Есть некоторые моменты в его воспоминаниях, которые противоречат тому, что он знает как реальность. Он — Вален, он — спаситель минбарцев, бич Теней, он… землянин.
Кэтрин… странное имя. Кто это? Кто…?
Голос в его разуме. Сладкозвучный голос, но состоящий не только из слабых дуновений ветра и шелеста осеннего воздуха. Голос вздохов умирающих, скрежета костей на ветру, звуков ночи, убивающей солнце.
- <Это не важно. Вспоминай только то, что мы выберем тебе вспоминать. Знай только то, что мы скажем тебе знать.>
— Я… — Он помотал головой. — Да. Всё правильно. Вы — ворлонцы. Вы — ангелы. Вы — наши союзники. Да… да, Я… я помню теперь. Я… уверен.
- <Не думай. Просто повинуйся.>
Блистающий свет воссиял перед ним, и он увидел перед собой образ бога. Он пал на колени, и прошептал просьбу на языке, которого не помнил. Он увидел себя, стоящим на коленях и взывающим к богу, которого он не мог увидеть тогда. Он… он…
Кто-то вошёл. Сюда? Это место… священно. Место, посвящённое ворлонцам… ангелам. Это их святилище. Разумеется, сюда никто не мог войти. И особенно… землянин?
Он встал, вновь узнавая своё тело. Напряжение мускулов, скрип костей. Иногда он чувствовал, что его тело мешает ему. А иногда он чувствовал, что это единственная связь, что осталось у него, связь с… чем-то. Так много дыр в его разуме, в его памяти, в нём самом.
Это женщина, земная женщина. В течение одной секунды он изучает её. Она красивая, высокая, рыжеволосая. Его глаза на мгновение задержались на её волосах, и он спросил себя, почему он смотрит на них. Ни у кого из его расы нет волос, кроме тех немногих, кто выращивает их на подбородке. У неё большие настороженные глаза. В них глубина, глубина, что скрывает всю её душу, глубина, что намекает на боль, которую она испытала, и которая всё ещё не ушла.
Она остановилась, смотрит на него, её глаза, кажется, проникают в его собственную душу. Он спросил себя, что она видит там, и он спросил себя, почему это её волнует. Затем она увидела ангела, парящего над ними, и её рот открылся, словно она задыхалась. Она сделала один шаг вперёд и застыла, её голова откинулась назад, её прекрасные глаза были потеряны для него. Свет начал изливаться из её рта, и он закрыл глаза. Это не для него. Здесь ему не место. Он знает своё место. Оно… где-то…
Он шагнул к ней. Он не знает почему. Она затронула какие-то струны в его душе. Тоска по чему-то забытому. Возможно, его память?
Он подошёл к ней и взял за руку. Она была скрыта под перчаткой. Она не вздрогнула от его прикосновения. Она даже не знала о нём.
Он тоже носит перчатки. Он не знает, почему он отказывается от них, позволяя им упасть на пол. Они не кажутся более важными. Его рука нежно касается её щеки. Она теплая. Так много времени прошло с тех пор, как он касался другой (земной?)… другой… женщины. По крайней мере, физически. Она теплая. Это приятное ощущение.
- <Повинуйся>, - шепчет голос грохочущих костей и скрежещущего ветра. Он отступает назад и останавливается в ожидании. Они разговаривают. О чём-то, чего он не знает, и это не его обязанность — знать. Он слуга, а не хозяин. Он инструмент, а не плотник.
Но он помнит теплоту её кожи, и что-то начинает шевелиться в его воспоминаниях. Что-то…
— Церемония возрождения? — Синевал выглядел так, словно собирался расхохотаться. Катс смотрела на него с удивлением. Его охотник за душами 'почётный страж' беспокойно зашевелился, но Синевал выглядел скорее удивлённым, чем сердитым.
— Наш мир лежит в руинах, наш народ умирает, наши здания разрушены, явился ложный пророк, а… а Деленн хочет провести Церемонию Возрождения… — Он рассмеялся. — Это так похоже на жрецов. Решение всех проблем… помедитируйте, и всё наладится.
