Отвернувшись затем от окна, обрученная ласково улыбнулась жениху.
— Ждать осталось недолго, Фрэнки. Через несколько дней мы поженимся, и у нас будет самая настоящая семья. Ты уже отдал необходимые распоряжения относительно свадьбы?
— Разумеется, золотце. Скоро ты навсегда станешь моей.
Люси буквально расплылась в улыбке.
— Ты такой милый, Фрэнк… Да, скоро я буду твоей и никогда не оставлю тебя.
— Точно, не оставишь. И знаешь почему?
Ка-Мей отрицательно помотала головой.
— Потому что, — Фрэнк положил массивную руку на ее бедро, — я заклеймлю тебя. Чтобы ты не убежала. Выжгу на заднице здоровенную букву «F». Вот здесь. — С этими словами он ущипнул ее за попку.
Люси взвизгнула и отодвинулась от него.
— Хватит, Фрэнк! Ты делаешь мне больно…
Техасец наклонился к невесте.
— Хватит? Как так, дорогая? Я еще только начал!
Ка-Мей всмотрелась в его лицо и заметила, как сладострастно начал подергиваться левый глаз жениха.
Глава 118
Джорджина проснулась через три часа после ухода Мэнна. Стрелки на циферблате показывали время ленча. Она вылезла из постели и отправилась в душ. Потом захотела есть. Обыскала все шкафчики на кухне, но обнаружила лишь пачку лапши-полуфабриката и коробочку чая «Эрл грей». Впрочем, ей хватило и этого. Поев и выпив чаю, Джорджина уселась в гостиной в кресло Мэнна и стала ждать его возвращения. Ей нужно было обсудить с ним множество разных вопросов, и девушка надеялась, что хозяин не заставит ждать себя слишком долго.
Настала вторая половина дня. В окно заглянуло солнце, и в комнате стало душно, но Джорджина продолжала терпеливо ждать. Убеждала себя, что детектив скоро придет, хотя минуты ожидания складывались в часы, а его все не было. Чтобы скоротать время, она включила телевизор, хотя то и дело отвлекалась от него и прислушивалась: не идет ли?
Сгустились сумерки, но она все так же сидела в полном одиночестве. Прошел еще час, и ею стала овладевать паника. В самом ли деле Мэнн хотел, чтобы она осталась? Уж наверное пришел бы пораньше, если бы хотел. Поднявшись с места, Джорджина прошлась по комнате. Длинные вечерние тени вызвали чувство дискомфорта: она почувствовала себя одинокой и покинутой, квартира же показалась ей бездушной и негостеприимной. Потом она задалась вопросом, только ли Джонни и его квартира повинны в нахлынувшем на нее тягостном чувстве. Возможно, все дело в том, что Гонконг не принял ее? В самом деле, город обошелся с ней весьма сурово. Что называется, изжевал и выплюнул. Быть может, пора возвращаться домой? Девушке захотелось, чтобы побыстрее пришел Мэнн и разуверил ее, убедил в том, что ей нужно остаться, дал ответы на все мучившие вопросы, сказал, что ей нужно делать. С другой стороны, она нисколько не была уверена, что инспектор сможет или захочет заниматься всем этим.
Мэнн заглянул в бар «Альберт» и увидел Питера Фаррингдона. Но последний не заметил его, так как в этот момент сердечно приветствовал пожилого китайца. Детективу почудилось нечто странное в том, как они пожимали друг другу руки. Приглядевшись, инспектор понял, что вызвало удивление — при рукопожатии хирург незаметно постукивал кончиком мизинца по тыльной стороне руки визави.
— Как там наша девочка, Джонни? — Мэнди вышла из-за стойки, у которой толпились посетители, чтобы поприветствовать старого друга и перемолвиться словом.
— Джорджина прошла через многие испытания, и ей понадобится время, чтобы оклематься. Тем не менее я не сомневаюсь, что в конце концов она придет в норму. Я, знаешь ли, верю в нее.
