нынешнего правительства. Он направит тебя только к хорошему специалисту. И о цене тебе не придется беспокоиться».
В самом деле, зачем нужен известный юрист для подготовки документов на удочерение? Вся эта затея довольно глупа. Если бы Джинни не была тогда так раздражительна, он мог бы объяснить ей, что это пустая трата денег. Никто не собирается забирать у них Александру. И разве могут возникнуть хоть малейшие сомнения о наследстве, если он умрет?
На мгновение он задумался над этой мыслью. Вирджиния, похоже, серьезно этим обеспокоена. Она несколько раз повторила: «Не забудь спросить о наследовании». И он, конечно, забыл. Ну, что ж, в пятницу спросит.
И все же он не мог упрекать Вирджинию в ее, скажем, неуверенности. Жизнь с первым мужем была сущим адом. Тем более, если живешь в Белли-Рэйв чем Бог послал, без будущего. Вот почему она теперь стала такой преданной женой.
Конечно, теперь она была преданной женой, повторил он про себя. Хотя важным было то, что скажет Канделла из-за его опоздания на пятнадцать минут. В последнее время с Канделлой стало очень трудно ладить. Естественно, в этом нет его вины. Он нервничает все больше, по мере приближения Дня Состязаний. Разумеется, никого ни за что нельзя винить. Нельзя, если тебя зовут Норвел Блай.
К счастью, Канделла не обратил внимания на опоздание. Однако часа через полтора к столу Норвела подошла секретарша и сказала:
— Мистер Канделла хотел обсудить подготовленную вами программу Дня Состязаний.
Входя в кабинет шефа, Блай испытывал чувство неловкости, и не без оснований.
Старик Канделла хлопнул бумагами и взревел:
— Блай! Вы, наверное, подумали, что День Состязаний — это сбор бойскаутов, где мальчишки пускают стрелы и бегают по следу вокруг теннисного корта? Верно? Или вы считаете, что это ужин с чаем в Дамском Благотворительном Обществе? Может быть, вам даже невдомек, чем на самом деле должен быть День Состязаний?
Норви сглотнул слюну.
— Нет, сэр… — прошептал он.
— Н-н-е-т, с-э-р, — передразнил его Канделла. — Нет, сэр! Ну, что же, если вы знаете, что такое День Состязаний, то почему этого не видно? Почему во всем этом мерзком сценарии нет ни одной, по- настоящему стоящей, захватывающей идеи? Беру назад слово «мерзкий». Должен признаться, никто не станет упрекать вас в том, что мерзких сцен недостаточно. Могут быть другие жалобы, но гарантирую, никто не станет жаловаться на то, что будет слишком много мерзости и крови. — Он ткнул в бумаги волосатым указательным пальцем. — Послушайте вот это: «Церемония открытия: прохождение новичков сквозь строй копейщиков. Зрелище первое: пятьдесят девушек-борцов против, пятидесяти боксеров-мужчин. Первая пара — шестидесятилетние мужчины с паяльными лампами». Стоит ли продолжать дальше? Считается, что День Состязаний должен стать крупнейшим событием года, Блай, вы это понимаете? Это не шоу в пятницу вечером в церковный сезон. Это то зрелище, которое должны запомнить надолго. И поэтому оно должно быть чем-то особым.
Норви Блай униженно переминался с ноги на ногу.
— Это… мистер Канделла, я именно так и считал. Здесь, видите ли, классическая главная мысль. Это вроде бы…
— Я ставлю эти представления вот уже пятнадцать лет! — прорычал Канделла. — Мне никто не нужен, чтобы подсказывать, годится сценарий или нет. Так вот, я говорю вам, этот никуда не годится!
Он нажал кнопку у себя на столе. Норвел ощутил, что стул выскальзывает из-под него, и вскочил на ноги до того, как тот исчез в стене.
— Заберите этот так называемый сценарий! — продолжал бушевать Канделла. — В понедельник мы должны начинать распределение ролей. Посмотрим, удастся ли нам подготовить что-нибудь получше, чем раньше.
Он даже не посмотрел на Блая, который раболепно пятился к двери.
Весь остаток дня был не лучше.
