— Хуже. Я предоставлю вам возможность отвечать за свои слова. Идемте, нам сюда.
Матиас провел Энн длинным коридором и постучал в последнюю дверь.
— Войдите, — послышался густой бас.
Реннер толкнул дверь и жестом предложил Энн зайти. Девушка вошла, слегка оробев: ее, оказывается, привели в кабинет немаленьких размеров. Посреди комнаты стоял тяжелый стол, за которым сидели трое: двое мужчин и одна женщина средних лет. Они прервали негромкий разговор и с любопытством посмотрели на вошедших.
— У нас так всегда, — весело заметил Матиас, закрывая дверь, — труппа отдыхает, а начальство совещается.
— Самое время, — кивнула женщина; она была некрасива, с крупными чертами лица, но когда улыбнулась… Энн подумала, что редко у кого встречала такую обаятельную улыбку. — В обычный день прохода не дадут.
— Позвольте вам представить наших олимпийских богов, — сказал Матиас, обращаясь к Энн. — Это Амалия Дельбрюк, хореограф. — Дама благосклонно кивнула. — Конрад Франке, режиссер-постановщик «Робин Гуда» и «Овода». — Седовласый худой мужчина молча и оценивающе взглянул на Энн. — И, наконец, наш идейный вдохновитель и автор либретто Вольф Малер. — Легендарный автор мюзиклов, о котором Энн читала буквально на прошлой неделе, был внушительным человеком в дорогом черном костюме. — Амалия, Конрад, Вольф, это Энн Лейси из «Франкфурт цайтунг».
Черт, вот влипла. Сейчас наверняка начнутся неудобные вопросы. Тем не менее, Энн нашла в себе силы кивать и улыбаться.
— К сожалению, наш любимый композитор и музыкальный руководитель нынче отсутствует, — продолжил Матиас. — Однако не беда. У фройляйн Лейси есть замечательный план на серию статей, который может быть нам полезен.
— Матиас, ты заделался пиар-менеджером? — недовольно сдвинула брови Амалия. — Кажется, это не твоя профессия.
— Протекция, мой мальчик? — хмыкнул Малер. — Не ожидал от тебя.
Реннер ничуть не смутился.
— Не вы ли, Вольф, говорили мне не далее как на прошлой неделе о падении рейтинга? И не ты ли, Амалия, утверждала, что нам необходима новая рекламная кампания? Ты ведь тоже не пиар-менеджер. — Указал на очевидные, по всей вероятности, факты Реннер.
— Матиас, может быть, мы не будем говорить это при журналистке? — холодно осведомился Конрад Франке. — Представляю, что за статью она напишет.
— Не напишу, — буркнула Энн.
— Тогда зачем вы здесь, если не писать статьи? — скептически заметил Малер.
— Возможно, фройляйн Лейси просто не удается вставить ни слова. — Реннер уселся на стул и закинул ногу на ногу.
— Мы вас слушаем, — бесстрастно сказал Франке.
Энн постаралась собраться с мыслями — нелегкое занятие, особенно если голова гудит от шампанского. Она не понимала, зачем Реннеру понадобилось так с ней поступать и какая ему в этом выгода; возможно, он тоже выпил больше, чем следует, и пошел вразнос. У звезд свои причуды. А ей, Энн, представился уникальный шанс. Кто бы ее стал слушать в этом кабинете, если бы не Матиас?
Набрав воздуху в грудь и собрав в кучку разбегавшиеся мысли, Энн четко изложила троице главарей так внезапно осенившую ее идею.
— Мне казалось, что будет интересно, если подать материал с точки зрения участницы труппы, — вдохновенно врала Энн. Чем дальше, тем больше ей нравилась эта задумка. — Если бы была возможность присутствовать на репетициях, помогать в создании мюзикла, чтобы на собственном опыте узнать, каково это. Ведь со стороны кажется, что это очень просто. Мало кто представляет, что это тяжелый труд. Хотя и очень приятный.
