Обратившись обратно к «пейзажу», она с раздражением посмотрела на зеленую траву. Каждый стебель был идеальной формы и высоты, так что газон больше напоминал ковер. И дело не в стрижке, конечно же. Вечно цветущие тюльпаны на стройных ножках, вечно распускающиеся крокусы и розы с плотными крупными бутонами – здесь не было ни насекомых, ни сорняков, ни болезней.
И роста тоже.
Забавно, что за этой красотой никто не ухаживал. В конце концов, зачем нужен садовник, если есть божество, способное создать все в изначально идеальной форме и состоянии.
Что, в некотором смысле, делало Ноу-Уан необычной. Ей позволили выжить после рождения и дышать местным несуществующим воздухом, несмотря на ее несовершенство.
– Я не хочу всего этого, – сказала Пэйн. – На самом деле не хочу.
Не получив ответа, она посмотрела через плечо... и нахмурилась. Женщина ушла, так же как и появилась – без шума и суеты, покинула комнату, оставив после своего деликатного посещения чистоту и порядок.
Внутри Пэйн вновь всколыхнулся беззвучный крик – она знала, что должна вырваться на свободу. Или сойдет с ума.
***
В сельском пригороде Колдвелла Хекс наконец удалось попасть в дом, когда в пять часов вечера его покинула полиция. Синие мундиры вышли из помещения с таким видом, будто им требовалась не просто ночь отдыха, а настоящая неделя отпуска – вот к чему привела многочасовая работа по локоть в засыхающей крови. Они все заперли, опечатали переднюю и заднюю двери, и убедились, что место было огорожено желтой лентой. Затем расселись по машинам и уехали.
– Проникаем внутрь, – сказала она Теням.
Дематериализовавшись, Хекс приняла форму прямо в центре гостиной, Трэз и айЭм последовали за ней. Молча, они проверили каждый угол в этом бардаке, выискивая то, что люди по незнанию могли не заметить.
Двадцать минут поисков на первом этаже, и ничего, кроме пыли. На втором тоже ноль.
Черт побери, она чувствовала тела и эмоциональные сетки, отмеченные страданиями, но не могла их поймать, они были, словно отражение в воде – лишь бесформенные, зыбкие образы.
– От Рива слышно что-нибудь? – спросила она, поднимая ботинок, чтобы посмотреть, как сильно тот запачкан кровью. До самого верха. Просто зашибись.
Трэз покачал головой.
– Нет. Но я еще раз ему позвоню.
– Забей. Он, должно быть, в запарке. – Черт, она надеялась, что он получил ее сообщение и уже начал рыть информацию по машине.
После коридора она осмотрела столовую, а затем сосредоточила внимание на обшарпанном столе, который, очевидно, использовали в качестве разделочной доски.
Маленький приятель Омеги на машине в стиле Вина Дизеля, должен был вернуться за новобранцами. Спрятанные, она были бесполезны, и, если предположить, что здесь задействовали маскировку на подобие той, которой когда-то скрывал ее Лэш, то им не удастся покинуть параллельную реальность своего заточения, пока кто-нибудь не даст им эту возможность.
Или заклинание можно снять на расстоянии?
– Нам придется здесь задержаться, – сказала она. – И посмотреть, кто еще появится.
Они вместе направились на кухню и все обошли, оставляя на потрескавшемся линолеуме свежие, кровавые следы, которые, без сомнения, заставят копов поломать голову.
НЕП.
Не. Ее. Проблемы.
Она посмотрела на часы на стене. Затем на пустые кеги, бутылки из-под ликера и пивные банки. На недокуренные косяки и белые полоски кокса.
Снова посмотрела на часы.
Снаружи, солнце, казалось, прекратило свой закат, как будто золотой диск боялся, что его насквозь проткнут верхушки деревьев.
Остановив поиски, Хекс не могла думать ни о чем, кроме Джона. Он, наверное, сейчас на стены лезет от неизвестности, пребывая в подвешенном состоянии, которого врагу не пожелаешь: зол на нее, сбит с толку и способен на отчаянные поступки.
И позвонить, чтобы поговорить с ним она не могла. Он не мог ей ответить.
А то, что она хотела ему сказать, не отправишь простым сообщением.
– В чем дело? – спросил Трэз, когда она начала нервно дергаться.
– Ничего. Готова драться, но цель отсутствует.
– Херня.
– Ииииии мы можем прекратить болтовню прямо здесь и сейчас, спасибо заранее.
Десять минут спустя, она снова смотрела на часы на стене. О, Бога ради, это невыносимо.
– Я вернусь к Братству, буквально на полчаса, – выпалила она. – Оставайтесь здесь, оба. Звоните мне на мобильный, если кто-то появится.
Когда она дала им свой номер, товарищи сделали огромное одолжение тем, что не стали задавать никаких вопросов – и опять же, Тени в этом плане были подобны симпатам – как правило, они знали, что чувствуют окружающие.
– Понял, – сказал Трэз. – Свяжемся с тобой, как только что-нибудь случится.
Дематериализовавшись, Хекс приняла форму перед особняком Братства и по гравийной дорожке пошла к огромным ступенькам. Войдя в вестибюль, она поднесла лицо к камере безопасности.
Фритц открыл дверь через минуту и низко поклонился.
– Добро пожаловать домой, мадам.
На языке завертелось и чуть не сорвалось неприличное слово.
– А... спасибо. – Она осмотрела пустое пространство фойе. – Я просто хочу подняться наверх.
– Я приготовил для Вас ту же самую комнату, что и в прошлый раз.
– Спасибо.
Но она туда не собиралась.
Ведомая кровью Джона, она взбежала по парадной лестнице и направилась в его комнату.
Постучав, она подождала, а когда ответа не последовало, просто распахнула дверь в темноту и услышала шум льющейся в душе воды. На полу виднелась полоска света, что значило, что дверь ванной была закрыта.
Пройдя в комнату по восточному ковру, она сняла кожаную куртку и кинула ее на спинку стула. Постучала в дверь ванной. Без колебаний. Громко.
Дверь открылась сама по себе, высвобождая влажный воздух и тусклое сияние светильников, что висели над джакузи.
Джон стоял за стеклянной перегородкой к ней лицом, вода стекала вниз по его груди, животу и бедрам. Его член затвердел в то же мгновенье, когда их взгляды пересеклись, но он не сдвинулся с места, и выглядел так, будто был не особо рад ее видеть.
К тому же, его верхняя губа поднялась, словно для рычания, но это было не самое худшее. Его эмоциональная сетка оказалась полностью закрыта от нее. Джон блокировал доступ, и она даже не была уверена, что осознанно: Хекс не могла почувствовать то, что раньше ощущала так четко и ясно.
Она подняла правую руку и неловко показала жестами: «
Его брови дернулись вверх. Затем он показал ровно и быстро: «
Джон выключил воду, вышел из душевой и потянулся за полотенцем. Он не стал прикрываться, просто вытер тело тканью, и было трудно не заметить, как с каждым движением покачивается его массивная эрекция.
Хекс никогда не думала, что будет так ненавидеть свое периферийное зрение.
