данную ситуацию в моей прошлой жизни и про себя рассмеялся. Говорящий кот на приеме у командующего войсками округа. Первый бы назвал рассказчика лгуном! А в Норэлтире случается и такое.
— Господин полковник, — начал я, — у меня к вам два вопроса. Первый вопрос политический, второй сугубо военный.
При слове «политический» лицо полковника перекосилось, как будто съел незрелый лимон. Кстати, давно интересовало, почему так любят фразу «его лицо скривилось, как будто съел (или надкусил) незрелый лимон»? Вы думаете, что зрелые лимоны сладкие? Вовсе нет. Я пробовал. Та же самая кислятина. Итак, вернемся к нашему дорогому полковнику. Не любят военные политику. Часто за ошибки руководителей страны расплачивается пехота. На французских пушках писали: «Последний довод королей». Скорее уж не последний довод, а последняя попытка исправить плоды собственной глупости и недальновидности. Хотя политики отвечают военным полной взаимностью.
Бывают и исключения, когда военные становятся политиками, но хуже, когда наоборот. Такие люди чаще всего подтверждают правило — каждый должен заниматься своим делом. Полковник Традорн не стал исключением — морщился при слове «политика». Тогда и не будем с ним юлить. Представляться тайным агентом КОС не имеет смысла, прямого приказа я ему отдать не могу, а шантажировать или угрожать ему нечем. Будем льстить и уговаривать.
— Вам не кажется, господин полковник, что кресло командующего войсками области для вас маловато?
Беспроигрышный ход. Не существует в природе полковников, которые не хотели бы стать генералами. Иначе они остановились бы в развитии где-нибудь на уровне майоров.
Традорн удивленно поднял брови и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Мне доложили, что у вас важное сообщение о каком-то новом оружии, при чем здесь моя карьера? — осторожно спросил полковник.
— Это две взаимосвязанные вещи. Вы слышали, что ближайшие выборы будут проводиться по новой схеме? Что будут альтернативные кандидаты от партии «Светлое будущее»?
— Да, мне что-то подобное докладывали, но я не придал этому значения — армия всегда голосует за правительство, — отрезал Традорн.
— Похвальная лояльность, но в данном случае у вас есть разумный выбор. Альтернативные кандидаты согласованы с КОС. Вы можете проголосовать за них и получить шанс на продвижение по службе.
— Это как? — заинтересовался полковник.
— Армия голосует за «Светлое будущее», а я даю вам ряд колоссальных идей в области военной техники и стратегии. Авторство этих разработок перед лицом вышестоящего начальства, безусловно, будет ваше. Полагаю, что перевод на службу в столичный штаб только дело времени. Не думаю, что такого выдающегося стратега и военного мыслителя оставят прозябать на столь невразумительной должности.
Я выложил перед носом полковника увлекательную конфетку. После изобретения пороха местная военная мысль застопорилась на месте. Оружия, серьезнее мушкетов и пушек за долгое-долгое время Норэлтир так и не изобрел. Я уже упоминал, что с изобретательством в этой стране как-то скудно. Самое интересное заключалось в том, что мне действительно есть, что сказать восемнадцатому веку с позиций века двадцать первого в области тактики, стратегии и военной техники. Пусть не все реализуемо, но кое- что можно применять прямо сейчас. На эту мысль меня натолкнула Ролана, когда сказала, что у них не используют летучки в военных действиях.
Полковник вернулся в свое кресло. Достал из стола трубку, не торопясь, набил ее, мягко утаптывая табак в ней прямо пальцем, и раскурил. Традорн думал. Я прекрасно понимал хозяина кабинета. У него не было основания верить какому-то коту. Мало ли, что там за идеи у меня в голове, может, бред какой-нибудь. А он серьезно рисковал своим местом, да что там местом, шеей, если армия проголосует против воли правительства. Но у меня есть аргументы, способные повлиять на его выбор в нашу пользу.
