них опыта революционной борьбы. У меня тоже нет, зато я книжек об этом много читал. Все будет хорошо.
Самых важных задач сейчас две. Первая и самая главная — Раскун. Он обязательно пошлет летучку в столицу за подтверждением моих полномочий. Представляю, что ему ответят. К этому моменту, если все пойдет по плану, выборы уже состоятся. Дальнейшие действия комиссара легко предсказуемы. Справившись с эмоциями, чекист прибегнет к радикальным мерам. Например, обратится к армии. Вот здесь сложный момент. Формально армия подчиняется местному совету. А фактически любой военный выступит на стороне КОС, если ему обстоятельно докажут, что в местном совете засели изменники Родины. Раскуна надо упредить. Может, организовать покушение на него? А кому поручить? Надеяться можно только на Эрпу, Ролану и Ресея. А наемные убийцы из них, конечно, еще те. Искать среди уголовников? На местный уголовный мир надо еще иметь выход. Мои новые знакомые не похожи на людей с криминальными связями. Разве что предприниматель Ресей? Да нет, у них еще не те времена. Придется идти другим путем. Есть одна мысль, правда, еще не до конца сформировавшаяся. Подумаю об этом утром. Вторая важная задача — организация предвыборной компании. Об этом мы побеседуем с Ресеем завтра в первой половине дня. С этой мыслью и уснул.
Пробуждение стало приятной неожиданностью. Открываю глаза, а перед носом на столе жареная курица. Огромная, сочная, с хрустящей корочкой. Мечта обоих: и кота, и человека! Ролана позаботилась о генеральном секретаре. Умничка! Завтрак удался. Вот теперь можно и о революции подумать. В первую очередь в гости к Раскуну.
Комиссар встретил меня вполне приветливо — предложил чаю, угостил свежей булочкой. Как-то несерьезно после курицы. Быстро управившись со вторым завтраком, я приступил к цели своего визита.
— Вы уже отправили летучку в столицу? — невинно поинтересовался я.
— Только собирался, а что? — насторожился Раскун.
Комиссар весь подобрался. Вчерашние опасения вспыхнули в нем с новой силой. Какие еще потрясения готовит ему судьба? Все это явно читалось на его лице. От прошлой невозмутимости и непроницаемости чекиста не осталось и следа. Шутка ли, узнать, что твои самые страшные подозрения оправдываются — Отчество в опасности! Вся страна стоит на грани социального взрыва. Похоже, не только меня мучили тяжелые мысли перед сном. Или вместо сна.
— Вас что-то тревожит? — спросил я вместо объяснений.
— Да. Размышлял всю ночь. Анализировал ситуацию, сопоставлял данные. Не могу понять, как ваша операция «Капкан» сможет помочь выправить ситуацию?
— Дорогой Раскун, это же элементарно! Дадим возможность народу выбрать «свой» местный совет, не будем им мешать на начальном этапе. Спустя некоторое время эти горе-правители сами заведут область в глубокий экономический тупик «грамотными» действиями. А вот в этом мы им поможем. Народ сам увидит кто ему друг, а кто враг. Одно дело, когда областью управляют проверенные кадры, а другое, когда каждая кухарка стремиться управлять государством. Поголодают, вспомнят счастливые времена и успокоятся.
— Как верно и емко подмечено: «Кухарка управляет государством», — восхитился Раскун, — надо будет запомнить и довести до личного состава. Вот после вашего толкового объяснения у меня в голове все встало на свои места. Как сам-то до этого не додумался?! Вот она, косность мышления. Мне-то все мнилось: собрать заговорщиков в одном месте, да и арестовать самых отъявленных, тех, что в список попадут. А в столице совсем другое задумали. Замечательный план! Но уж не обижайтесь, доверяй, но проверяй, летучку я в столицу все-таки отправлю.
— Вот по этому поводу к вам и зашел, — перебил я, — забыл вчера сказать. В столичном управлении принята программа по экономии ресурсов и денежных средств. Совет Народного Спасения планирует снизить затраты на содержание КОС.
— Идиоты, нельзя экономить на тех, кто тебя защищает! — вспылил Раскун.
— Согласен с вами. С вашего позволения продолжу?
