может подкосить даже более стойких мужчин, да.
Посол сам некрепко стоял на ногах, однако долгожданный конец визита не принес ей никакого удовлетворения, поскольку Тревелин находился почти в бессознательном состоянии. Она поблагодарила людей Харитонова, поправила юбку и постучала в потолок экипажа, подавая знак, что нужно отправляться.
Артемизия с трудом сдерживала желание задушить Тревелина, ведь план реализовался с точностью до наоборот. Тревелина швырнули в экипаж, и теперь он развалился рядом с ней, откинув голову и накрыв лицо шляпой. Он тихо похрапывал, и, если бы это помогло, она могла бы надавать ему пощечин.
– Что же нам делать теперь? – спросила она у полулежащего тела.
Экипаж резко завернул за угол.
– Не знаю, как ты, – раздался из-под шляпы приглушенный голос, – а я намерен немного поужинать и отдохнуть. Ночь обещает быть долгой.
К ее большому удивлению, Тревелин выпрямился и подмигнул.
– Да, все оказалось сложнее, чем я ожидал, но, похоже, сработало. Уважаемый посол теперь рано начнет искать встречи с подушкой и быстро упадет в объятия Морфея, как мы и планировали.
Потребность ударить его еще больше возросла…
– Значит, ты не…
– Пьяный? Конечно, нет. Ну да, у меня слегка звенит в ушах, и я совсем не чувствую губ, Ларла. – Его глаза блестели от выпитого немного больше, чем ему хотелось признаваться. – Мы с тобой хорошая команда, ты и я. Каждый раз, когда я брал рюмку, ты отвлекала Харитонова своим интересом к какой-нибудь очередной маленькой лошадке. Боюсь, что папоротник я все-таки угробил. – Он пощекотал ее подбородок. – А у вас, мадам, все получалось так естественно.
– Да, я действительно была напугана и взволнованна, планируя ограбление. – Проклятие, казалось, что он, необычайно доволен собой. – Как ты думаешь, посол заберет статуэтку в свою комнату или оставит на пианино?
– Я не узнаю этого, пока не вломлюсь сегодня к нему в дом, – бодро заявил Тревелин.
– Ты хочешь сказать: мы вломимся в его дом, – поправила она.
Оживленное выражение внезапно исчезло с его лица.
– Когда я говорил, что мы замечательная команда, я лишь имел в виду, что ты очень помогла мне с послом. Я вовсе не хотел вмешивать тебя в настоящую кражу мистера Беддингтона. Это слишком опасно.
– Но не для тебя?
– Ларла, меня готовили к подобной деятельности, а вот тебя нет.
– Значит, офицерам тайной службы ее величества приходилось часто опускаться до взломов?
– Чаще, чем можно подумать, – признал он. Его суровое выражение лица наводило ее на мысль, что, пока Тревелин был на службе ее величества, от него могли требоваться еще более серьезные действия. На какой-то момент ей пришло в голову, не был ли он вынужден пойти даже на убийство, защищая интересы Короны.
Она решила, что лучше не спрашивать.
– Но я же нужна тебе там, – настаивала Артемизия, – хотя бы для того, чтобы помочь найти нужную статуэтку.
– Мне удалось весьма неплохо ее рассмотреть.
– Правда? Ну опиши мне ее. – Экипаж потряхивало на булыжной мостовой, и постепенно ее придвигало все ближе к нему.
– Шетлендский пони, вставший на дыбы, с выступающим круглым животом. Немного странная поза для такой породы, но сделано искусно. Я понимаю, почему эта работа привлекла внимание королевы.
– А ты понимаешь, что это описание подходит и для мистера Беддингтона, и для мисс Боглсуорт. – Она пыталась не обращать внимания на то, что его твердое бедро прижалось к ней. – Статуэтки похожи как две капли воды. Ты не сможешь сказать, какую именно держишь в руках. А я смогу.
– Я выкраду обе, – сказал он.
– Брать дополнительную ношу, когда может понадобиться свободная рука? Сами статуэтки не слишком тяжелые, а вот новые подставки – весьма.
– Тогда я положу обе статуэтки в сумку, чтобы одна рука оставалась свободной, – возразил Тревелин.
Артемизия задохнулась от негодования и отодвинулась от него, прижавшись к другому краю экипажа.
– И подвергнуть их риску? А что, если ты их сломаешь?
– Приношу свои извинения. Но я думал, мы в первую очередь хотим спасти мистера Шипуоша, а не сохранить глиняные фигурки, – мрачно заявил Трев. – К тому же ты сама их вылепила. Разве нельзя будет сделать такие же?
Артемизия покачала головой:
– Двенадцатилетней девочки, которая создала статуэтки для своего удовольствия, больше нет. Как только мои работы начали получать призы в различных конкурсах, я начала ощущать постоянное давление чужих ожиданий. Я никогда не была столь свободна в своем творчестве, как в детстве. Тогда мне еще не нужно было соответствовать своей репутации.