Начальники переглянулись.
— Вы делаете это по заказу «Франкфурт цайтунг»? — осведомился Малер.
— Ммм… не совсем. — Энн понимала, что всякая ложь имеет границы. — Если материал получится, я в первую очередь предложу его им, однако, думаю, он вполне может оказаться и в другом издании.
В «Мечте рыболова», ага.
— То есть вы не командированы с этим заказом напрямую? — уточнил Франке.
— Нет, — тихо сказала Энн. И черт ее дернул ввязаться в эту безумную затею! Она внезапно осознала, где находится, и липкий страх заставил ее сердце забиться сильнее. Однако воспоминание о синих глаза Альберта заставляло ее стоять на месте, а не бежать отсюда с воплями.
— Похвальная инициатива, — весело сказала Амалия. — Мне нравится нынешняя молодежь в журналистике. Очень изобретательно.
— Фройляйн Лейси, нам понадобится от вас подтверждение, что вы работаете в журналистике. — Малер посмотрел на коллег. — Я думаю, запрос отсылать не будем? Таблоиды обычно долго корпят над ответами. Если девушка принесет бумагу за подписью главного редактора, думаю, этого будет достаточно.
— Вполне, — кивнула Амалия.
— Тебе не кажется, Вольф, что это должен решать пиар-отдел? — хмуро сказал Франке.
— Пиар-отдел эту идею поддержит. К тому же Матиас просит за девушку, — махнула рукой в сторону Реннера Амалия.
— Верно, я редко что-нибудь прошу, — подал голос Реннер.
— Сама скромность, — улыбнулась Амалия. — В общем, вы поняли, фройляйн Лейси? Мы ждем вас с письмом из редакции… скажем, через две недели. Матиас, будь любезен, найди Виктора, пусть он снабдит журналистку адресами и контактными телефонами.
— Так просто… — ошеломленно сказала Энн, когда они с Реннером вышли из кабинета. Матиас пожал плечами. Он выглядел сейчас почти мальчишкой: глаза веселые, руки засунуты в карманы джинсов, в зубах палочка от коктейльного зонтика.
— В мире вообще мало сложных вещей. А если вести себя свободно и открыто, удача обязательно улыбнется, — лучезарно и открыто улыбнулся Матиас.
— Вы просто кладезь житейских премудростей, — рассмеялась Энн. Ей до сих пор не верилось, что авантюра удалась. Да еще как! О таком она и не мечтала. Оставалась маленькая проблема — письмо из редакции. Но у нее две недели, чтобы что-нибудь придумать.
— Так и есть, — кивнул Матиас. — Что ж, до встречи, фройляйн Лейси.
— Угу, — рассеянно кивнула Энн, думая, куда же деваться теперь. Нет, у нее на карточке, конечно, есть деньги, и хватит заплатить за ночь в гостинице, но уж очень не хотелось тратить драгоценные сбережения.
— Какие-то проблемы? — осведомился Матиас.
— Я задержалась здесь и боюсь, что поезда на Франкфурт уже не ходят, — созналась девушка, хотя очень не хотелось выглядеть беспомощной. Да еще перед таким человеком. Реннер вдруг стал внушать ей робость, показался выше, старше и жестче. Это же человек-звезда, а Энн так запросто с ним обращается…
— Это не проблема. Кажется, один из наших декораторов живет во Франкфурте, и он еще не уехал. Я попрошу его подвезти вас, — легко разрешил ее проблему Реннер.
6
Матиас Реннер остановил свой «фольксваген» серебристого цвета напротив дверей ресторана «Лорелея». У входа мялся скучающий швейцар, который весьма оживился при виде посетителя и поспешно распахнул перед Матиасом дверь. Стража порядка можно было понять: мало кто является в ресторан в двенадцать часов дня, когда заведение только что открылось и даже шеф-повар еще не проснулся.