— Ваши сомнения мне понятны. Два момента, господин полковник: во-первых, выдвижение альтернативных кандидатов на выборах согласовано с КОС, во-вторых, я готов прямо сейчас предложить вам проанализировать одну из моих идей. Просто так, как жест доброй воли. Независимо от вашего решения поддерживать нашу партию или нет.
— Это хорошо, что выборы одобрены Комитетом Спасения. А вот насчет ваших мыслей… с удовольствием выслушаю, — наконец решился Традорн.
— Вам хорошо известны возможности летучек? — тоном профессионального лектора начал я с вопросов. — Сколько человек одновременно может нести на себе летучка?
— В зависимости от модели, от трех до шести человек, включая того, кто ей управляет, — четко ответил полковник.
— Теперь смотрите, а что будет, если на летучку посадить одновременно водителя и пятерых стрелков, берем загрузку по максимуму? — продолжил я.
— Чепуха, такие эксперименты уже проводились, с летучки чертовски неудобно стрелять и перезаряжать, — отмахнулся полковник.
— Естественно. А если мы берем сразу три летучки, соединяем их легким деревянным настилом, возводим борта и получаем небольшую летающую крепость с гарнизоном из семнадцати стрелков и водителя? Урон от такого залпа уже вполне ощутим, если бесшумно подкрасться к расположению врага на максимальной высоте, а затем резко снизиться. Можно еще вот так: стреляет только половина, а вторая половина в это время заряжает. Тогда мы получаем непрерывный огонь, покуда не кончатся патроны. А если экипаж уменьшить на одного человека, то зарядов можно взять с собой предостаточно. Тем более в этом случае хорошо получится: восемь стреляют, восемь перезаряжают. Тот, кто управляет летучкой, одновременно с этим корректирует огонь и командует отрядом. А если налет осуществляют одновременно десять таких летающих крепостей? — все это я выпалил на одном дыхании.
Перевел дух и стал ждать реакции полковника.
Сначала ничего не происходило. Традорн меланхолически курил и обдумывал мои слова. Работа военной мысли в военном мозге явно отражалась на лице командующего. А потом произошло ЭТО. До него дошел весь смысл моей идеи!
Повторяется военная история моей планеты. До войны во Вьетнаме в американской армии мало кто задумывался о роли вертолетов в современной войне. Им отводилась лишь роль транспорта для экстренной эвакуации раненных с поля боя и разведчика по тылам противника. Переход от поршневых двигателей к газотурбинным позволил существенно увеличить скорость и грузоподъемность этих замечательных машин. Вертолеты стали полноценными боевыми единицами на поле боя. Грозными единицами. То же самое я предложил и здесь. Действительно, балансируя на бревне, много не настреляешь. А вот когда под ногами ровный деревянный настил — это уже совсем другое дело.
Полковник уронил трубку на стол, вскочил, бросился к шкафу в углу комнаты, начал листать какие-то бумаги, разворачивать схемы. Обратно метнулся к столу, схватил карандаш и бумагу, начал судорожно что- то писать, зачеркивать и снова писать. Потом замер и уставился на меня.
— Гениально! — только и смог сказать он. — С помощью вашей идеи мы можем получить в свое распоряжение… — здесь он замешкался, внезапно вспомнив, что перед ним сидит обычный гражданский кот, который не имеет права знать военные тайны, — мы сразу получаем много эскадрилий «летающих крепостей».
Быстро здесь приживаются новые названия. Вот уже новый тип военной техники получил свое имя.
— А еще идеи подобного уровня у вас есть?
— Конечно, есть, господин полковник, — с улыбкой во всю морду ответил я, — сколько угодно.
Во всю морду, потому что я все-таки манул, а не человек.
Хотя с трудом представляю со стороны улыбающегося манула. Сразу вспоминается единственный официально зарегистрированный в литературе случай — Чеширский кот со своей знаменитой исчезающей улыбкой.
Полковник как-то нервно отреагировал на мою улыбку. Надо постараться больше так не делать.
— Я согласен вас поддержать. Армия в нашей области будет голосовать за вашу партию, — после
