Пока я не увидел в этих событиях связь с сейсмическими возмущениями, озадачившими лейтенанта Цуйю!
Я сразу вспомнил слова отца Тайдсли: кто-то вызывает искусственные землетрясения. Кто-то делает это, чтобы вести нечестную игру на бирже!
Но уже в следующую секунду я понял, что ошибаюсь.
Моя гипотеза от начала и до конца не выдерживала критики. Меня сбило с толку простое совпадение.
К счастью, два этих события никак не могли быть связаны друг с другом. Исследования лейтенанта Цуйи показали резкий рост сейсмических напряжений. Скальная порода начала растягиваться и скручиваться, иными словами, она была готова поползти вперед. Тогда бы случилось землетрясение. Но пока этого не произошло!
Конечно, я понимал, что с помощью водородной бомбы можно спровоцировать землетрясение. Но вызвать аномальные явления, которые беспокоили лейтенанта, взрыв, естественно, не мог. Взрыв, скорее, мог выпустить на волю накопившуюся в глубинах энергию, но способствовать ее накоплению… Нет… Короче говоря, это противоречило элементарной логике.
Я подумал и решил выбросить события сегодняшнего дня из головы…
Как-то незаметно для себя я заснул.
Мне приснилось, что я обнаружил трещину в нашем подводном куполе. На моих глазах капель превратилась в ручеек, потом в ревущий поток, а потом под купол устремился весь океан. Я стал кричать дяде, что надо срочно восстановить иденитовую оболочку, но ледяная волна оглушила меня. Я стоял, немой и беспомощный, а вода подбиралась к моему подбородку.
Неожиданно кто-то схватил меня за плечи и вытащил из воды.
Я проснулся.
За плечи меня тряс Харли Дэнторп.
– Джим, ты так кричал во сне! Наверное, съел кальмара на ужин.
Это была старая морская шутка. Почему-то считалось, что тому, кто питается кальмарами, по ночам снятся кошмары. Но, судя по лицу Дэнторпа, он был настроен вполне серьезно.
– Нам приказано через тридцать минут явиться на станцию!
– А сколько сейчас времени? – Я стал искать свои часы.
– Пять утра.
Понятно. Я быстро вскочил на ноги. Они вызвали нас на дежурство на три часа раньше положенного времени. Значит, что-то произошло. Не случайно накануне вечером Цуйя сказал, что на глубине «заваривается каша».
Когда мы спустились на станцию, там дежурил лейтенант Маккероу. Он был в скверном настроении и заметно нервничал. Лейтенант Цуйя, как правило, перед сменой вахты проводил короткий инструктаж, во время которого давал оценку последним изменениям сейсмической обстановки. Но Маккероу было явно не до инструктажей. Измотанная ночным дежурством группа обслуживания геозонда готовилась к новому запуску. Лейтенант приказал нам идти к ним на помощь.
Боба Эскова на станции не было. Не было его и в общежитии. То, что я говорил лейтенанту Цуйе, в точности подтвердилось. Но Цуйю, как видно, это не слишком интересовало. Не выходя из бункера, он лег на маленькую кушетку и заснул.
Через какое-то время мы закончили запуск геозонда. Его нельзя было назвать слишком удачным. Зонд взорвался на глубине пятьдесят один километр. Но короткая информация даже с этой глубины (конечно, мы тут же расшифровали ее и проанализировали) оказалась весьма тревожной. Все указывало на резкое возрастание негативной гравитационной аномалии. Если сенсоры зонда произвели верный замер, значит, произошло резкое смещение сильно нагретой и поэтому менее плотной породы непосредственно к основанию купола.
Более горячая и менее плотная порода. Скорее всего – раскаленная жидкая магма.
Лейтенант Маккероу, нервно потирая виски, изучал разложенные перед ним карты.
– Это именно то, что предполагал Цуйя, – пробормотал он. – Заметное возрастание… Иден, Дэнторп! Займитесь составлением прогноза. Причем – каждый своего! Я хочу посмотреть, придете ли вы к одинаковым выводам. Если уж вы решили проявить себя в прогнозировании землетрясений, более подходящего случая у вас не будет.
Мы с Харли принялись за работу. С помощью изобар я отразил характер давления, с помощью изогеотерм – картину температуры, в миллигалах показал величину гравитационных аномалий. Потом определил вектор действия силы, соотнес текущие данные с результатами предыдущего анализа и произвел экстраполяцию на ближайшее будущее. С помощью формулы геодинамического уравнения, выведенной отцом Тайдсли, я рассчитал величины напряжений. Выявил возможные участки погрешностей. Замерил величину «приливной» деформации и рассчитал величины всех прочих провоцирующих сил.
Наконец я подставил результаты своих вычислений в уравнения, с помощью которых определялись вероятное время и сила землетрясения.
Итог получился неутешительным.
Я повернулся к Дэнторпу. Судя по всему, он пришел к таким же выводам. Мой приятель заметно побледнел и сейчас, напряженно вглядываясь в листок с расчетами, вносил какие-то исправления.
Прогнозирование землетрясений – наука не более точная, чем обычное прогнозирование погоды. Вы можете прекрасно понимать причины и следствия происходящих процессов. Но вы не сможете получить всю информацию и учесть все возможные факторы, необходимые для составления стопроцентно верного прогноза.
Как я понимаю, информация для такого прогноза должна была бы включать данные о каждом кристалле
