спуска.
— Однажды мы утрамбовали снег так, что он стал твердым, как лед, — рассказывал парень. — По приборам, я разогнался до восьмидесяти одной мили в час просто чтобы испытать острые ощущения. На такой скорости невозможно даже дышать.
— Разве? — удивился я. — Рекорд — сто тридцать миль в час.
— Только сто двадцать девять с половиной, — быстро ответил он. — Правда, один парень сделал сто шестьдесят шесть, встав на крышу машины. Это было на соляной равнине в Бонневилле. На ста пятидесяти он чуть не потерял сознание, а водитель потом сказал, что не чувствовал сопротивления, и решил идти на рекорд. — Мой собеседник задумчиво улыбнулся. — Они действительно установили рекорд, — сказал он. — Должно быть, парню на крыше пришлось туго. К тому времени, когда они остановились и отстегнули крепления, ветер снял у него с лица два слоя кожи. С тех пор он больше ни разу не встал на лыжи.
Некоторое время мы молча пили, потом он отправился к себе в трейлер, где жил с женщиной, которая когда-то работала у Фердинанда Маркоса. Парень сказал, что завтра ему надо рано вставать, чтобы до восьми часов, когда начнутся гонки, закончить последнюю проверку трассы. В тот день человек по имени Маккини собирался поставить рекорд, перекрыв отметку в сто тридцать миль в час.
Немного погодя мы тоже отправились домой. У меня были собственные проблемы, о сне не было речи. Буран превратил трассу для скоростного спуска в кашу, волна отелов пошла дальше на восток вдоль Континентального водораздела. В Денвере навалило сугробов в два фута глубиной, закрылись школы и аэропорт.
«Близлежащие отели и мотели были выделены для скопившихся в аэропорту пассажиров», — сообщает Ассошиэйтед пресс из Денвера. Официальный представитель «Стэплтон Интернэшнл» сказал, что все полеты отменены из-за глубокого снега, сильного ветра и нулевой видимости. «Вероятно, некоторым пассажирам придется заночевать здесь, — сказал он. — Но мы о них позаботимся».
Сообщений о беспорядках не было, а по радио рассказывали: «Группа туристов с Фиджи развлекала окружающих игрой на гитаре и народными танцами; другие путешественники, ожидая объявления о вылете, собрались в ресторане». Хо-хо! Счет за обслуживание получите по почте… Денверский аэропорт знаменит такими приколами. Когда-то здесь встречались только богатые лыжники и ковбои, а теперь это пятый по загруженности аэропорт в Соединенных Штатах и живой кошмар для всякого, кто видит в воздушных путешествиях нечто большее, чем шанс проспать всю ночь на кафельном полу среди толпы народа, слушая народных исполнителей с Фиджи. «Отделение Красного Креста в Майл-Хай отправило в аэропорт своих представителей, — говорилось в сообщении, — чтобы доставить детские пеленки, туалетные принадлежности и другие вещи первой необходимости людям, которым приходится долго ждать вылета».
Говорили, что эта ночь в Денвере была тяжелой. Не все были довольны пеленками и туалетными принадлежностями. Бары закрылись в полночь, а продукты в ресторане кончились уже к закату. За весь день взлетело только три самолета. В пятницу аэропорт был по-прежнему закрыт.
В аэропорту застряли тысячи людей, но только немногие из-за задержки потеряли самоконтроль или понесли серьезные материальные потери. Первые пали духом, вторые предъявили большие иски.
Некоторые вещи можно понять, например, внезапную волну отелов во время бурана на западном склоне или безумца, который привязал себя к крыше усиленного прототипа «шелби-форда» и помчался со скоростью сто шестьдесят шесть миль в час навстречу ветру по соляной равнине Бонневилля. Со многими вещами можно смириться, но только не с сидением в Денверском аэропорту в ожидании вылета. Такой способ провести ночь ни при каких условиях неприемлем.
