Леша. — Рендалю ты уже не понадобишься. Программа заложена…
— Что же ты… собака, раньше…
— Успокойтесь, — остановил их Днищев. — А где Савва?
Из-за поворота показалась мерно цокающая лошадь, везущая телегу с сеном.
— Может быть, он загримировался под кучера?
— Или под мерина.
— Савва не придет, — грустно произнес Черепков. — С ним произошло несчастье. Сегодня утром он мне звонил из больницы. Скверная история. Я думаю, что над нами навис какой-то рок, как над теми придурками, которые вскрыли гробницу Тутанхамона.
— Если Рендаль — египетский фараон, то я — бенгальский тигр, — сказал Днищев. — Продолжай.
— Вчера вечером Савва вернулся домой поздно. А в квартире его уже кто-то поджидал. Не успел он запереть дверь, как получил сзади удар дубинкой по башке… Очухался часа через два, голова шумит, кругом темно, еле добрался до телефона. Вызвал «скорую»… Но все вещи на месте, так что это не ограбление. Потом его отвезли в больницу с сотрясением мозга. У него теперь какой-то очковый синдром.
— Знаю, — сказал Леша. — Это когда на водолаза похож.
— Честно говоря, — продолжил Гена, — Савва думает, что в квартире поджидали не его, а тебя, Серега. Просто не разобрались, зато и не убили до конца.
«Люди Василия Федоровича, Мишка-валютчик или… еще кто-то?» — подумал Днищев.
— Да, плохо, — произнес он. — Но я тоже влип в нехорошую историю. Сегодня ночью. Так что насчет рока ты, наверное, прав. Поздравьте меня, я убийца.
И Сергей рассказал приятелям о том, что произошло на даче в Хотькове.
— Надо как-то выкручиваться, — после некоторого молчания подал голос Гена. — По-моему, прежде всего тебе стоит хорошо спрятаться. Давай махнемся: ты мне — смокинг, я тебе — женское платье и парик?
— Гена прав, — поддержал его Карпуньков. — А спрятаться тебе лучше всего у меня.
— Где?
— В сумасшедшем доме. Не смейся… Там, среди психов, никто тебя искать не станет, да и не найдет. Полежишь недельки три, а к тому времени что-нибудь придумаем. С деньгами Рендаля мы тебе устроим свободный выезд за границу.
— Конечно, — согласился и Гена. — Это самый надежный вариант. Тебе даже не надо будет притворяться. Никто тебя и не отличит от настоящих психов.
— Стоп! — произнес Днищев, предостерегающе поднимая руку. — Кажется, заяц устремился в капкан.
По дороге медленно двигался черный лимузин, приближаясь к пятидесяти километровому столбику.
Глава вторая
КОЖАНАЯ СУМКА С СЮРПРИЗОМ
Приятели затаив дыхание напряженно следили за машиной.
— Рендаль! — воскликнул Гена и в радостном порыве хлопнул себя по ляжке. — Удалось!
— Сейчас шофер должен затормозить, а потом эстонец вынесет сумку с деньгами, — тихо сказал Леша. — И оставит ее возле столбика. Такую установку он от меня получил.
— А не тяжеловато это будет для хилого старичка? — поинтересовался Днищев. — Три миллиона — сумма немалая.
— В подобные моменты у подопытных появляются дополнительные физические силы. Сдюжит, — авторитетно заявил психиатр. — Внимание! Смотрите, что произойдет дальше.
Черный лимузин, как и было предсказано, остановился возле пятидесятикилометровой отметки. Наступила такая зловещая тишина, что стало слышно сопение суслика где-то неподалеку, на склоне. Но из машины никто не выходил.
— Что они там, уснули? Леша, напрягись как следует, подкинь Рендалю парочку мыслей, чтобы выползал поскорей, — взволнованно прошептал Днищев.
— Отстань. Я же не телепат.
— А может быть, это какая-нибудь ловушка?
— Подождем еще минуту — и даем деру…
Наконец правая задняя дверца лимузина отворилась. Показалось румяное и сморщенное личико старика-младенца Рендаля. Как-то боком он выбрался из машины, волоча в руке кожаную сумку довольно внушительного объема. До приятелей донеслось его натужное покряхтывание. Не глядя по сторонам, эстонец положил возле дорожного столбика свою ношу, повернулся и влез обратно в лимузин. Машина медленно тронулась с места, сделала разворот и, набирая скорость, поехала в сторону Москвы. Лишь только она скрылась из глаз, Днищев первым поднялся на ноги.
— То, о чем так долго твердили большевики, свершилось! — произнес он.
— Не радуйся раньше времени, — остановил его Гена. — Вполне возможно, что сумка заминирована. Эти прибалты на все способны. Только мы подойдем к столбику, она и рванет.
— Что ты предлагаешь? Так и будем на нее глазеть?
— Бросим жребий. Пусть ее возьмет кто-нибудь один. Тогда остальные смогут хотя бы его похоронить.
— Ладно, я пойду сам, — сказал Сергей. — Все-таки это была моя идея.
— А я давал Рендалю кодированную установку, — возразил Леша, — поэтому отвечаю не меньше тебя.
— Слушайте, без моего маскарада у вас бы ничего не вышло! Правда, если я взорвусь, кто будет кормить Гошу и Макса?
Пока они препирались таким образом, на шоссе показались красные «Жигули». Они вильнули возле дорожного столбика и резко затормозили. Скрежет колес отрезвил приятелей. Из машины выскочил высокий блондин, воровато оглянулся и с нескрываемым удовольствием протянул руки к кожаной сумке.
— Стой! — заорал Днищев, ломая бурьян и мчась вниз по склону семимильными прыжками. — Уши оторву вместе с руками!
Блондин вскинул голову, увидел несущегося на него человека в смокинге и, расстроенный, шмыгнул обратно в машину. Через несколько секунд «Жигули» рванули с места, окутав подбежавшего Днищева облаком пыли.
— Я бы тебя даже у Александрова догнал! — облегченно произнес Сергей.
Он нагнулся к сумке, схватил ее в охапку и побежал назад в укрытие, где его поджидали приятели.
— Ну и прыткий же ты, — завистливо сказал Гена. — Просто бумеранг. Подошвы не сгорели?
Днищев бросил сумку на землю, ощупал ее с боков, нажал кулаком сверху. Присевший рядом Карпуньков зачем-то понюхал кожу.
— Там что-то мягкое, — определил Сергей. — Отойдите подальше, буду вскрывать.
— Знаешь, что там может быть мягкого? — спросил Гена. — Куча дерьма — подарок от суверенной Эстонии.
— Посмотрим…
Сергей взялся за «молнию», осторожно потянул ее на себя. Открыл, распахнув сумку. Внутри лежали деньги…
Три головы наклонились над сумкой. Три пары глаз были прикованы к ее содержимому. Гена Черепков радостно вскрикнул, схватился за волосы и сорвал с них парик. Сергей Днищев сунул обе руки в сумку, вытащил две охапки купюр и швырнул их обратно. Леша Карпуньков почесал в затылке и крякнул.
