У Райленда перехватило дыхание. На секунду он буквально онемел. Он слегка покачивался, пока шар вагона безостановочно несся вперед, начиная вторую половину пути — уже против направления силы тяготения. Потом он взорвался:
— Сэр, верно ли я вас понял? Вы говорите, что Машина сочла меня опасником лишь потому, что мой отец совершил нечто еще до моего рождения? Это несправедливо. Это...
— Справедливо! — проревел Планирующий. Ястреб тем временем открыл оба глаза и беспокойно закружился над своим хозяином. — Что это за слово, Райленд? «Справедливость, свобода, демократия». Все эти слова часто повторял твой отец, ты их впитал с молоком матери. И они
— Справедливость, — фыркнул он, — давно себя изжила, ее больше нет. Крышка! Ты знаешь, чем занимались твои благородные предки, сынок? Они добывали «справедливость» и «демократию» из природных запасов мира. Они не выдумали их, они их
Этот дикий взрыв совершенно ошеломил Райленда.
— Но... но, сэр! — пробормотал он. — Ведь дальние планеты наверняка открывают новые горизонты, новые источники ресурсов...
— Молчать! — гаркнул Планирующий, его угловатая седая голова угрожающе качнулась вперед, будто молот. Серостальной ястреб над ним многозначительно зашевелился. Планирующий сверлил Райленда взглядом, пока кресло его компенсировало усиливающееся тяготение второй половины пути субпоезда. Вес стал нормальным, потом превысил нормальный. Планирующий Криири сказал:
— Райленд, ты совсем как твой отец. Он так и не понял, что новых горизонтов нет, но ты должен это понять. План Человека основан на постоянном сокращении тех пагубных личных свобод, что когда-то почти разрушили наш мир. Война! Пылевые бури! Наводнения! Лесные пожары! — Каждое слово было жестким и точным, он словно выплевывал их в лицо Райленду. — Нам приходится платить по счету за то, что было растрачено твоим отцом и такими, как он. Никогда не забывай этого, сынок!
Райленд стоял молча. Спорить с этим человеком было невозможно — эту властность и самоуверенность мог бы поколебать ствол пистолета, но не человеческие аргументы. Немного спустя, Райленд сказал:
— Я этого и не забывал. — И не забуду, подумал он, пока у меня на шее этот железный воротник.
— Тебя беспокоит кольцо, — неожиданно сказал Планирующий и усмехнулся. Он как будто прочел мысли Райленда — не такое уж сложное дело, сообразил Райленд. — Но мы все носим свои воротники, сынок. Мы все, от Планирующего и вплоть до отверженных, ждущих своей очереди в орган-банке, должны отчитываться перед Машиной за каждый час прожитого дня. Каждый из нас носит невидимые кандалы Машины. Не все знают, что смерть сковала их ледяным кольцом, но природа этот хомут повесила на шею каждому.
Райленд невольно улыбнулся. Нет, в этом человеке была не только способность повелевать, но он обладал и обаянием, таким, что действовало даже на опасника.
— Но если ты очень пожелаешь, — добавил Планирующий небрежно, — ты можешь избавить именно свою шею именно от этого железного воротника.
На мгновение Райленд не мог поверить своим ушам.
— Избавиться от воротника!
Планирующий величественно кивнул. Он снова слегка шевельнулся, тронул кнопку. Массивное мягкое кресло слегка наклонилось назад. Ястреб захлопал, металлическими крыльями, взмыв в воздух, когда подголовник кресла выдвинулся из спинки и удобно охватил голову Планирующего. Субпоезд начал основной этап торможения. Слабый визг доносился сквозь звукоизоляцию комнаты. Райленд знал, что это визжала ослабевающая энергия, толкавшая вагон сквозь кольца невидимого электростатического магнита. Визг вызывало не трение, а гетеродинные колебания от генераторов, мчавших вагон. Райленд зашатался, когда его вес начал увеличиваться.