Внезапно на Артемизию снизошло озарение, почему она была так безжалостно строга к своему искусству, так одержима совершенством. Желание соответствовать чужим ожиданиям лишило радости не только ее работы, но и ее жизнь. И только она сама могла освободиться от стремления приблизиться к идеалу.
– Конечно же, ты прав. Делай со статуэтками все, что потребуется. Найти ключ и освободить мистера Шипуоша сейчас самое главное. Но я настаиваю на том, чтобы сопровождать тебя, хочешь ты того или нет. Если откажешься взять меня с собой, я просто пойду следом. И кто знает, к каким неприятностям это может привести?
– Даже страшно подумать. – Он наклонился к ней и взял обе ее руки в свои. – Зачем, Ларла? Зачем ты так хочешь пойти со мной?
«Потому что ты подвергаешь себя опасности, а я не могу вынести даже мысли о том, что ты будешь рисковать жизнью ради меня, а я буду далеко и не смогу ничем помочь».
Однако Артемизия понимала, что не может признаться в этом. Ее слова будут означать, что она слишком сильно за него волнуется, хотя пока не услышала ни одного признания в любви. Их отношения были чересчур сложными, и путаница в липкой паутине привязанности была ни к чему.
– Потому что мистер Шипуош мой работник. Я отвечаю за него, – сказала Артемизия правду. – Я в любом случае должна дойти до конца.
– Ты несгибаема как скала. – Тревелин посмотрел на нее с невольной улыбкой, а затем положил теплую руку на ее щеку. – И мягкая словно шелк. – Он наклонился и поцеловал ее. Артемизия почувствовала едва ощутимый запах спиртного напитка, исходящий от его губ. – И к тому же слаще бренди.
– Осторожно, – предупредила она, когда Тревелин, наконец, отодвинулся назад. – Напитки нельзя смешивать.
– А я все-таки рискну. – Он задернул занавески на окнах экипажа, так что они погрузились в полумрак, а затем притянул ее и посадил себе на колени.
Она сама удивилась, насколько охотно подчинилась его воле. Его поцелуй с привкусом водки зажег внутри ее настоящий огонь. Огонь, который мог погасить только лишь он сам.
– Тревелин Деверидж, из-за тебя я становлюсь настоящей распутницей. Это ты делаешь меня такой.
Он прикоснулся губами к ее шее, и по всему ее телу прокатилась волна удовольствия. Когда он начал снимать с нее платье, она даже не пыталась его остановить. Артемизия зачарованно наблюдала, как он расстегивает одну пуговицу за другой.
– Ты уже доказала, что я не могу изменить тебя и сделать такой, какой ты не являешься. Но ты вовсе не распутница, – сказал он, – ты желанная женщина с потребностями, которые не боишься признать. Когда ты впервые сказала мне, что тебе нужен любовник, я подумал: «Она удивительная». Большинство известных мне женщин не имеют понятия, что они действительно хотят или каким образом это заполучить.
– А вот тут ты ошибаешься. Большинство женщин хотят замуж, – сказала она, в то время как его пальцы проскользнули внутрь корсета к ложбинке между ее грудей. – И у них есть четкое представление, как добиться своей цели.
Его рука застыла у основания ее шеи, когда он невозмутимо встретился взглядом с герцогиней.
– Так вы решили таким образом заполучить мужа? Потому что, если это так…
– О Господи, конечно, нет! Меньше всего мне нужен муж. – Артемизия выдавила смешок. Зачем она только затронула тему замужества? Он может подумать, что она пытается заманить его в ловушку и женить на себе, – Я наслаждаюсь свободой. Но мне все еще предстоит многое узнать о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Ситуация, в которой мы сейчас находимся, крайне серьезна, и перспективы довольно мрачные, и все-таки ваше присутствие буквально сводит меня с ума, сэр. Почему?
– Опасность очень сильный афродизиак, – объяснил он, – словно специи для соуса. Когда мы играем со смертью, сердце наше начинает биться быстрее.
Несмотря на множество нижних юбок, Артемизия почувствовала его возбуждение. Ответное тепло между ногами пробудило в ней пульсирующее желание.
– Я понимаю.
– Мужчина не может контролировать свое тело.
– О Боже! – Она поцеловала его ухо, слегка прикусив мочку. Он тихо застонал и, запустив руку в корсет спереди, начал поглаживать ее грудь. – Что мы можем с этим сделать?
– Такая изобретательная пара, как мы, непременно что-то придумает, – заверил ее он.
Когда он наклонился к ее обнаженной груди, она выгнула спину, подставляя к его губам свои пылающие от страсти соски.
– Твои губы по-прежнему ничего не ощущают, да?
– Похоже, чувствительность потихоньку начинает возвращаться, – сказал он с озорной улыбкой. Его рука залезла под ее пышные юбки и нашла щель в панталонах. Он нащупал, ее нежную плоть и пробежал пальцем по влажной расщелине. Спазм наслаждения заставил кровь в жилах бежать быстрее. – Слава Богу, до Тидберн-стрит путь неблизкий.
Она закрыла глаза и позволила ему вести ее через темный горячий тоннель к вспышке
