знаем — и ничего не делаем. Мы сидим здесь и ведём диспуты, которые… ничего не значат. Наконец мы решаем, как действовать, но не раньше, чем случайности, интриги или заговоры делают наши решения бессмысленными.
— Мы глядим в пропасть, но все мы забыли одну важную деталь. Если мы смотрим в пропасть — она тоже глядит на нас. Сколько ещё осталось времени до момента, когда она полностью поглотит нас?
Лондо сделал паузу и огляделся по сторонам. По крайней мере, его все слушали, что было несомненным плюсом. Количество посещённых Лондо заседаний Центаурума, где большая часть присутствующих спала во время выступлений, составляло больше половины от общего числа его посещений парламента. По меньшей мере, начало было хорошим.
— Всё это нам известно, — заявил лорд Воле. — Ты лишь используешь художественную речь для того, чтобы рассказать нам о проблемах, которые обсуждаются нами уже несколько месяцев.
— Именно то, о чём я и говорил, — ответил Лондо. — Вы ведёте дебаты уже несколько месяцев, и к чему всё ваши споры привели? Здесь… на изолированном острове на краю мира, о котором никто не беспокоится! Спросите себя, джентльмены… почему вы здесь? Почему не при Дворе? Почему не там, где ваше искусство и таланты могут быть оценены по достоинству… могут быть использованы на благо нашего народа?
— Почему? Да потому, что слишком для многих из нас… благо для одного стало выше блага для многих! Второстепенные триумфы, незначительные стремления, мелочные мечты о власти… Мы — люди… не группа индивидов. Когда-то мы владели звездами… цивилизации возникали и развивались по одной нашей воле… Мы были империей, гордой и великолепной.
— А сейчас? Мы лишь развлечение для туристов. Перенимаем моды и идеи от инопланетян, отчаянно ищем что-нибудь, дабы смягчить скуку. Мы попали в зависимость от завоёванного.
— Прошлое возвращается, чтобы уничтожить нас. Наши земли забирает Нарн, мы теряем их в мятежах, восстаниях, их захватывают. Это, джентльмены, дни агонии великой и прославленной Центаврианской Республики.
Лондо замолчал, оглушённый собственными словами и их значением. Очень редко до этого момента действительность поражала так тяжело, так сильно. Очень многое зависит от итога происходящего.
И ещё… ещё… план мог сработать. Лорды придвинулись, ловя каждое его слово. Они не только слушали, они понимали. Этого было недостаточно, пока, но он почти добился успеха.
— Слухи, — раздражённо произнес Воле. — Мы оттесняем нарнов при каждой возможности, и не было никаких восстаний в колониях. Это…
— И кто вам сказал об этом? — спросил Лондо, стараясь не улыбаться. Воле действовал точно, как и ожидалось. На некоторые вещи всегда можно рассчитывать. — Двор! Тот самый Двор, который направил большинство из вас сюда!
— Милорды… есть решение, и есть надежда. Так было всегда. И я здесь, чтобы преподнести своё решение, в форме прошения. Вы выслушали мою речь, и, я надеюсь, поняли и согласны с ней. Итак, моё прошение…
— Сим заявляю о своём выдвижении на пост губернатора Целини.
Мёртвая тишина.
— Итак, она согласилась на это?
— Конечно, мистер президент, — ответил посол Шеридан, осторожно поглядывая на Уэллса. Он улыбался. — Дайте ей свободу, и она всё сделает. Как я и говорил раньше.
— Она согласилась, мистер президент, — произнёс Уэллс твёрдо и невыразительно. — Потому что миссия соответствует её убеждениям. У неё есть свой кодекс, и это задание согласованно с ним. Была бы миссия другой, она могла отказаться.
— Террорист и убийца с совестью? — пробормотал президент Кларк, наблюдая за реакцией обоих мужчин. — Странное создание. Но пока она согласна, имеют ли значение её мотивы? В любом случае мы не собираемся выполнять свою часть сделки.
