президента. Вначале показались телохранители из спецслужб, следившие за каждым нашим движением. Они прошли через салон, приказав всем подойти к стенам, первый из них назвался:
— Дженнер, спецслужбы! Госпожа президент эвакуируется!
— Эвакуируется! — проворчал сенатор Кеннеди. — Какие-нибудь проблемы, Дженнер? Мы в опасности?
— Да, сэр! Если вы хотите уехать, то можете сделать это после эвакуации госпожи Рейган. Здесь есть проход через подземный гараж. Но подождите, пока не пройдут сопровождающие лица… пожалуйста! — добавил он и затем после раздумья сказал: — Сэр!..
Вниз по лестнице спустилась госпожа Рейган со своим окружением: много людей из спецслужб (три из них женщины), несколько полицейских из округа, во главе с генералом Гленном, полковник из женских вспомогательных войск (она несла коды для запуска ядерных ракет), трое или четверо из штаба, пытавшиеся поговорить с госпожой Рейган, когда она спускалась, держась рукой за перила. И она что-то отвечала. Я не поддерживала политику Нэнси, но даже при отступлении она смотрелась настоящим президентом!
Как только она вошла в лифт, остальные понеслись вниз по лестнице одним большим стадом. В конце я увидела Домов (трех Домов!) и двух русских ученых, еще каких-то бодрых типов.
Они остановились. Я замерла. В комнате внезапно загрохотало, люди затаили дыхание, издавая звуки удивления и беспокойства. Я не знаю, что это было… точно. Я увидела спускавшихся по лестнице людей, а потом все они вдруг испарились.
Стало холодно и… думаю, вы можете назвать это могильной тишиной (но с выстрелами!), как бывает в реактивном самолете, когда вы приспосабливаетесь к смене давления.
Затем прозвучало:
— Простите!
Сзади меня раздался хорошо знакомый голос.
— Неужели мы так никогда и не поговорим, Найла?
— Почему же? — я повернулась и взглянула в «свои» глаза. Они, улыбались.
В ее улыбке было что-то такое, что заставило меня посмотреть ниже. Она вытянула на уровне груди свои беспалые руки, и между ними выглядывало острое лезвие ножа, взятого с буфетного стола. Оно было направлено на меня.
Объектом считалась голова человека, вероятно, это следует назвать ее образом, так как она была размером с пляжный мяч и состояла из точек света. Со стороны представлялось, что так же могла выглядеть и Галактика, если бы была плотно упакована звездами. Большая часть из точек была бледно- голубого цвета, но внутри сферы показались зеленые, желтые, оранжевые и даже красные, подобно расходящимся линиям гангрены вокруг зараженной раны. Над сферой линии, которые могли бы быть зеркалами и которые отражали озабоченные лицо человека, но это были не зеркала. Волосы
— длинней или короче. Некоторые волосы имели желтовато-коричневый цвет, другие — бледный, какие-то жирные, некоторые — тонкие. «Теперь проводим синхронизацию! — дал команду сидящий. — Уверен, что мы можем проникнуть в этот мир. Я уже измерил гармоничность шестого порядка и по-прежнему распространяю… — Он остановился, чтобы взглянуть на несогласных, но таких не было. — Если это продолжается, — спокойно проговорил он, — я провожу проекции. Вероятность девять и девять, что в пределах стандартного года нарушения будут эффективно неограниченными и необратимыми!»
АВГУСТ, 28, 1983 г. ВРЕМЯ: 12.10 ДНЯ.
АГЕНТ НАЙЛА ХРИСТОФ
Никто не обратил внимания, когда я и Боуквист прошли в буфет. Если бы они внимательно посмотрели на ее лицо, то могли бы заметить неладное. Я приказала ей улыбнуться. За буфетом находилась ванная, а дальше дверь на лестницу.
Никто не увидел, как мы вошли туда.
— Подождем минутку, Боуквист! — сказала я, не спуская с нее глаз.