— Все мы связаны с Планом, тем или иным образом, — сказал вдруг Планирующий. — Я должен попытаться найти неразрушимую связь, которая привязала бы к Плану тебя и заменила бы железный воротник — или ты должен найти ее сам, тогда воротник будет снят.
— Наверняка моя работа доказывает мою лояльность, — в отчаянии сказал Райленд.
— Наверняка не доказывает, — передразнил Планирующий. Он покачал головой, как большой медведь, отчитывающий непослушного медвежонка. — Дело не в том, что ты уже успел сделать, — пояснил он, — а в том, что ты сделаешь сейчас. Ты работал, как тебе нравилось, Райленд, возможно, и талантливо, но работать ты должен только в рамках Плана. Всегда. Каждую минуту. Планирующая Машина даст тебе задание. Если ты выполнишь его...
Райленд тяжело задышал, тело его налилось свинцом, потому что субпоезд все дальше удалялся от расплавленного центра Земли. Он хотел продолжить разговор, — расспросить Планирующего, возможно, узнать секрет трех недостающих дней. Но тело его не желало напрягаться. Они мчались внутри туннеля из раскаленного добела камня, только силовые кольца не давали стенам сомкнуться. Он снова чувствовал себя как в лифте, только теперь лифт шел — наверх. Вертикальная составляющая скорости вагона быстро приближалась к 150 милям в час. Даже голос Планирующего несмотря на противоперегрузочное кресло стал хриплым, и говорил он медленно.
— Ты можешь теперь идти, Райленд, — продолжал он. — Но, наверное, ты хочешь узнать в чем заключается твое задание?
Райленд не ответил, но за него говорили его глаза. Планирующий медленно усмехнулся.
— Да, — конечно, Машина считает, что ты справишься с ним. Ты должен... Впрочем, — глубокомысленно заметил он, — у нас у каждого своя роль, и я не обязан понимать все, что приказывает мне Машина. Твоя задача — изобрести нереактивную тягу.
Райленд покачнулся и поспешно ухватился за край стола Планирующего.
— Не... нереактивную тягу?
Планирующий, кажется, был доволен.
— Понимаю, — сказал он. — Видимо, и ты не понимаешь требование машины. И тем не менее это то, что она требует от тебя.
— Вы имеете в виду... — Райленд пытался отдышаться. — Вы имеете в виду безреактивную двигательную систему?
— Именно.
— Знаете ли вы, что ваши мастера пыток, ваши восстанавливающие тераписты три года пытались заставить меня разъяснить, что лежит в основе нереактивного двигателя, они были уверены, будто я знаю.
— Я знаю об этом. — Важный человек за столом пожал плечами. — Я знаю, что у них ничего не вышло. Машина получила информацию, что ты сконструировал такой двигатель. Эта информация, очевидно, была ошибочной. Но требуется такой двигатель. Он нужен для безопасности Плана. Машине требуется нереактивная тяга. Записи о твоих достижениях и возможностях говорят, что ты пригоден для работы и создания такого двигателя, — страшнее будет, если его изобретут и он попадет в руки врагов. Если ты хочешь избавиться от воротника и остаться живым, ты создашь нереактивный двигатель. Теперь, — сказал он усталым голосом, — ты должен идти.
Словно сквозь туман видел Райленд, как Планирующий шевельнул узловатой рукой в сторону выхода. Ястреб заволновался и слегка передвинулся, рассекая воздух металлическими крыльями. Открылась дверь. Вошел один из офицеров охраны. Это был настоящий великан, но и он шагал очень осторожно под прессом двойного тяготения.
— Райленд, — прошептал человек в кресле за столом.
Райленд обернулся, опершись на офицера в голубой форме.
— Моя дочь, — тихо сказал Планирующий. Визг перешел в ревт почти заглушая его слова, — у Донны мягкое сердце, которое она унаследовала от матери, но мозг она унаследовала от меня. Не придавай особого значения тому, что она позволила тебе беседовать с ней в ванной.
И глаза старого человека закрылись. Планирующий опустил голову на подголовник кресла.
