поссорились из-за этого. Отец Джеймс говорил, что разыщет ее, а я сказал, чтобы не надеялся на мою помощь.
Хэмиш ехидно заметил: «Ну конечно, сказалась разница в возрасте священников. Оба хотели играть роль рыцаря на белом коне, но каждый по-своему».
Ратлидж мысленно с ним согласился. Мужчинам свойственно защищать женщин, в этом их уязвимость. А в данном случае следовало спасти даму от дракона — и дракон, конечно, Артур Седжвик, который проявлял такое равнодушие к своей молодой красивой жене. Помочь ей сделать жизнь более терпимой. Священник или мирянин — не важно, какому мужчине не захотелось бы защитить Вирджинию Седжвик?
Монсеньор Хольстен отодвинул тарелку.
— Есть и практическая сторона дела. Насколько я знаю, у нее было приличное состояние, наследство оставила ей бабушка, которая удачно инвестировала в железные дороги. И кому досталось бы оно, если Вирджиния умрет или исчезнет? И еще вопрос: почему ее семья в Америке не подняла шум и тревогу, когда она пропала?
— Никто не мог предполагать, что корабль утонет, — ответил викарий.
— Отец Джеймс говорил мне в конце двенадцатого, что ее не было в списке пассажиров, — сказал монсеньор Хольстен, — но после расследования, а Седжвик ведь нанял специально для этого людей, они нашли ее. И это объясняет, почему отца Джеймса так интересовали воспоминания мисс Трент.
— А в чем проблема? — спросил Ратлидж.
— В том, что она была в списке тех, кто купил билет на «Титаник», но ее не было в списке пассажиров. Скорее всего, произошла какая-то путаница.
Мисс Трент вмешалась:
— Если бы я хотела скрыться, и вопрос денег не стоял, я могла купить билет, но не сесть на этот корабль, а вместо этого сесть на другой и таким образом запутать следы. Или вообще никуда не плыть. Остаться в Англии. Может, Вирджиния Седжвик жива, здорова и находится в Англии.
Хэмиш предположил: «Или уже была мертва и поэтому не покидала Англию».
Ратлидж продолжил его мысль:
— В этом случае, умирая, Герберт Бейкер сказал отцу Джеймсу правду об их путешествии из Йоркшира в Кингс-Линн и о том, что произошло там по прибытии. И поэтому отцу Джеймсу было очень трудно молчать об этом. Вполне возможно, не так ли, что еще кто-то был очень заинтересован в том, чтобы правда никогда не всплыла.
Монсеньор Хольстен обдумал это предположение:
— Мне такое в голову не приходило. Но это объясняет, почему у меня появилась после его смерти тревога. Если вы не католик и не верите в святость исповеди, то можете решить, что отец Джеймс поделился с собратом по вере, а может быть, и с викарием о том, что он узнал от Бейкера…
Лицо у Симса стало совсем несчастным, когда он произнес:
— Есть и другая часть истории о Вирджинии Седжвик… Вирджиния Седжвик была сущим ребенком, — начал он свой рассказ, — милым и наивным. Артур Седжвик, встретив ее впервые в Ричмонде, не сразу понял это. Вирджиния рассказывала, что, когда их познакомили, она всегда находилась в окружении кузин, кузенов, братьев, сестер, у них почти не было возможности остаться наедине. А в компании она была застенчива, говорила тихо, но зато у нее был талант слушать. И еще один немаловажный факт — ее бабушка, беспокоясь о судьбе внучки, оставила ей приличное состояние. Богатая, красивая и… и… как это помягче сказать… инфантильная… Не совсем в себе…
Все посмотрели на викария, а Ратлидж вспомнил слова лорда Седжвика о своей невестке: «Красивая пустота… Больше ничего». Ратлидж тогда принял его слова как преувеличение — но, оказывается, это было правдой.
— Семья привезла ее в Англию, чтобы здесь сыграть свадьбу, — продолжал Симс, — свадьба была пышной, Артур ни о чем не догадывался, пока они не отправились в свадебное путешествие. Ее семья сделала так, чтобы до этого они не оставались наедине.
— Что вы имеете в виду? Не в себе? — спросила Мэй Трент.
— Вирджиния заболела в детстве какой-то редкой лихорадкой. Семья считает, что это было осложнение. Они клялись, что это не наследственность. Артур уже был женат, когда обнаружил, что его хорошенькая молодая жена, такая прелестная, такая трогательная, оказывается, не только слишком застенчива и проста. Ее умственные способности были ограничены.
— И ему не понравилось, что его провели, — сказал Ратлидж.
Симс согласился:
— Это объясняет, почему он все время проводил во Франции, увлекаясь гонками. Почему оставлял Вирджинию в Йоркшире, вдали от друзей и высшего лондонского общества. И если читать между строк, я понимаю, почему были так часты визиты в Йоркшир Эдвина, пока его брат гонял по Франции. Он хотел быть уверенным, что умственно отсталая невестка не свяжется с кем-то из слуг или конюхом и не произведет потом на свет ублюдка, такого же имбецильного, который унаследует фамильный титул!
Монсеньор Хольстен после уговоров согласился с ними вместе отправиться в Остерли, чтобы обо всем поговорить с инспектором Блевинсом.
Но сначала они горячо поспорили.
— Не вижу, какая там польза от меня, потому что все это пока домыслы, — сопротивлялся Хольстен. — Отец Джеймс мертв, Бейкер тоже и, насколько можно пока судить, миссис Седжвик мертва. Если только свидетельствовать, что Бейкер принимал участие, помогая ей сбежать. Но здесь нет преступления.
Ратлидж возразил:
— Вопрос не в том, чтобы убедить Блевинса. Это стратегия. Если появляются новые сомнительные обстоятельства, он будет вынужден возобновить дело.
— С чего вы начнете? — спросила Мэй Трент.
Обернувшись к викарию, Ратлидж спросил:
— Подумайте хорошенько. Герберт Бейкер длительное время был звонарем в вашей церкви. Вспомните, когда миссис Бейкер стала больна настолько, что ее могло спасти только санаторное лечение? Вы наверняка ее тогда посещали?
Симс устало протер глаза.
— Она была тяжело больна уже в ноябре одиннадцатого, и считалось, что она не переживет зиму. Но с санаторным лечением она прожила дольше.
— И к весне двенадцатого, когда исчезла миссис Седжвик, Бейкер уже видел, что санаторий может и дальше продлить жизнь его жене.
— Он не ждал чуда, она умирала.
— Да. Но она умерла бы уже в ноябре без санатория. А так еще прожила два года. И это было важно для мужа, который очень любил свою жену.
— Бейкер был очень честным и преданным слугой.
— Но как далеко простиралась его преданность? Если бы кто-то его уверил, что он действует в лучших интересах самой Вирджинии Седжвик, он закрыл бы глаза на сомнительные обстоятельства?
Симс горячо возразил:
— Он никогда не причинил бы ей вреда!
— А как насчет Артура Седжвика, он тоже?
Хольстен промолчал. И на этом их спор был закончен.
В машине было тесно, Хэмиш, зажатый между двух мужчин на заднем сиденье, находился не в лучшем настроении.
Ратлидж вел машину как автомат, уже не чувствуя усталости. Мэй Трент сидела рядом, опустив голову и глубоко задумавшись о чем-то своем. Один раз она повернулась к нему и спросила:
— Если Вирджиния Седжвик была… не в себе… Как она смогла обмануть Бейкера и, пока он искал ее в Кингс-Линне, уехала в Лондон, а потом смогла организовать отплытие на корабле в Америку?