Она хорошенькая женщина. Не толстая, а лишь слегка круглей меня, по-другому пахла, а я редко пользуюсь духами. А почему бы и нет? Мужчинам это нравится, а мне нравится, чтобы мужчине нравилось во мне все, когда мы направляемся в постель. Но для Боуквист это было естественно, и она душилась постоянно. Кроме того, аромат испускали и ее волосы. Они были длинней моих на добрых четыре дюйма и падали мягкими локонами.
— Почему — Боуквист? — спросила я.
— Фердинанд Боуквист мой супруг! — ответила она, не подавая никаких признаков испуга (я бы так не смогла!).
— Так я и думала! Но мне кажется, вы слишком уж тесно прижимались к сенатору!
Найла промолчала. Хорошо, на ее месте, я поступила бы точно так же. Рада видеть, что эта красивая респектабельная женщина не была круглой дурочкой.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросила она.
— Очень немногое, любовь моя! — ответила я. — Я узнала, что у вас где-то здесь комната… мы позаимствуем ее на время.
Как я и рассчитывала, двери распахнулись и вошел Мо, пригнавший двух Лари. Чужой был в унынии, а мой старый наложник кипел от ярости.
— Найла! Ты умом тронулась? — спросил он. — Я не знаю, что у тебя в голове, но ты не можешь…
— Заткнись, милок! — сказала я. — Мы только немножко пройдемся!
Это не было «немножко», и это трудно было назвать прогулкой, если быть точным. Мы опускались по лестнице: четырнадцать этажей, двадцать восемь пролетов. Даже внутри отеля были слышны звуки боев на улице и в залах.
Этого хватило, чтобы испугаться. Мой Лари занервничал.
— Найла, Бога ради! — запыхавшись, он плелся позади меня. — Что ты получишь от этого?.. Эти люди вначале стреляют, а потом спрашивают!
Я тоже истекала потом и была рада остановиться на минуту.
— Никто не сделает этого, глупец! — сказала я. — Они сначала спросят, с какой мы стороны. Мы можем оказаться с какой угодно!
«Вот только Найла Боуквист… — добавила я про себя. — Но кто решится в нее выстрелить? Во всяком случае, нам осталось только три этажа!»
Это правда, но что я не приняла во внимание, так это то, что в их времени Вашингтон мог оказаться зоной высокой преступности. Двери лестницы открывались только с одной стороны — хуже того, они были стальными и висели на таких петлях, которые не вышибешь плечом. Я с сомнением взглянула на Мо и спросила:
— Думаешь, мы сумеем открыть?
Он не ответил, если не считать ответом мрачное хрюканье. Отойдя в сторону, он устремился вперед и ударил в закрытую дверь всем своим весом… более двухсот фунтов…
Дверь не поддалась. Было много шума, но никаких результатов. Мо подпрыгнул на одной ноге, потер другую и кисло посмотрел на меня. Я только пожала плечами и проговорила:
— Попробуй еще раз!
Но прежде чем Мо смог что-нибудь сделать или возразить, дверь распахнулась и в проеме показался солдат в оливково-зеленой униформе. Он направил на нас автомат и удивился, но не так сильно, как я.
— Кто вы такие, черт возьми? — спросил он.
Как я это выдержала, даже не знаю. Думаю потому, что мы были чужаками или просто он отдышался раньше, но тут Мо овладел ситуацией.
— Полегче с пушкой, приятель! — он оскалился и широко расставил ноги.
— Я пытался вывести из огня этих очень важных персон. Я из ФБР! Сейчас я достану из кармана символ, чтобы доказать это… и сделаю это медленно…
Так он и поступил. Солдат оказался достаточно молодым и тупым. Он подошел поближе, чтобы получше разглядеть жетон. Это и было его ошибкой.
— Уф! — он только это и смог вымолвить, когда Мо вонзил в него нож.
Так мы вошли в комнату Боуквист и овладели оружием, однако теперь у нас возникла проблема, чтобы