Катс улыбнулась. — Это так не похоже на решения воинов, которые просто уничтожают проблему. — Он обернулся и пристально посмотрел на неё. Она не испугалась взгляда, который мог бы смутить даже ворлонца, но лишь ещё более выправила свою осанку. — Я собираюсь пойти туда, Избранный, с вашего разрешения конечно?
Он вздрогнул. — Вам не нужно разрешение, миледи. Ваша душа принадлежит вам.
Она улыбнулась и коротко кивнула. — И… я считаю, вы тоже должны прийти, Избранный.
— У меня есть обязанности, миледи.
— И сколько из своих обязанностей вы сможете выполнить, когда рухнете от истощения? Когда вы спали в последний раз?
Его взгляд потемнел. — Перед тем, как Дирон попыталась убить меня.
— Избранный… Вы должны отдыхать. Вы должны спокойно поразмышлять, вспомнить, отдохнуть… Нафак'ча — не просто одна из глупых религиозных церемоний. Это возможность проститься с прошлым, принять будущее, поделиться тайной…
— Тайной? — Его глаза на мгновение вспыхнули, и она увидела, как некая мысль промелькнула у него в голове. — A… тайна… Да, у меня есть тайны, и не только у меня. Деленн, Шеридан… возможно… да… возможно. — Он посмотрел на неё и вдруг улыбнулся. — Похоже сегодня вы мой голос мудрости, миледи? Мой ангел-хранитель?
— Я приду, раз вы так хотите.
Она произнесла это просто, без нажима. В этом не было необходимости. — Я теперь ваша совесть.
— Которая нужна каждому правителю, — прошептал он. — Что же, очень хорошо, моя совесть и мудрость. Я приду на церемонию Деленн. Я чувствую, что смогу получить там… кое-что стоящее, в конце концов.
Катс нахмурилась, но только на мгновение. Синевал всегда оставался Синевалом. Хотя он ни за что не признался бы в этом, но за своими заботами он совсем потерял вкус к жизни. Она поклялась заставить его подумать ещё о чём-нибудь другом, даже если только на одно мгновение.
Этого было бы достаточно.
Соновар медленно шёл по улицам разрушенного города, не глядя ни направо, ни налево, но только прямо вперед. Он слышал тихие стоны, отчаянные крики, сердитое хныканье вокруг. Его это не волновало. Кто они для него? Слабаки. Дураки. Люди, которые не знали, что нужно прятаться от дождя.
Соновар не был рождён в Йедоре, но он часто бывал здесь. Он не любил этот город. Он вообще не любил города. Он ненавидел людей. Он испытывал крайне неприятное чувство, когда находился среди людей. Слишком многие из них были просто слабыми, напыщенными, глупыми. Сила должна править, это было очевидно.
Он искал кого-то, кого-то, кто однажды обладал силой, но, так или иначе, потерял её. Точно так же, как и вся его каста.
В конце концов, Соновар нашёл того, кого искал. Калейн ссутулился в углу, тихо хныкая. Его костяной гребень практически разложился, открывая скрытую ранее тонкую мембрану. Его глаза слепо смотрели в небо. Его пальцы процарапали глубокие царапины на лице.
Соновар вздохнул. Калейн мог стать символом. В конце концов, он противостоял Синевалу. Он был символом.
Соновар помог встать павшему воину. Это ещё не конец. Пусть Синевал и этот новый 'Вален' сражаются за эти бесплодные камни. Он будет там, чтобы получить своё.
Начинался дождь. Соновар сердито вздохнул и помог Калейну выпрямиться. Они должны были уйти отсюда как можно быстрее.
Лита Александр наконец обнаружила своё сознание, продирающимся через слои её разума, она шаталась, почти падала. В течение неопределенно долгого времени она была пленником, каналом, через который текла беседа. Она не любила эти моменты.
