в поддержку независимых кандидатов от партии «Светлое Будущее». Заодно и о нашей партии расскажем. Воскресенье же у вас выходной день? Народу заняться нечем? Вот и придут все на митинг.
— А КОСовцы нам не помешают? — осторожно спросил Ресей. — Я сам не боюсь ареста, а вот Ролана, Эрпа… — он не закончил мысль.
— Не волнуйся, Раскун нас поддержит во всех начинаниях, — успокоил я.
— Ты, конечно, вчера нам все рассказал, но до сих пор поверить не могу, что тебе удалось запудрить ему мозги, — продолжал сомневаться Ресей. — Комиссар у нас в области известен как хитрая и подозрительная сволочь, рано или поздно заподозрит тебя в двойной игре.
— Ключевое слово «поздно», — торжествующе ответил я.
— А что нам это дает?
— Да что вы все такие недоверчивые, сказал же вам — все будет хорошо.
Кто бы еще меня самого убедил, что все будет хорошо…
Ресей бодрым шагом отправился выполнять мои поручения, а я спустился к Ролане на кухню. Девушка меланхолично чистила ножом какой-то овощ, похожий на синюю картошку.
— Молодец Ресей, схватывает все на лету! — похвалил я юношу.
— Ага, — печально согласилась девушка.
— Ролана, а что у нас обед, а то я что-то проголодался?
— Жаркое из урканчиков.
— Его необходимо готовить медленно и печально? — пошутил я, — это какой-то местный обряд такой? Чего такая грустная?
— Да так, — неохотно ответила она.
Я нацедил себе пива из огромной деревянной бочки и взгромоздился на саму бочку, чтобы мои глаза оказались вровень с глазами девушки.
— Ролана, рассказывай, что случилось.
Она вздохнула и заплакала.
Горько заплакала, навзрыд. Пришлось отставить пиво, перелезть на стол и гладить ее лапой по вздрагивающему плечу.
— Со стола слезь, куда с грязными лапами и шерстью на кухонный стол, — сквозь слезы прошипела Ролана.
Женщина всегда остается женщиной. Мужик бы проигнорировал, ему достаточно, что его утешают.
Я послушно слез со стола и приготовился слушать. Догадываюсь, о чем пойдет речь, но вдруг она меня удивит.
— Понимаешь, Ресей… — девушка замолчала, и слезы потекли с новой силой.
Нет. Не удивила. А что там сделал или, наоборот, не сделал наш главный кандидат на выборах?
— Понимаешь, мы с ним такие разные, — Хлюп, швырк. — Богатый наследник древнего рода, владелец…
— Заводов, газет, пароходов, — продолжил я за нее.
— Каких пароходов? — округлила глаза Ролан, шмыгнув носом, — как можно ходить по пару?
— Проехали, извини, что перебил, продолжай.
— Так вот, мне с ним хорошо, такой веселый, умный, внимательный, отзывчивый…
— Стоп, я все понял. Он хороший. Проблема в чем? Наследник древнего рода тебя не любит? — если ее не остановить, то до вечера можно слушать, какой замечательный Ресей.
— Он говорил, что любит, замуж предлагал.
— Так. Значит, ты его не любишь?
— Ты что! Я сильно люблю, — возмутилась Ролана.
Теперь на меня смотрела рассерженная девушка. Слезы испарились на прекрасном личике, глаза горели гневом.
— С чего ты решил, что я не люблю? — наседала влюбленная революционерка.
— Да бог с тобой, только спросил, ты же не говоришь, в чем причина твоих слез, — я забился в угол между бочкой и столом.
Ролана успокоилась и снова принялась чистить синюю картошку. Я вылез из своего убежища, обратно залез на бочку и взял кружку. Буря улеглась. Девушка выплакалась и теперь готова к конструктивному диалогу.
— Подведем итог твоим сумбурным заявлениям, — я старался говорить ровно и спокойно, чтобы не спровоцировать новые слезы, — вы любите друг друга, но ты, как честная девушка, смущена разницей в вашем социальном статусе. Ты считаешь, что его высокий социальный статус несовместим с твоим низким социальным статусом? И это вызывает у тебя конфликт между эмоциональной составляющей твоего интеллекта и критическим подходом к окружающей действительности?
— Сам-то понял, что сказал? — спросил внутренний голос, — я вот не понял.
— Не беспокойся, все не поняли, — ответил сам себе.
Цель достигнута — Ролана даже перестала стругать очередной синий корнеплод и молча смотрела перед собой. Зато она совершенно успокоилась и пыталась осилить сказанное.
— Сергей, а вот ты сейчас что сказал? — в замешательстве спросила девушка, — я ничего не поняла.
— А что непонятного? Тебя смущает, что он богатый и влиятельный, а ты нет. Кстати, а кто твои родители? Ты называешь Эрпу тетушкой, но, сдается мне, что вы не родственники.
— А ты наблюдательный. Я — подкидыш. Эрпа нашла меня на пороге таверны много лет назад. Мне было, скорее всего, не больше двух месяцев. Корзинка, в корзинке пеленка, в пеленке немного золота и ребенок. И все. Кто мои родители неизвестно. Она воспитала меня, обучила в школе, теперь мы живем вместе в этой таверне. Я благодарна ей и люблю как мать. Но даже будь я законной дочерью Эрпы, мы не ровня Ресею и его родне.
— Ролана, да главное, что вы любите друг друга, а остальное все ерунда. Обещаю, разберемся с выборами, я что-нибудь придумаю!
— Клянись! — глаза у девушки загорелись бешеной надеждой.
Еще бы. Я уже не раз демонстрировал свою изворотливость и способность генерировать сумасшедшие идеи. Причем не только предлагать, но и воплощать их в жизнь.
— Клянусь, положа руку на хвост! Разберемся с выборами — займусь устройством твоей личной жизни!
— Сергей, а как? Вот совершенно не вижу выхода из нашего положения, — погрустнела Ролана.
Эйфория от моих слов у девушки прошла, и молодая подпольщица спустилась с небес на землю.
— Придумаем что-нибудь. Нет безвыходных ситуаций!
— Хорошо бы.
Похоже, Ролана все-таки успокоилась. В таком возрасте все проблемы кажутся неразрешимыми, но быстро утешаешься и переключаешься на другие заботы.
— Сергей, а что нам делать сейчас, ведь через неделю выборы?
— Мы с Ресеем разработали план действий. Будем ему следовать. Сейчас наша задача заключается в том, чтобы развернуть широкую агитационную компанию за наших кандидатов. В воскресенье будет митинг, на него основная ставка. Завтра я займусь составлением текста выступления для Ресея, а сегодня у меня запланирован отдых. Что-то я набегался за последние дни.
— Завтра? Сергей, а ведь завтра уже воскресенье?
Оп, а вот об этом я забыл. С такой массой событий теряешь счет дням. А ведь верно, я прибыл сюда в ночь четверга, в пятницу гулял по городу, а сегодня уже суббота. Плакал мой отдых. Никакого покоя с этой революцией. Придется после обеда писать речь.
Работа над речью заняла все мое время до ужина. Сначала я ее мысленно составлял в голове, а потом пришел Ресей и начал записывать под мою диктовку. Молодец, соратник! За короткое время он успел организовать все, о чем мы с ним договаривались. За планированием наших будущих действий и завтрашнего выступления мы просидели до самой ночи. Расстались, когда таверну уже покинули последние субботние гуляки. Надо выспаться, завтра ответственный день. Сегодня сон пришел моментально,