Такие мысли бродили у меня в голове, когда я возвращался из таверны. Снегопад продолжался. В такую погоду хорошо сидеть дома, но, когда я входил в дверь, мой телефон уже звонил. Это был Джордж, мой сосед с «Фраинг дог ранчо» в пяти милях выше по холму. Он сказал, что с отелом большие проблемы: не хватает рабочих рук.
Мое сердце исполнилось ненавистью, но, ясное дело, выбора у меня не было.
— Мне захватить с собой веревку? — спросил я.
— Нет, — ответил он. — Мы используем цепь — просто заводим ее за копыта и тянем.
Все это казалось странным, но Джордж знает толк в коровах, а я, в конце концов — фермер. Я взял свой фонарь, забрался в джип и медленно поехал вверх по дороге.
Они называли его «Глубокой глоткой»
— Вы не будете пинать ногой бешеную собаку. Если перед вами собака, больная бешенством, вы возьмете пистолет и застрелите ее.
На прошлой неделе на рынках продолжалось оживление. Воодушевились даже проповедники, а на Уолл-Стрит заговорили об отлове и отстреле животных. Цены на мясо упали, страховые ставки взлетели вверх, а Пэт Робертсон выступил по телевидению и лично потребовал голову Муамара Каддафи.
Для полковника прошла еще одна неудачная неделя. Он уже получил очень сильный удар, который нанесли вооруженные до зубов пилоты Шестого флота США, а теперь ему следовало ожидать новой атаки — на сей раз ракетной — чреватой большими потерями в его ближайшем окружении… Кроме того, полковника показали по американскому телевидению в старой нацистской фуражке и с розовым платком типа «бабушка» на плечах. Выглядел он как дешевый двойник Муссолини. Каддафи заявил, что Белый дом выбрал его в качестве козла отпущения и теперь наказывает за все грехи арабского мира.
Учитывая жестокую политическую реальность, скорее всего, это соответствует действительности. Но и попытки полковника объяснить свою позицию не отличались уравновешенностью и миролюбием. В довольно путаном сообщении Ассошиэйтед пресс из Триполи приводятся цитаты из его выступления. Полковник заявил, что «план ливийской контратаки» доработан окончательно, что скоро будет уничтожена «вся Южная Европа, без исключения» и что «Ливия презирает незаконные и наглые военные угрозы, которые никого не пугают».
Каддафи сказал также, что Ливия получит помощь «сил Варшавского Договора для защиты от атаки США». В это никто не поверил, а Георгий Арбатов из советского ЦК в Москве назвал заявление полковника нелепыми домыслами и заявил, что Россия не собирается принимать участия в конфликте между Триполи и Вашингтоном.
Пэт Робертсон — гениальный хозяин очень популярной передачи на кабельном телевидении, которая называется «Клуб 700». Передача является флагманом христианского телевидения и представляет собой непринужденное ток-шоу с участием представителей различных религиозных направлений. На Си-би-эн утверждают, что зрители смотрят передачу в 50 штатах каждый вечер в течение всей недели. Для телебизнеса Робертсон — очень ценная находка. У «Клуба 700» больше зрителей, чем у передач Джимми Своггарта и Джерри Фолуэлла, вместе взятых. В некоторых местах Пэт Робертсон популярнее Джонни Карсона[48].
Он вещает из Роанока, вотчины Линдона Лароша, но никто не знает, где он живет. Робертсон — раскрепощенный и доброжелательный человек, вроде Энди Руни. Людям нравится Пэт Робертсон. В этом году он собирается выдвинуть свою кандидатуру в президенты — впрочем, как и все остальные политики за исключением Рональда Рейгана — и относится к этому очень серьезно.
К полуночи в пятницу военный корабль США «Корал си» находился в 400 милях от Триполи, а Белый дом хранил молчание относительно «ливийского вопроса». В этот момент Робертсон обскакал всех кандидатов, выступив в своем телешоу с предостережением против бесхребетных полумер против Каддафи.