Норвел продиктовал, а затем стер пять бобин. Трижды посылал своих помощников по трем различным поручениям. Но от всех принесенных материалов было мало пользы. Когда к нему вошла мисс Дали, чтобы забрать продиктованный после обеда текст, он заворчал на нее.
— А что еще можно ожидать в этом обветшавшем спорткомплексе, который они называют стадионом? Загляните в Питсбург — там у них арена вдвое больше, и к тому же бронированные вездеходы!
— Да, сэр, — согласилась мисс Дали. — Вас хотел видеть мистер Стимменс.
— Хорошо, — сердито произнес Блай и вызвал стул для своего младшего сценариста.
— Извините меня, шеф, — нерешительно произнес Стимменс. — Могу ли я отвлечь вас на мгновение?
— Вы меня уже отвлекли, — ответил Норвел позаимствованным у шефа тоном.
Стимменс несколько раз нерешительно открыл рот, затем быстро-быстро заговорил:
— У нас здесь, шеф, великая организация, и я горжусь тем, что являюсь ее частью. Но у меня возникли некоторые затруднения — понимаете, с повышением, — и мне кажется, что было бы очень неплохо для вас, шеф, не говоря уже обо мне, если бы… — Он пустился в мучительные объяснения о том, что произошла ошибка клерка, готовившего документы о его квалификации, когда он заканчивал школу, о том, что открылась вакансия в компании «Изучение спроса», о девушке, которая не выйдет за него замуж, пока ему не присвоят пятнадцатый разряд…
Задолго до того, как Стимменс подошел к сути начатого им разговора, Норвел уже знал, чего он хочет, и подготовил достойный ответ. Однако он ощутил удары Канделлы на собственной шкуре и дал возможность Стимменсу высказаться сполна. Затем он сразу же сказал:
— Стимменс, если я не ошибаюсь, вы подписали обычный контракт, когда поступили к нам. В нем…
— Да, сэр. Это так, но, видите ли, я…
— В нем, я повторяю, имеется обычное условие для расторжения. Я уверен, что вам понятна политика компании при заключении контрактов. Мы просто не можем позволить себе допустить перевод специалистов в другую компанию, если только выкуп не будет настолько высок, чтобы возместить расходы, связанные с подготовкой этого служащего. Я удивлен, что вы, зная это правило, все же начали разговор.
— Так вы меня не отпускаете?
— Я не могу отпустить вас. Но вы вольны расторгнуть контракт.
— Расторгнуть! И снова оказаться в Белли-Рэйв! Мистер Блай, вы когда-нибудь бывали в Белли- Рэйв? — он тряхнул головой, пытаясь отделаться от кошмара. — Ну, что же, извините, мистер Блай. Сегодня еще есть для меня какая-нибудь работа?
Норвел в нерешительности посмотрел на часы.
— Завтра, — проворчал он. — Завтра посмотрим.
Как только Стимменс, сутулясь, вышел, Норвел, ощущая некоторый стыд за себя, раздраженно смахнул стул обратно в стенку.
Почти конец работы, да, надо позвонить.
— Мистера Арнольда Дворкаса, пожалуйста. Арни?. Привет, как дела? Отлично. Так вот, я повстречался с этим адвокатом, знакомым вашего брата. По всей вероятности, все будет о'кей. Большое спасибо, Арни. Сегодня вечером? Пожалуйста, я надеялся на то, что вы меня пригласите. Нормально, если я сначала загляну домой? Джинни хочет послушать об этом адвокате. Значит, около восьми. Пока.
У Арни Дворкаса была привычка бесконечно пережевывать одну и ту же тему и разражаться по этому поводу долгим и нудным словоизлиянием. В последнее время его больше всего занимала неблагодарность тех, кто пользуется благодеянием науки. На частых междусобойчиках он сердито скулил:
— Не в этом суть для нас, Инженеров. Не думайте, что я принимаю это близко к сердцу только потому, что что-то значу для счастья и удобства всех жителей этого города. Нет, Норви, мы, Инженеры, трудимся потому, что есть работа, которую нужно сделать, и мы обучены для этого. Но это вовсе не
