лишь напрыгнуть сверху.
Просто ужас. Я еще раз оглядела комнатку в тщетной надежде заметить хоть что-то пригодное для надевания — и с трудом сдержала тоскливый вой. Спокойно, девочка, спокойно, это не нарочно, это не изощренное издевательство, у них просто мозгов не хватит на такое. Всего лишь невежество и дикость… а-а-а, Гнилые корни! То-то Молинари так любезно все подстроил. Ну кей, дайте мне только шанс…
Тут я, наконец, заметила, что судорожно сжимаю в левой руке свою любимую трубку — и принялась набивать ее дрожащими от холода и злости пальцами. Привычный вишневый аромат хоть и не улучшил настроение, но хотя бы придал мыслям объем и форму… дымного кольца, по которому они принялись носиться, словно пьяные белки. Р-р-р!
Определенно, моя нервная система сейчас пребывала не в лучшей форме — иначе с чего бы мне, словно какой-нибудь гоблинке, пытаться разорвать злосчастное платье. К тому же голыми ногтями здесь ничего особого и не сотворить, слишком хороша ткань, чтобы всласть покромсать ее на мелкие лоскутки, требуется нож…
…или ланцет. Вроде того, что я видела на столе Молинари рядом с колокольчиком. Отличный стальной ланцет, наверняка заточенный не хуже гномских сигиллей.
Можно сказать, что герцогу повезло. Если бы он увидел меня чуть раньше, с загадочно-довольной улыбкой на устах и ланцетом, то вполне мог бы обзавестись парой-тройкой седых волос. Впрочем, и так неплохо получилось.
Когда я вошла в столовую, герцогу как раз подали второе. Увидев мой новый наряд, Молинари охнул, выронил солонку и, всплеснув руками, опрокинул бокал с вином. Заменявший блюда слуга был выдрессирован лучше — он хоть и наклонил поднос, но успел вовремя придержать рукой уползающую тарелку.
— Приятного аппетита, — ласково пропела я, присаживаясь напротив. — Не прикажете подать еще порцию? — герцог механически, словно гномская заводная кукла, кивнул. — Приготовьте стейк филе- миньон с прозрачным соком, и к нему, — я сделала вид, что задумалась, — красное ардшское, а на десерт, м-м-м…
— Фруктовый чай и маффины, — очнулся Молинари. — И никакого мороженого еще неделю как минимум. Это я говорю как ваш лечащий врач, вэнда!
— Вообще-то я собиралась попросить парфе, — заметила я. — Но, раз вы настаиваете, пусть будут маффины.
Герцог не ответил, притворившись, что целиком сосредоточился на разделывании фаршированной курицы — нарезаемые им ломтики были тонкими почти до прозрачности… пока вдруг не потолстели до полудюйма.
— Не могу не отметить оригинальность вашего наряда, вэнда, — не отрывая взгляд от тарелки, промурлыкал Молинари. — Сапоги в качестве домашней обуви, равно как и жакет поверх, гм, ночной рубашки… несколько необычно.
— Зато удобно и практично, — парировала я.
— И очень эротично, — пробормотал герцог. — А жетон Ночной Гвардии на бретельке добавляет пикантную перчинку. Нет-нет, не надо целиться в меня вилкой. Просто, как ваш лечащий врач, я хотел напомнить, что здешний климат не столь комфортен, как в нашем родном Лесу. К тому же…
— Что?
— Уже ничего.
— Нет уж, — с нажимом произнесла я, — договаривайте.
— Я собирался попросить вас об одной услуге, — Молинари довольно неплохо изобразил гримасу скорби, переходящую в отчаяние, — касающуюся вашего с полковником расследования. — Но, похоже, что мне все-таки придется делать все самому.
— И что же это за услуга, — щелкнула дверь и через пару секунд на столе передо мной возникла тарелка с восхитительно парящим куском, нет, кусочищем жареного мяса, а рядом — уже открытая бутылка вина с белоголовым вулканом на этикетке. Я с огромным трудом удержалась от желания немедленно впиться зубами в еду и все-таки закончила фразу: — для которой я слишком… раздета? Вы собрались на прием к Ее Величеству?
