каким влиянием в Маринии. Я мог бы увеличить срок освоения концессии еще на пару лет. Может быть, за это время ученые и изобрели бы какие-то новые глубоководные машины. Для меня это по-прежнему азартная игра – и даже не игра, пока я не держатель контрольного пакета акций. Уловил?
Честно говоря, я не уловил. Но я был слишком упрям, слишком молод, чтобы признать свою неискушенность в бизнесе.
– Я лучше посоветуюсь с мистером Фолкнером, сэр, – с неловким видом забормотал я. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы говорите. Но…
– «Но, но»! – снова передразнил меня Сперри, и на его лице опять появилась холодная угрожающая улыбка.
Впрочем, он быстро сменил ее на спокойно-безразличную мину.
– Ну, довольно, – пробасил подводный магнат и поставил на стол чашку. – Время спать. Иди к себе в каюту, парень. Тебе надо отдохнуть.
Он позвонил в колокольчик. Стюард, потирая заспанные глаза, распахнул передо мной дверь. Хэллэм Сперри даже не приподнялся с кресла. Уже на пороге я снова услышал его голос:
– Выспись получше, парень. И пораскинь мозгами. Собираешься ли ты платить долги своего дяди или хотя бы часть этих долгов? А может быть, ты продашь мне свои акции – и мы будем в расчете? Я не собираюсь выкручивать тебе руки – в конце концов, между мной и Стюартом существовало всего лишь джентльменское соглашение. Но ты все-таки пораскинь мозгами.
Я обернулся. Но Сперри уже не обращал на меня внимания. Он не торопясь встал и тяжелыми шагами направился к двери, ведущей во внутренние покои. Стюард вежливо и решительно закрыл дверь прямо перед моим носом.
12
ПОД КУПОЛОМ ТЕТИСА
Наконец мы вошли в док Тетиса.
Оставив высоко над собой царство вечного мрака, «Испания» стала снижаться на ровную, слегка фосфоресцирующую равнину, покрытую голубой глиной. Мы опустились на металлическую платформу.
К западу от нас лежал Тетис. Громада его мерцающего купола уходила далеко ввысь, в непроглядную черноту воды. На севере и востоке виднелись цепи подводных холмов, к югу простиралась впадина Идена, на пологом склоне которой и располагалась глинистая равнина. Равнину покрывали полосы причудливо переплетающихся, похожих на виноградную лозу водорослей и странные растения с толстым стеблем, напоминающие растущие на суше деревья. Я был удивлен схожестью подводной растительности с растительностью земли и только потом понял, что передо мной были не растения. На такой большой глубине любой причудливый цветок или ветвистый стебель является животным, представителем фауны, а не флоры.
Я прошел через переходный шлюз, получил свой багаж и направился прямиком в офис Фолкнера.
«XV-17, 5—14, ярус 9» – этот адрес четко отпечатался в моей памяти. Он был написан на продолговатом голубом конверте, в котором пришло ко мне последнее письмо от дяди.
Я вышел из лифта и оказался в большом зале ожидания, расположенном прямо под доками. Зал был вырублен в огромном скальном массиве, залегающем под дном океана. Просторное помещение, залитое ярким холодным светом тройоновых ламп, заполнили пассажиры «Испании», работники таможни и десятки других людей. Казалось невероятным, что над этим залом, превышающим по размерам любой зал ожидания крупного аэропорта, простиралась шестикилометровая толща воды!
И тем не менее это было так. Ведь я был в Маринии!
Я нашел ленту пассажирского транспортера, ведущую в нужном направлении, на приличной скорости преодолел длинный тоннель и оказался возле скоростных лифтов, выбрал нужный мне лифт и за несколько минут поднялся на девятый ярус.
Улица, на которой я очутился, была довольно широкой даже по сухопутным меркам. Залитая ультрафиолетовыми лучами тройоновых ламп, она буквально кишела спешащими по своим делам маринийцами. Я в первый раз оказался в гуще маринийской жизни и, признаться честно, не пришел от нее в восторг. Среди прохожих преобладали бедные, неряшливо одетые люди. В толпе то и дело мелькали одетые в красную форму полицейские. Люди громко и бесцеремонно окликали друг друга. Огромные металлические перекрытия, служившие опорой для следующего яруса, достигали двух десятков метров, но выглядели весьма обшарпанными и невзрачными.
Конечно, это была еще не вся Мариния. Даже до того, как я увидел более красивые жилые ярусы и богато отделанные залы общественных собраний, я понял, что мое первое впечатление может быть обманчивым. Девятый ярус считался «ничейной землей», он располагался между портовыми и фабричными уровнями, лежащими ниже, и верхними ярусами, занятыми офисами и жилыми домами.
Мне показалось странным, что офис Фолкнера располагался в соседстве с весьма подозрительными строениями. Однако Фолкнер был адвокатом моего дяди. Я подошел к полисмену в красной куртке и разузнал, как пройти по адресу «XV-17, 5—14, 9».
За этими цифрами скрывалась всего-навсего дверь в неказистом здании, отведенном под офисы. К офисам вела довольно длинная лестница. Когда ступеньки кончились, я попал в темную комнату с низким потолком. В спертом воздухе стоял запах пыли. Одинокая люминесцентная трубка освещала пару вытертых кресел и видавший виды письменный стол.
За столом, откинувшись на спинку кресла, сидел здоровенный детина. Его ноги лежали на крышке стола. За приоткрытыми губами виднелись желтоватые зубы. На темном лице проступали оспины и шрамы.
Детина громко храпел.
Я вежливо кашлянул, потом поздоровался.
Детина фыркнул, спустил ноги на пол и уставился на меня.
– М-м-м, – глухим спросонья голосом промычал он, потом поморгал и уже потом удостоил меня более осмысленным взглядом.
