Мори, даже сквозь свое смущение, смог точно уловить момент, когда Элон потянул за ниточку. Но не за ту.
– У вас с Шерри все нормально? – дипломатично спросил он.
– Прекрасно! – очнувшись, воскликнул Мори. – Лучше не бывает.
– Хорошо, хорошо, – Элон моментально сменил тему. – Расскажу тебе о суде. Недавно был интересный случай. Молодой парень – на год-два моложе тебя. Статья девяносто седьмая. Знаешь, что это такое? Кража со взломом!
– Кража со взломом? – удивленно повторил Мори, против поли заинтересовавшись. – Как это?
– Старый термин. В законах их полно. Обычно люди крали вещи.
– И он крал вещи? – спросил Мори недоверчиво.
– Именно! Крал! Я сам совершенно случайно наткнулся на эту формулировку. Потом я поговорил с одним из его адвокатов; для него это тоже был сюрприз. Оказывается, у мальчишки была подружка, симпатичная крошка, только чересчур полновата. Она интересовалась искусством.
– Но в этом нет ничего предосудительного, – сказал Мори.
– Ну да, она-то ни в чем не виновата. Правда, парень не очень ей нравился, она все не соглашалась идти за него замуж. Ему пришлось поломать голову, как бы ее переубедить… Ты знаешь большую картину Мондриана[7] в Музее?
– Никогда там не был, – признался Мори смущенно.
– Гм. Когда-нибудь стоит попробовать, сынок. Короче, однажды перед закрытием Музея парень пробрался внутрь и украл картину. Да-да, украл. Спер ее и отнес своей девчонке.
– В жизни не слышал ничего подобного, – Мори озадаченно покачал головой.
– Это еще не все. Девчонка картину не взяла! Она просто перепугалась, когда ее увидела. То ли она сама позвонила в полицию, то ли кто-то еще. Но неважно. Им понадобилось почти три часа, чтобы найти картину, хотя она просто висела на стене. Бедный ребенок. Он еще так молод. Сорок две комнаты в доме.
– И против кражи вещей был закон? – спросил Мори. – По-моему, это все равно, что издать закон против дыхания.
– Ну, это старый закон, разумеется. Мальчишку понизили сразу на два класса. Ему дали бы и больше, но – мой Бог! – он был всего в третьем классе.
– Да уж, – произнес Мори, облизнув губы. – Скажите, папа…
– М-м?
Мори прочистил горло.
– Скажите, а какое наказание… ну, например, за… за то, что человек, например, что-нибудь сделает со своими квотами?
– То есть? – брови Элона поползли вверх.
– Ну, например, у вас есть норма на выпивку, а вместо того, чтобы эту выпивку выпить, вы ее выливаете… или еще что-нибудь…
Голос его совсем потерялся. Нахмурившись, Элон сказал:
– Веселенькое дельце! Даже не припомню, чтобы я когда-нибудь задумывался о таких вещах. Во всяком случае, ничего приятного преступника не ждет, это я могу гарантировать.
– Виноват… – еле слышно прошептал Мори.
Так оно и было.
Может, это и было нечестно, может, это и был грех, но – проходили дни, а радость, поселившись в доме Мори, не спешила его покидать. Равно как и процветание. Шерри была просто счастлива, а Уэйнрайт то и дело находил повод похлопать его по плечу.
Неприятный момент возник однажды, накануне переезда в новый дом, больше подходящий для семьи новоиспеченного потребителя пятого класса. Застав Шерри наблюдающей за колонной роботов-грузчиков, уже прибывших за имуществом, Мори едва успел приказать своим роботам замести все следы… Но – обошлось.
Новый дом показался Мори настоящей роскошной находкой. В нем было всего пятнадцать комнат; Мори предусмотрительно оставил за собой на одного робота больше, чем полагалось для пятого класса, и это позволило – в порядке компенсации – уменьшить размеры дома.
Правда, роботы слишком шумели – в новом доме было куда меньше простора для них, занятых безостановочным потреблением. Прижавшись к мужу в уютной интимности их общей кровати в единственной спальне, Шерри не раз говорила с затаенным любопытством:
– Чем они там занимаются? Хочу, чтобы они перестали так шуметь…
И всякий раз Мори обещал поговорить утром с Генри. Разумеется, ему нечего было сказать Генри, кроме как отдать приказ прекратить круглосуточное «потребление», единственно благодаря которому они могли выдерживать изнурительную гонку с безжалостными месячными квотами.
Мори был уверен, что, несмотря на приступы любопытства, Шерри вряд ли догадается о том, чем именно занимаются роботы. Она выросла в богатой семье, вот в чем все дело. И она слишком мало, почти ничего не знала о том, что такое тоска, тоска и тоска потребления, которая была уделом лишь низших классов. Шерри была выше этой тоски.
Временами Мори позволял себе расслабиться, придумывая для роботов новые и новые задания, и они моментально и беспрекословно их исполняли.
