друга и начальника. Кажется, такое отношение его полностью удовлетворяло. Может, Макс опасался, что она в него влюбится и тогда хорошим отношениям конец? Работа встанет, все сведется к томным взглядам и выяснениям, почему он не может ответить ей взаимностью… За четыре года Валери ни разу не дала ему понять, насколько глубоко увязла в своих чувствах к нему. Она считала, что ей уже пора давать «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана. Именно второго — потому что на первом плане должна быть жена.
— Что-то ты недоговариваешь, — протянула Рейчел и затушила сигарету в пепельнице, доверху набитой окурками. — Я же тебя знаю, сестренка. Давай, выкладывай.
— Я просто невольно трактую события в свою пользу, — печально улыбнулась Валери. — Все это ничего не значит. Все эти цветы и рестораны. Мы просто партнеры и хорошие друзья. Так было четыре года, и почему что-то должно измениться?
— Твой Макс — ужасный тугодум! — объявила Рейчел. — За столько времени уже можно было бы что-нибудь понять.
— И уволить меня, — подхватила Валери. — Нет уж, спасибо большое.
— Может быть, тогда бы он понял, какого ценного человека теряет, и сообразил, что без тебя давно разучился дышать.
— Не преувеличивай, Рейчел. Что-что, а дышать без меня Макс уж точно может.
Для того чтобы дышать, у него есть Шеррил и Адриан, а она, Валери, всего лишь ценный сотрудник и друг семьи.
— Ладно, — сказала Рейчел, поднимаясь, — уже поздно, а тебе вставать ни свет ни заря. Добро пожаловать в Нью-Йорк, сестренка. Завтра одевайся потеплее.
3
Валери застала Макса на кухне пьющим кофе. Вообще-то Эвершед употреблял кофе литрами, и Валери безуспешно пыталась ограничить его порывы, разглагольствуя о вреде кофеина и его негативном влиянии на актерское дарование. Макс только посмеивался. Кофе — одна из немногих позиций, которые он не собирался уступать.
На сей раз любимое тонизирующее средство трудоголиков плескалось в сине-белой кружке, имевшей странную форму: будто сразу после изготовления кто-то взял ее, еще мягкую, и несильно сжал. На изогнутом боку красовалась надпись: «Мои друзья ездили в Вену, и единственное, что они мне привезли, — эта бракованная кружка!». Валери улыбнулась. Она сама притащила Максу этот сувенир, когда вняла просьбам матери и слетала с ней в Европу на пару дней, чтобы развеяться. Эвершед дня три наигранно ныл и уверял, что Валери его бросает. Она привезла эту кружку, и Макс был счастлив.
Или не был? Что для него все эти кружки и ее ненавязчивая забота? Он же актер, лицедейство у него в крови.
Рассердившись на себя, Валери громко спросила:
— И какая это по счету?
— Привет! — Макс улыбнулся. Если бы каждый раз, когда он улыбался для нее, у Валери останавливалось сердце, она была бы уже пару триллионов раз мертва. Улыбки Макс раздавал чаще, чем автографы. — Как всегда, вовремя.
— А ты, как всегда, не отвечаешь на вопрос.
— Конечно. Налить тебе чаю?
— А где твоя вездесущая прислуга?
— Ловит Адриана, я полагаю. Скверный мальчишка с утра капризничает.
— Валери-и-и-и!!!
Скверный мальчишка, о котором шла речь, действительно, вел себя из рук вон плохо. Воспитанные дети не прыгают с разбега на спину отцовским ассистенткам. Валери рассмеялась, выполнила несложный маневр — и Адриан с ее спины переместился на руки, обнял за шею и прижался. От его темных, как у отца, волос вкусно пахло немудреным детским шампунем.
— Привет, цыпленок. Ты хорошо себя вел?
— Ты же знаешь, что он вел себя из рук вон плохо, — сурово начал Макс, изображая добродетельного родителя.
— Ты приехала! — не обращая внимания на ворчание отца, завопил Адриан прямо в ухо Валери. Она невольно поморщилась. — Как здорово! Ты обещала мне рассказать все подробно! Ты расскажешь?
— Конечно, цыпленок, но не сейчас. — Валери взъерошила Адриану волосы. — У твоего папы прямой эфир в утренней передаче, так что мы должны ехать.
— Но вы ведь вернетесь? Вернетесь, пап? Да? И мы пойдем есть мороженое? Ты обещал!
— Какая милая сцена.
Валери обернулась, покраснела, мысленно проклиная свои щеки за мерзкую способность наливаться румянцем при любом удобном случае, и поспешно ссадила Адриана на пол.
— Доброе утро, миссис Милборроу.
Не отвечая, Шеррил прошла мимо Валери, как будто та была предметом мебели, и сухо чмокнула Макса в щеку.
— Ты опять уезжаешь рано, дорогой?
Как же Валери ненавидела это ее небрежное «дорогой»! За фальшь, за умение сказать это когда нужно и более всего — за право это говорить.
— Мы вернемся к обеду. — Макс разговаривал с женой гораздо теплее, чем она с ним. — Вечером у меня запланирована пара мероприятий, но в середине дня есть свободное время.
— Как мило, что ты решил потратить его на семью.
— Шеррил, — предупредил Макс, — не начинай.
— А что? — Она поджала губы, подошла к кофеварке и сунула чашку под краник. Спина Шеррил выдавала холодное негодование. — Разве это не так, Максим?
— Поговорим об этом после, — с нажимом произнес Макс.
— Пойдем посмотрим, какие мне папа привез игрушки? — Адриан настойчиво потянул Валери за руку — в сторону детской.
— Пойдем. Только на пару минут.
Позорное бегство, учитывая то, что сама она эти игрушки для Адриана и выбирала. Вместе с Максом, конечно, который никогда не отказывался ходить по магазинам, когда это касалось сына. Если же Валери требовалось платье или что-то в этом роде, и при том она не желала упускать из виду Эвершеда, то он входил следом за ней в магазин, садился на стул и засыпал. Как в самолете. Может быть, в магазинах Макса тоже укачивало.
Валери выразительно постучала пальцем по запястью с наручными часами, просигнализировав Эвершеду что у него есть несколько минут, и пошла вслед за весело болтавшим Адрианом. Интересно, заметил ли мальчик, что родители ссорятся, или же возможность показать взрослой подруге игрушки заслонила от него все остальное? Адриан еще маловат, чтобы как следует разобраться в ситуации, но скоро он подрастет, и тогда простыми объяснениями никто не отделается.
Как Макс может ее любить? Ну как?
Мобильный телефон зазвонил, когда «мерседес» уже сворачивал к телецентру. Макс бросил взгляд на экранчик и шепотом выругался. Сидевшая рядом Валери выгнула бровь.
— Это Кристиан, — хмуро объяснил Макс. — Придется ответить.
— Хочешь, я сделаю это за тебя?
— А ты можешь? — Максу всегда было неловко просить Валери помогать ему в личных вещах, к тому же это выставляло его слабаком перед ней. Но Валери видела его всяким — слабым, сильным, пьяным в стельку и балансирующим на вершине под названием успех, так что стесняться давно пора бросить.
— Давай. — Ассистентка забрала у него трубку и нажала на кнопочку. — Валери Мэдисон слушает.
