— Очнулись, вэнда?
— Кей Молинари! — я ошеломленно уставилась на вошедшего эльфа. — Но как…
…можно было быть такой дурой, запоздало додумала я. «Эксперт по пестрым ящерицам», ну конечно, еще тогда его следовало назначить первейшим подозреваемым. С его-то возможностями… а уж мотив имелся размером с купол Собора Пяти Святых. Все эти годы Молинари копил злобу, по капле выдавливая ее, дистиллируя и разливая по пробиркам, в равной мере ненавидя сородичей-эльфов и приютивших изгнанника людей. А сейчас этот живодер в заляпанном кровью халате собрался призвать чуму войны на оба дома.
— Неожиданно сильный стимулирующий эффект, — пройдя мимо цветочной лохани к столу, Молинари сделал короткую пометку на одном из разбросанных по столешнице листов. — Даже румянец появился.
Мне очень хотелось швырнуть в герцога тяжелый и острый предмет, но под рукой имелась лишь подушка, явно к таковым не относящаяся.
— Вам, кей, не дает покоя слава Myranu? — прошипела я. — И вы решили пойти дальше и начать эксперименты на представителях собственной расы?
— Это была моя идея!
Как и в первую нашу встречу, полковник сумел появиться в комнате незаметно для меня. На этом сходство заканчивалось — вместо элегантного костюма в темных тонах, Кард нарядился в кургузую серо- коричневую куртку с пятнами засохшей глины и наполовину оторванным карманом, синий картуз и когда-то светлые штаны из парусины. Да и аромат вокруг него распространялся отнюдь не бергамотовый. Мне потребовалось секунд пять, чтобы соотнеси знакомый голос и вид небритого полупьяного грузчика из доков. Но… если полковник здесь, значит Молинари все-таки не Главный Злодей?!
— Сэр?
— Нашатырь на вас не действовал, и профессор уже начал беспокоиться, — подойдя к окну, полковник отодвинул плотную темно-синюю штору… за которой оказалась еще одна, чуть потоньше. — Между прочим, цветы прислали именно вам.
— Мне?! Но кто…
…мог проявить столь дурной вкус, мысленно закончила я.
— Записки в прихожей, на столике, — ответил вместо полковника Молинари. — Эльфийское посольство, сэр Дарнли… от Бентинков доставили целых два букета… для скромного инспектора полиции вы удивительно популярны.
— Я буду вам удивительно признательна, — пообещала я, — если вы уберете их как можно дальше. Пока ваша пациентка вновь не лишилась чувств.
— Да, свою роль они сыграли, — Молинари поднял колокольчик, слегка качнул, и, прежде чем замолк стеклянно рассыпающийся звон, на пороге объявился орк в темно-зеленой ливрее. Приглядевшись, я с трудом удержалась от хихиканья. Узнай в Лесу, каким именно орнаментом украсил герцог одежду своей прислуги, Молинари смог бы обклеить вызовами на дуэль весь особняк… причем не только изнутри.
— Возьми эту емкость и отнеси в оранжерею, — велел герцог. — Полагаю, из них выйдет неплохое удобрение для моих орхидей. Не возражаете, вэнда?
— Напомните, когда у вас день рождения, кей, — я попыталась перевернуться на бок и обнаружила, что из одежды на мне лишь тонкая ночная рубашка… и слой бинтов на левом плече, — пришлю вам в подарок маленький очаровательный Bulbophyllum cupreum.
— Неужели я так похож на навозную муху?[3] — обиженно спросил герцог. — Вот она, эльфийская благодарность, полюбуйтесь, полковник. Три дня назад, когда ее привезли…
— Три дня?!
Мое последнее осознанное воспоминание заканчивалось прыжком с обрыва. Дальше в голове начинался темный провал, с редкими вкраплениями то ли странных воспоминаний, то ли просто бредовых видений.
— Стресс, переохлаждение, кровопотеря, неправильная лихорадка, — с явным удовольствием перечислил Молинари, — не говоря уж о сущих мелочах, вроде, — звякнув пинцетом, герцог продемонстрировал слегка расплющенный темный комок, — отравления свинцом. Должен сказать, вам невероятно повезло, вэнда. Пуля сорок четвертого калибра запросто могла превратить ваше плечо в мясной фарш, приправленный осколками костей. Вы же отделались поверхностной раной, почти царапиной! Как говорят в таких случаях гномы: в кольчуге родился!