— Извините, — смутился комиссар.
— Так вот, в свете экономии ресурсов, идеологически неверно будет с вашей стороны гонять туда- сюда летучку сначала с докладом о начале операции, а потом с отчетом о результатах выборов. Сами понимаете, командировочные расходы гонца, проживание в столице — это негативно отразиться на бюджете управления. А увеличивать его никто не собирается, наоборот планируют сократить содержание управления на восемнадцать процентов.
— Совсем с ума сошли, я столько операций свернул из-за нехватки финансирования, а они еще больше урезают! — снова перебил меня возмущенный комиссар.
— Вот об этом и говорю, сейчас деньги надо считать и беречь, — поддержал я.
— Согласен, сообщим сразу и о начале операции, и ее успешном проведении. — Комиссар оказался опытным чиновником. — Мало ли что пойдет наперекосяк, а так оставим пространство для маневра. Случится какая-нибудь накладка, оперативно поправим. А так сначала одно доложишь, потом другое. Сразу дадим результат!
— Вот это правильное решение! Сразу видно опытного офицера, — польстил я Раскуну, — так и договоримся. После выборов и первых недель работы вместе составим и отправим рапорта в столицу. Вы свой, а я свой, главное, чтобы они совпадали, не правда ли?
— Верное решение, — согласился комиссар, — поддерживаю.
— У вас глубокий ум и способности человека, явно заслуживающего большего, чем пост начальника областного управления, — сказал я на прощанье, — обязательно отмечу это в рапорте.
Раскун скупо улыбнулся, но заметно, что слова ему польстили.
На этом мы и расстались, довольные друг другом. Я побежал обратно в таверну, а чекист остался мечтать о возможном продвижении по службе. С этими ежедневными пробежками скоро стану совсем худым манулом. Не мешало бы опять подкрепиться. Сколько энергии, оказывается, тратят эти маленькие животные только для того, чтобы ходить.
В таверне меня уже ожидал Ресей. А точнее, мило ворковал с Роланой. Бегаешь тут, можно сказать, ежеминутно рискуешь собственной шкурой, кладешь голову в пасть льва, а они щебечут.
— Привет, Ролана, огромное спасибо за курицу, замечательный завтрак. Привет, Ресей, пойдем ко мне в апартаменты, обсудим дела наши революционные.
Вот такой вам облом, потом шуры-муры крутить будете. Ролана погрустнела и занялась обедом, Ресей поднялся с лавки и последовал за мной на второй этаж. Мы подробно обсудили наши дальнейшие действия. Я кратко рассказал ему о самых необходимых элементах предвыборной компании. Молодой человек сильно удивился. Здесь и в голову никому не приходило, что за кандидата надо агитировать. Сотрудник КОС, который извещает о дате выборов, заодно всегда говорит о том, за кого надо голосовать. А чаще всего и не говорит, зачем? Если в списке кандидатов ровно столько, сколько мест в совете? В этот раз все будет иначе. Для чистоты эксперимента мы с Раскуном договорились, что тот инструктирует своих сотрудников следующим образом: они сообщают о дате выборов и ведут перепись населения. Никаких указаний за кого голосовать не дают. Заодно и посмотрим, сколько у нас недовольного населения, голосующего «неправильно», с точки зрения КОС. А вот с Ресеем я говорил совсем по-другому. Нам нельзя без агитации. Определились, что напечатаем листовки, организуем агитаторов из числа рабочих его фабрик, проведем митинги в поддержку наших кандидатов. Вот с митингами сложнее. Ресей выступить согласился, а вот что говорить людям и близко не представлял. Мне выступать с высокой трибуны совсем не с руки — это сразу превратило бы митинг в балаган:
— Смотрите, кот говорит!
— Не может быть, так не бывает, это фокус какой-то!
— Да нет, это карлик в чью-то шкуру залез и разговаривает!
Бред. Никто не будет слышать смысла в моих словах, все будут глазеть на такую диковинку.
— Ресей, а у вас существуют театры?
— Конечно, а как без них?
— А суфлеры у вас есть?
— А это кто такие? Не слышал ничего о «суфлерах».
— Услышишь и увидишь, — заверил я, — печатай листовки о том, что в воскресенье состоится митинг