— Это имеет значение, — возразил Уэллс. — Она сражается не за свою свободу, а потому, что из-за сказанного мной задание кажется ей… «правильным». Предполагаете, она откроет, что это не так? Думаете, Г’Кар… переубедит её? — Вы слишком беспокоитесь, — вздохнул Шеридан. — Будто там не будет наших агентов.
— Верно, — признал Кларк. — Но суть дела в том… что Г’Кар слишком часто вмешивается в наши дела. У него есть намерения… которые ставят под угрозу наши цели. Кроме того, если он настолько слаб, что проиграет нам, он не достоин своих хозяев. План развивается, мистер Уэллс, так, как мы уже обсудили.
Уэллс кивнул. — Как скажете, мистер президент. Я лишь хотел выразить свою обеспокоенность.
— И она была надлежащим образом учтена, — Кларк улыбнулся. Неприятный знак. — Мы принимаем во внимание вашу озабоченность и сомнения, мистер Уэллс. Никогда не теряйте ни то, ни другое. Именно они делают вас столь ценными для нас. Не так ли, посол?
— Абсолютно верно, — но глаза Шеридана были тёмными и недоверчивыми.
— Итак, какие новости о пос…, извините, лейтенанте… ах, мисс Ивановой? — спросил Кларк. — Как мне называть её?
— Называйте, как хотите. Соединение было успешным. Она сохранила достаточно своей бывшей индивидуальности, чтобы действовать адекватно, но её… самые разрушительные склонности будут усилены. Для всех целей и планов она полностью под нашим контролем.
— Это хорошо. Очень хорошо. Переходите к следующей стадии её… обработки. Мы с нетерпением ждём результатов. Будет очень плохо, если Страж потеряет контроль после того, как ей будет дана требуемая сила, чтобы выполнить наше задание… не так ли, посол?
Шеридан, действуя, как подсказывала ему интуиция и опыт дипломата, кивнул и улыбнулся. Слова Кларка были язвительными, но попали в точку. Однажды он поймет, почему Иванова провалила задание, касающееся Кларка. — Именно, мистер президент.
— Тогда, джентльмены, кажется, всё идет верно. Приятно слышать. Очень… очень хорошо.
Лица уходят, имена меняются, но слова, и их значения… они всегда те же самые.
Малачи поднял усталые глаза к небу и отчётливо представил лицо своего старого друга — бывшего императора Турхана. — Я думаю, — прошептал он охрипшим голосом, — это даже хорошо, что ты не видишь происходящего. Того, что сделали с твоим народом. Возможно, мы могли бы сделать что-то раньше, но… не хватило времени, мой друг. Его никогда не хватало.
— Знаешь, как они зовут тебя сейчас? Некоторые провозглашают тебя спасителем, другие… — лицо Малачи потемнело, — слабоумным дураком. Что они могут знать? Но… нет, только аристократы думают так, и лишь некоторые их них. Считают, что такой многочисленный народ, как наш, управляется несколькими персонами, причём худшими из всех.
— Но народ… да, народ. Они считают иначе. Они думают иначе. Они станут нашим спасением.
Он закрыл глаза; так часто произносимые слова причиняли боль.
— Конечно, я поддерживаю вас, милорд… — лорд Джарно, министр Витари, лорд Киро — … миледи… — леди Эльризия — … ваше высочество… — принц Картажье.
— Я говорю от вашего имени с различными фракциями. Это… сложно, но мы достигнем цели, я уверен. Ясно, что вы единственный приемлемый кандидат. Увы, некоторые ещё так не считают.
— Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.
— В первую очередь, нам нужна стабильность. Двор должен быть примирён и сплочён вокруг одной личности. Мы должны покончить с противоречиями, расколовшими народ.
— Министр Моллари? Да… его поиск стал нашей основной задачей. Он будет задержан. В этом можете быть уверены.
— Нет нужды беспокоиться. Вы можете рассчитывать на меня.
— Рассчитывать на меня.
— Поверьте мне.
— Поверьте мне. Вы можете рассчитывать на меня.
