 1155 и до комбрига. Вся задняя часть у него, как и положено, в ракушках, но до сих пор капитан I ранга, хотя наград у него – просто не сосчитать.
Ну, раз до сих пор капитан I ранга, значит, личность неординарная, а с неординарными личностями случаются иногда неординарные назначения.
Сделает ли он что-нибудь?
Поглядим, это же Россия.
А в России, как известно, и один в поле воин.
Меня спросили, что я думаю о поведении и высказываниях вице-губернатора Санкт-Петербурга Сергея Бодрунова, главы комитета экономического развития, который после эфира на «Пятом канале» в примерке возмущался поведением телеведущих и всячески поносил не только их, но и жителей Санкт-Петербурга.
Теперь говорят, что документальных записей всего этого не существует.
Я сказал, что очень может быть, что, запуская запись в эфир, никто предварительно не сказал: «А сейчас вы прослушаете документальную запись», – но я такую запись слышал. Речь в передаче на «Пятом канале» шла о безработице и о том, что сейчас в Петербурге 25 ООО безработных.
А чиновник говорил, что, мол, никакой безработицы у нас нет и всех нас ждет удивительный расцвет в экономической сфере под его руководством. 
Потом в гримерке он набросился на журналистов. И они это все записали. Эту запись и пустили в эфир. Я слышал ее по радио. Вот что я услышал: «Мало ли кто вам звонит? Какое-то быдло! Подумаешь, двадцать пять тысяч безработных! Это – ничего, капля в море. Не сдохнут! А ваши ведущие пускай готовятся отправиться на биржу».
И еще он говорил, что у него огромные связи, и еще, что он выкупит весь «Пятый канал».
Вы думаете, что человека, назвавшего петербуржцев быдлом, немедленно уволили? Нет. Теперь говорят, что быдлом он петербуржцев не называл, а перед журналистами готов извиниться.
Что я могу сказать по этому поводу? Человек всегда виден в оговорках. Именно в оговорках. В них его внутренний мир. Как только человек выходит из себя, то он говорит все, что у него скопилось на душе. Это классика психологии, и тут я ничего не придумал. Если господин Бодрунов вольно или невольно назвал петербуржцев быдлом, то тем самым он приоткрыл нам свой удивительный внутренний мир. Теперь уже не спрячешься. И все потуги его замечательных коллег, отрицающих очевидное, приведут к тому, что я, например, буду считать, что и они так же думают.
И для меня это не является каким-то открытием. Считать быдлом собственный народ – ну что же в этом такого необычного?
Не понимаю, что люди ожидают услышать от чиновника.
Я, например, ожидаю услышать именно это.
Кстати, размышляя на тему «быдло» и «не быдло», я пришел к выводу, что сам господин Бодрунов, видимо, к быдлу себя не относит, стало быть, они из благородных будут, а благородные, как известно, традиции чтят.
Вот и подумалось мне: у меня, если верить всем моим бесчисленным родственникам, в роду одни дворяне, так что мы бы вполне могли с указанным выше господином встретиться, скажем, на дуэли. Выбор оружия был бы за ним – холодное или же горячее. Из горячего я бы только посоветовал не выбирать АКМ – люблю я его очень. Так люблю, что на 100 метров любую мишень положу одиночным, совершенно не целясь. И из пистолета ПМ на 25 метров уложу любую мишень с прыжка.
А все остальное – да бога ради.
Из холодного – если только оный господин не тренирован специально—я бы исключил нож. У меня очень хорош цыганский удар.
Можно попробовать саперные лопатки – интересное может получиться зрелище.
Или черенки от обычных садовых лопат – тоже ничего.
Словом, все будет честь по чести – секунданты, врач, до первой крови.
Он отстоит свою честь, а я – честь всех петербуржцев.
Слышали лозунг: «Русские своих не бросают»?
Я слышал его много раз, и всякий раз мне хотелось узнать, есть ли такое место – вот оно, может быть, величиной с метр, – где русские своих не бросают? Я искал это место, но всякий раз натыкался на такое, где бросают, бросают обязательно, за милую душу, просто так, и бросают так, что тошно становится.
К таким местам относится Феодосия. Там сейчас живет офицер запаса, подводник, ветеран Вооруженных сил, инвалид 2-й группы, военный пенсионер Сорокин Владимир Васильевич. Он проходил службу в войсковой части 72108 (дивизион подводных лодок города Феодосии). Был он командиром БЧ-2-3, проводил испытания новой техники, в том числе испытывал такие наши несомненные ракетно-торпедные достижения, как «Шквал» и «Водопад», но в 1991 году при непрерывной многочасовой погрузке торпед отморозил себе на лодке ноги и стал инвалидом. 12 декабря 1991 года на основании приказа ГК ВМФ (№ 0767 от 03.11.1991 года) он был уволен по статье (59 п. «б»). Болезнь та называется облитерирующий атеросклероз сосудов нижней конечности. А потом его направили для постановки на учет в Феодосийский ГВК. У него 22 года выслуги, из них 17 на подводных лодках. Вот только живет он вместе с женой и двумя взрослыми уже детьми в однокомнатной квартире своей жены – метров аж 19. Все никак не встать ему на квартирный учет, потому как такая страна, как СССР, давно уже развалилась, а вместе с ней полетели к такой-то матери судьбы многих людей.
И живет теперь человек из милости, поскольку подниматься на 5-й этаж нет никаких сил. 4 года не выходит из дома и научился даже зубы себе вырывать «методом открытия дверей».
А ведь он из Санкт-Петербурга. У него здесь родители лежат на Большеохтинском кладбище. И блокаду они здесь пережили. На улице Марата в доме 74. Мать с 14 лет работала в гальванике и имела рабочую карточку. Ее приютили соседи. Как-то она отстояла огромную очередь в блокадную зиму. У нее были карточки на всю семью. А к ней подошел мальчик, такой же доходяга, вырвал из рук хлеб и начал его есть. Он никуда не побежал. Просто упал на снег и ел хлеб. В полной тишине вся очередь била его ногами, а он улыбался и ел. Он так и умер, улыбаясь.
Мать умерла в 1985 году. В тот самый момент наш герой и лишился навсегда ленинградской прописки, а заодно и квартиры, поскольку служил-то он в Феодосии – такие вот у нас законы, и Родину по этому поводу не докличешься.
Ему бы квартиру на первом этаже в пригороде Петербурга. Однокомнатную. Чтоб он мог туда на руках вползать.
М-да. А где-то своих не бросают.
Все не найти это место.
В Петербурге книжная ярмарка. 23 апреля в 12.00 прибыла Валентина Ивановна. И прибыла она не одна, но со свитой. Красивая. У нас в Питере, если и есть что красивого, так это только Валентина Ивановна. Свита шла как хороший рыцарский отряд – многорядно по обеим сторонам. Причем это все никакого отношения к окружающему не имело. Это как у Гоголя: мост через озеро, а на нем по обеим сторонам лавки.
Движение по мосту само по себе, а лавки – сами по себе. Лавкам все равно. Все равно все мимо них.
Наконец все взошли на трибуну.
На трибуну взошли: она, он (Тюльпанов – наш главный законодательный цветок), Даниил Гранин и администрация района. Все расписались в книге золотым пером, при этом все время объявляли: «Золотым
