– Нет, – возразил Крэкен. – Я не из тех мест.
Он помолчал и не без вызова посмотрел на нас.
– Я родился в Маринии… И прожил там всю жизнь, на шестикилометровой глубине.
2
ВОР ИЗ ГЛУБИН
В тишине пыхтели двигатели маленьких подводных буксиров, медленно, но верно тащивших нас к пологому склону морского дна в открытом море. Уже наступил рассвет, небо окрасилось в мягкие пастельные тона, а над горизонтом, подернутый тонкой облачной дымкой, повис огромный золотой диск солнца.
– В Маринии? – переспросил Боб. – Так, значит, ты оттуда… Но как же ты оказался здесь?
– Я родился в подводном городе Кермадек-Доум, на юге Тихого океана, – спокойно объяснил Крэкен. – А в академию попал по спецнабору. Здесь есть курсанты из Европы, Азии, Южной Америки. И один из Маринии – это как раз я.
– Я понимаю. Но…
– Вы решили, что я сухопутная крыса, которая никогда не видела моря? – усмехнулся Крэкен. – Скорее, наоборот: всего два месяца назад я ничего не видел, кроме моря. Я же говорю, что родился на шестикилометровой глубине. Поэтому и солнце, и звезды – это для меня такая же экзотика, как для вас морские змеи.
– Да не держи нас за малых детей! – вспыхнул Боб. – Морское дно давным-давно изучено.
– Нет! – В голосе молодого курсанта появились умоляющие нотки. Он очень хотел, чтобы мы поверили ему. – На дне океана построено несколько городов, связанных подводными коммуникациями. Во впадинах работают геологи и горняки, рядом с подводными городами находятся плантации водорослей и подводные, фермы. Но площадь океанского дна в три раза больше, чем площадь всей земной суши. Что-то можно засечь сонаром, что-то увидеть невооруженным глазом. Большая же часть океана так же слабо заселена и изучена, как Антарктика…
Наш разговор прервал тревожный сигнал судового гудка. Мы поспешили к люку. Над палубой грохотал усиленный динамиками голос лейтенанта Блаймэна:
– Очистить палубу! Немедленно очистить палубу! Всем курсантам пройти профилактическую инъекцию. Погружения начнутся через десять минут.
У трапа нас нагнал худощавый темноволосый курсант.
– Дэвид! – обратился он к Крэкену. – Куда ты пропал? Мы все должны идти делать укол!
– Познакомьтесь – мой друг Илэдио Энджел, – улыбнулся Крэкен.
– Привет, – бросил на ходу Боб. Я молча кивнул головой.
– Лэдди так же, как и я, попал в академию по спецнабору.
– Что, он тоже из Маринии? – удивился Боб.
– Нет, – улыбнувшись, ответил Крэкен. – Он из Перу. Оттуда так же далеко до Маринии, как от Маринии до Бермуд. Я…
Он неожиданно замолчал и посмотрел в сторону кормы. Мы все остались у самого трапа. На корме что- то происходило. Матросы искали лейтенанта Блаймэна.
Вскоре по трапу, меча громы и молнии, поднялся Блаймэн. Мы пропустили его, и он быстрой походкой направился на корму.
Один из эхолотов исчез. Мы слышали крики и ругань матросов. Они уже установили на палубе первый прибор. Второй, еще не установленный, остался на короткое время без присмотра. И исчез… Сорок килограммов сверхсложной аппаратуры и корпус из особо прочного материала… вдруг словно бы растворились в воздухе.
Но нам надо было сделать укол. В очереди на инъекцию все только и говорили, что о пропаже эхолота.
– Виноваты матросы, – убежденно сказал курсант-капитан Фэрфэйн. – Они не принайтовали его, налетел шквал, и…
– Но шквал а-то не было, – тихонько пробормотал Крэкен.
– Разговорчики! – встрепенулся Фэрфэйн. – Слишком много травим баланду!
Все примолкли. Но Крэкен был прав. Шквала не было, сорокакилограммовый, прибор не мог сам свалиться с кормы. И все-таки он» Исчез: Я вспомнил, что это не первый случай такого рода. Неделю назад с академического пляжа исчез одноместный подводный скутер с пневматическим двигателем. Как знать, может быть, эти две пропажи были как-то связаны между собой? Воспользовавшись скутером, злоумышленник мог незаметно пристроиться за кормой нашей баржи, всплыть, когда матросы были заняты монтажом первого прибора, и украсть второй…
Нет. Это было практически невозможно. Во-первых, потому, что пляжный пневматический скутер не смог бы угнаться даже за тихоходной баржей. Во-вторых, его бы засек сонар. Теоретически украсть прибор мог только хорошо тренированный аквалангист, заранее поджидавший нас в открытом море и воспользовавшийся «мертвой зоной» сонара. Но какой аквалангист мог оказаться так далеко от берега, в Атлантике?
В какой-то момент я даже вспомнил о фантазиях Крэкена – что он там говорил нам о морских ящерах?.. Но это было очевидной чепухой.
Зазвенел корабельный колокол, и наше неуклюжее судно начало погружение. Возле нас по-прежнему дрейфовали подводные буксиры – один из них всплыл на поверхность, а другой остался на одной с нами глубине. Буксиры сопровождали нас на случай непредвиденного появления какого-нибудь судна или для экстренных спасательных работ.
