медленно и осторожно, затем жадно и неистово. Его пальцы сжимались и разжимались в такт движениям его губ.
Люк плотнее прижался к Джулии. Его рука скользнула под желтый топ, ладонь ощутила восхитительную нежность кожи плоского живота. Рука поднялась ей на грудь и там замерла. Черные ресницы Джулии взметнулись вверх. Как ему нравилась серая глубина ее глаз с плескавшимся на дне робким огоньком желания…
Джулия погладила Люка по щеке, ее тонкие пальцы ощупывали шершавую кожу. Неожиданно ее взгляд сделался тревожным.
— Люк, я не имела в виду…
Мужчина прижался к ее губам, не дав договорить.
— Нет, все ты знала, — пробормотал он.
Возможно, он прав, думала Джулия, закрывая глаза. Возможно, именно этого она и желала. Жар поднимался снизу, распространялся по животу, полз по груди… Грудь наливалась, становилась тяжелой под его рукой. Большим пальцем Люк выписывал круги вокруг соска Джулии, и она, подчиняясь ритму, сжималась, утыкаясь лицом в его шею.
Неожиданно в кабинете раздался телефонный звонок.
Резкий звук напугал Джулию, она напряглась и попыталась отстраниться, но Люк удержал ее.
Телефон продолжал настойчиво звонить.
Губы Люка настойчиво прижимались к ее рту.
Звонки, наконец, прекратились, наступила тишина. Джулия расслабилась, ее возбуждение усилилось, Люк медленно потянул ее топ вверх, оголяя живот, затем грудь. Словно сквозь туман Джулия услышала, как щелкнул автоответчик:
— Таглиано. Оставьте сообщение после гудка.
Джулия прижалась грудью к груди Люка, и он с довольным урчанием опустил голову…
— Привет, дорогой, — промурлыкал сладострастный женский голос.
Девушка оцепенела.
— Я все еще хочу поплавать с тобой, любимый… В обнаженном виде.
Джулия опустила топ и стала отталкивать от себя Люка.
— Пожалуйста, дорогой, позвони мне. Без тебя очень одиноко.
Наконец Джулии удалось вырваться из рук Люка. Отодвинувшись на противоположный край дивана, она попыталась привести в порядок свою одежду, но, осознав бесполезность этого занятия, скрестила руки на груди и уставилась в телевизор невидящим взглядом.
Люк вздохнул и тоже выпрямился, ощущая дискомфорт из-за, все еще слишком тесных джинсов, и искоса посмотрел на девушку. Она сидела на диване неестественно прямо, сцепив руки на коленях. Волосы ее были растрепаны, щеки порозовели, а губы припухли. Но выражение лица ее стало таким холодным и колючим, как буран в Арктике.
— Джулия…
— Джулия, — позвал он громче.
Она неохотно оторвалась от телевизора.
— Сядь ближе, солнышко. — Люк улыбнулся. — Давай поговорим.
Некоторое время она созерцала его улыбку, затем кивнула и убрала растрепавшиеся волосы за уши.
— Ты прав, нам есть что обсудить.
— Отлично. — Люку было безразлично, что обсуждать, главное — вытравить из ее памяти нелепое телефонное сообщение.
Он сел ближе, положил ноги на кофейный столик и вдруг обхватил ее за плечи и развернул к себе лицом. Его взгляд задержался на губах — красных, слегка припухших от поцелуя. Он наклонился, желая еще раз насладиться их вкусом.
— Что ты хотела обсудить?
— Кастрацию, — задвигались ее красивые губы.
Люк сжался, словно она вонзила ему в пах острый хирургический скальпель.
— Что?!
— Нам нужно поговорить о кастрации. — Увидев ужас на его лице, она сухо добавила: — Я имею в виду кастрацию Щенка.
— Я понял.
Он нахмурился и сел прямо, опустил ноги на пол. Невозможно оставаться в вальяжной позе, обсуждая столь важные вопросы.
— А почему тебе захотелось кастрировать Щенка?
— По одной простой причине — будучи кастрированным, он не станет бегать за сучками.
— Но раньше он не убегал! А даже если Щенок и сбежит, ничего страшного. И класть его под нож… — Чем больше Люк размышлял над этой идеей, тем больше она ему не нравилась. Мужчина свел брови на переносице. — Варварство какое-то. А как же щенки?
— Щенки? — Джулия приподняла брови.
— Когда-нибудь он захочет щенков.
— Ты хочешь щенков? — Ее лицо порозовело от волнения.
— Я? Черт, нет! — Люк вскочил с дивана и начал мерить шагами комнату. — Не сейчас… возможно, когда-нибудь.
— Тогда кастрация — лучшее решение.
— Как ты можешь говорить такое!
— Не все собаки-самцы могут стать хорошими производителями, Люк.
— Да ладно, Джулия, он же итальянец! Естественно, он настоящий самец. Проклятье, ты же сама говорила, что у него редкая кровь. Было бы глупо… — Люк болезненно поморщился, — кастрировать пса в самом расцвете лет. Во всяком случае, мы не станем этого делать.
Люк скрестил руки на груди, демонстрируя, что он уже принял решение. Щенок, очевидно, тоже расценил, что разговор окончен. Он поднялся и затрусил к двери.
Джулия внимательно посмотрела на мужчину, пожала плечами и поднялась с дивана.
— Прекрасно, в конце концов, он твой пес.
К счастью для Щенка, подумал Люк и дотронулся до руки Джулии. Ее кожа была теплой и мягкой. Она отступила в сторону, он сделал шаг вперед.
— Джулия…
— Гав! — прервал его Щенок.
— Я хотел сказать тебе, что та женщина…
— Гав! Гав!
— Та женщина, которая звонила, ничего не значит для…
— ГАВ!
— Черт, Щенок! Замолчи, — Люк перешел на итальянский.
Внезапно стало тихо. Пес и Джулия с презрительным достоинством взирали на Люка.
— И не нужно так кричать, — тихо сказала Джулия. — Он хочет выйти. Я провожу его к будке.
Люк поймал Джулию за руку и сплел пальцы с ее маленькими пальчиками.
— Я пытаюсь сказать…
Она высвободила руку.
— Тебе не нужно ничего мне объяснять. Я все понимаю. — Девушка открыла двери. — Пошли, Щенок. Спокойной ночи, Люк.
— Подожди минутку. Я с тобой.
Джулия не возражала. Они, молча миновали холл, лужайку и подошли к домику для гостей. Все так же молча, Джулия открыла дверь и наклонилась, чтобы потрепать пса по шее. Люк загородил рукой вход.
— Послушай, Джулия…