— Она останется в Гонконге?
— Это ей решать…
— А ты хочешь, чтобы она осталась?
— Я буду рядом, если понадоблюсь ей, но принимать важные решения относительно собственной персоны ей придется самой. Она уже большая девочка и, хотя многое перенесла, сумела выжить. Ее внутренняя сила еще проявится, уверен в этом.
— Но что, на твой взгляд, ей надо делать?
— Прежде всего надо остаться такой же милой и прекрасной, какой ее создало небо. — Он наклонился к Мэнди и поцеловал в щеку в знак того, что уходит. Подойдя к двери, повернулся и бросил еще один взгляд в сторону, где находился доктор Фаррингдон. Выяснилось, что хирург тоже на него смотрит. Мэнн выдержал взгляд и некоторое время смотрел в упор — так долго, что доктор стал чувствовать себя не в своей тарелке. Интересно, подумал инспектор, до конца ли он понимает, во что ввязался? Похоже, что нет. А между тем следует иметь в виду, что: «Тому, кто ездит верхом на тигре, опасно слезать».
Глава 119
Детектив решил вернуться в офис, чтобы забрать вещи, которые могли пригодиться в отпуске. В штаб-квартире установилось относительное затишье, и Креветка отправился домой, чтобы поспать; Уайт продолжал паковаться. Войдя в кабинет, Мэнн сразу заметил этот предмет — небольшой коричневый пакет, лежавший поверх бумаг на его столе. Полицейский взял его со столешницы и повертел в пальцах, но не обнаружил адреса отправителя. Вероятно, пакет доставил посыльный.
Инспектор машинально огляделся, словно желая получить разъяснения, от кого пришло послание, но места коллег в комнате пустовали. Мэнн еще пару секунд подержал конверт в руках, после чего аккуратно взрезал. Сердце забилось с удвоенной силой, когда из конверта на поверхность стола выскользнула черная плоская коробочка от лазерного диска. Открыв ее, он и в самом деле обнаружил диск, не имевший, однако, ни наклейки с названием, ни какой-либо сопроводительной записки.
Детектив словно со стороны наблюдал за тем, как его руки медленно, будто в пущенном на малой скорости фильме, открывали крышку портативного компьютера и вставляли диск в дисковод. Казалось, он невольно задерживал хорошо отработанные движения, поскольку подсознательно сильно чего-то боялся. При этом ладони у него вспотели, а сердце билось так, что едва не выскакивало из груди.
Вставив диск в гнездо и нажав на кнопку воспроизведения, инспектор стал ждать. И услышал голос Хелен даже раньше, чем увидел появившееся на дисплее изображение. Хелен молила о пощаде, ее вскинутые вверх руки были привязаны за запястья к потолочному крюку. Действо происходило в клубе «Шестьдесят восемь» — в той самой снабженной видеокамерами комнате, где погибла Ким.
Поднимавшийся крюк медленно потащил девушку вверх, и скоро она едва могла касаться ногами пола. На ее голове красовался черный матерчатый капюшон. Но детектив не сомневался, что женщина на дисплее — Хелен, потому что досконально знал каждый дюйм ее тела и узнал торс бывшей возлюбленной, даже несмотря на покрывавшие его многочисленные кровоподтеки и выступавшие из-под кожи от недоедания ребра.
Потом на дисплее возник незнакомец, стоявший спиной к камере. Несомненно, европеец, обладавший сравнительно небольшим ростом и слабым телосложением. Не оставалось также сомнений, что он достиг преклонного возраста, но жизнь вел неправедную и нездоровую, о чем свидетельствовали дряблая кожа и кое-какие неприятные анатомические подробности, в частности, тощие бледные ноги и обвисший живот. Достав длинный хвостатый кнут с металлическими наконечниками, мужчина принялся избивать Хелен.