— Гномы в таких случаях, — отозвался от окна Кард, — поминают магию. По крайней мере, один знакомый нам гном. Или же пускаются в долгие рассуждения о неправильно подобранной навеске, подмокшем порохе и слое воды, замедлившем пулю. Впрочем, — он с досадой тряхнул головой, — не важно. Рад, что вы очнулись, инспектор. Отдыхайте, набирайтесь новых сил… это — приказ! — с нажимом добавил он.
— Да, вы правы, конечно, конечно, — тоном заботливой тетушки озабоченно прокудахтал герцог и, тут же, почти не раскрывая рта, на грани слышимости прошептал: — Одежда в соседней комнате, за зеркальной дверью.
— Пойдемте, сэр, — обычным голосом добавил он, — пациентка еще чрезвычайно слаба, не стоит ее понапрасну беспокоить.
Кажется, Кард удивился — но Молинари буквально вытолкал его за дверь.
Минут пять я разглядывала потолок — удивительно безвкусная лепнина, как только Молинари ее терпит? — и пыталась обнаружить в организме признаки неправильной, правильной или хоть какой-нибудь лихорадки, а также остальных перечисленных герцогом напастей. Найти удалось только сильный зуд над левой лопаткой, под бинтами, в остальном же тело полагало себя на удивление здоровым — и очень, очень голодным. После чего маленькое эльфийское привидение вылезло из-под одеяла, цапнуло со столика у кровати кисет с трубкой и на цыпочках — паркет словно льдом натирали — перебежало к зеркальной двери.
Что ж, герцог не соврал и даже не пошутил — на маленьком столике и вокруг него действительно была разложена, точнее, беспорядочно разбросана одежда. Только не моя. Полковник то ли застеснялся копаться в моем шкафу, то ли — что гораздо более вероятно — покопавшись, решил, что мой гардероб нуждается в радикальном обновлении.
Больше всего меня поразил небрежно прислоненный к стене эльфийский полупанцирь. Хитиновый защитный доспех людям не продавали никогда, от слова «совсем», ведь их и в Лесу хватало не всем Стражам. Попасть же в Аранию «хитинка» могла лишь одним способом — но замытых следов крови прежнего владельца на внутренней стороне я не увидела, как ни старалась. Да и «крылья бабочки» переливались слишком яркими красками для трофея времен последней войны. Подарок от хэи Таринэль?
Увы, и без примерки я отлично видела, что с размером неведомый даритель не угадал. Как на корове седло, к данному случаю людская поговорка подходила болезненно-точно. Черный кожаный корсет с вычурно-ярким клеймом известной гномской мастерской выглядел более предпочтительно — пока я не попыталась его поднять. Ох… судя по звуку и весу, между слоями кожи гномы заботливо втиснули кольчугу или пластинчатую броню. Возможно, я смогла бы его надеть — не в одиночку, разумеется, — и даже сидеть, но вот от стула к стулу передвигаться пришлось бы ползком.
Вздохнув, я обошла столик и принялась изучать разложенные на кушетке платья. Два ближайших относились к печально знакомому по визиту на гномский прием стилю: «чулок, еле-еле натянешь». Следующее… я вертела и примерялась к нему почти минуту, прежде чем догадалась, как эту комбинацию из медных колец и очень узких полосок голубого муслина надевать — и как оно будет выглядеть. Создавший его портной, судя по всему, вдохновлялся старинными аранийскими гравюрами, где представительниц моей расы было принято изображать в виде скачущих по ветвям полу- и даже почти голых демониц.
Еще одно платье на кушетке не поместилось, да и не нуждалось в этом — ведь оно стояло рядом без всякой посторонней помощи. Внушающая уважение конструкция, можно сказать — целое здание на каркасе из китового уса. Шелк, парча, кружева… наверное, на него ушло больше ткани, чем на всю мою прежнюю одежду. А если мне захочется поймать кого-то в клетку и хорошенько отпинать ногами, достаточно будет