— Не угадали, — Молинари взял бокал, — там, куда я собираюсь, прием будет значительно более холодный… во всех смыслах.
— Если проблема только в этом, — как можно беззаботнее прочавкала я, — то мне хватит пары минут, чтобы утеплиться.
— О, было бы превосходно, — зубасто усмехнулся герцог. — В таком случае я буду ждать вас в холле второго этажа… сразу после обеда.
Теперь уже настала моя очередь нарочито медленно водить ножом по мясу. Что же за гадость задумал «мой лечащий врач»? И где мне взять хоть какую-то теплую одежду? В комнате не имелось ничего подходящего. Можно, конечно, изобразить капустный кочан и натянуть на себя пять-шесть слоев тряпья, но это уже будет не эпатажем, а откровенным уродством. Да и вообще, судя по ухмылке кея, мне потребуется что-то вроде шубы. Хм… шуба… мех… право, жаль, что Молинари не подхватил у аранийских дворян их варварскую привычку развешивать на стенах жилищ охотничьи трофеи. Волчья шкура мне бы сейчас очень пригодилась. Или горного единорога — у них великолепный, мягкий и пушистый мех, ослепительно-белый, рядом с ними лесные сородичи выглядят почти как обычные лошади. Гладить живое чудо можно часами напролет, недаром в их стойлах всегда толпятся юные эльфы. А уж завести собственного — предел мечтаний, счастье на сотню лет вперед. Нет, стоп, назад, еще раз: шуба, мех, единороги, горы…
Молинари, разумеется, закончил обед первым — и, отодвинувшись на стуле, принялся играть с цепочкой от часов. Я спокойно допила чай… подошла к диванчику в дальнем конце столовой, сдернула с него клетчатый плед и принялась закутываться. Задача, как оказалось, куда более сложная, чем я предполагала, глядя на марширующих по улицам членов клуба «хранителей старинных горских традиций» — нижняя «юбочная» часть постоянно норовила развязаться и свалиться, верхняя свивалась в жгуты. В итоге я не выдержала и снова пустила в ход уже проверенный на практике скальпель. Наблюдавший за процессом герцог сдавленно хекнул, но вмешиваться не стал.
— Я готова, кей.
— Две минуты двадцать семь секунд, — подытожил герцог, — неплохо… для дикой горянки. Итак, — подойдя почти вплотную, Молинари церемонно отставил локоть, — прошу вас, вэнда, составить мне компанию.
— К Владыке Вечного Холода? — пошутила я.
— Почти угадали.
На самом деле я угадала даже без «почти». Это стало ясно, как только открылась подвальная дверь и темнота поприветствовала нас волной могильного воздуха — ледяного и со слабым, но вполне отчетливым запахом разложения.
— Ваше личное Царство Мертвых, кей?
— Чуть более комфортабельное, чем в легендах, — Молинари щелкнул рубильником и под потолком длинного коридора тускло замерцали синеватые полоски, — а в остальном да, похоже.
— И кто же назначил вам рандеву?
— Хех, — морозным облачком выдохнул Молинари, — один из вопросов, на которые хотелось бы получить ответ.
Перчаток я захватить не догадалась, поэтому мне осталось лишь спрятать руки поглубже в складки пледа и смотреть, как герцог сражается с заиндевевшим замком второй, куда более основательной двери в конце коридора. Прошло не меньше минуты, прежде чем та поддалась — скорее уговорам, чем усилиям — и с отчаянным скрипом соизволила распахнуться. В полутьме за ней я разглядела массивный стол, на котором лежало что-то — или, скорее, кто-то — накрытый мешковиной.
— Нам потребуется свет, — с этими словами Молинари снял с полки гномскую пещерную лампу с широким блюдцем отражателя и чиркнул спичкой. Громко чихнув, лампа выплюнула вперед яркий луч, а во все прочие стороны — неприятно-резкий запах сгорающего ацетилена. Что ж, по крайней мере, он слегка разбавил запах разложения… заметно усилившийся, когда герцог жестом уличного фокусника сдернул
