Вивьен вышла из окружного управления полиции и направилась к машине. Посвежело. Солнце, утром казавшееся раскаленным, теперь сражалось с неожиданно налетевшим восточным ветром. Свет и тень словно оспаривали друг у друга небо и землю.
Похоже, судьба этого города определена: все время стремиться вперед, стремиться изо всех сил, так никогда ничего и не достигая.
Она нашла Рассела Уэйда в условленном месте.
Вивьен еще не сумела составить представление о нем. Всякий раз, когда она пыталась это сделать, обнаруживала какой-то непредвиденный изъян, что-то неожиданное и невероятное, искажавшее картину, которая складывалась в ее воображении.
И это раздражало ее.
Направляясь к нему, она припомнила всю эту сумасшедшую историю.
Когда в кабинете капитана стало ясно, что говорить больше не о чем, а остается только действовать, Вивьен обратилась к Уэйду.
— Подождите меня, пожалуйста, снаружи.
Невезучий обладатель незаслуженной Пулитцеровской премии поднялся и направился к двери.
— Нет проблем. До свиданья, капитан, и спасибо.
Ответ Белью прозвучал бы безупречно вежливо, если бы не слегка ироничный тон:
— Не за что. Если результаты окажутся такими, каких желают все, то очень многие люди должны будут поблагодарить вас.
А также руководители некоторых газет…
подумала Вивьен.
Рассел вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и она осталась наедине со своим начальником. И первым делом чуть было не спросила, не сошел ли он сума, договариваясь с таким типом, как Рассел Уэйд. Однако ее отношения с капитаном изначально строились на взаимном уважении, и она не собиралась изменять этому принципу. Кроме того, ей не хотелось, задавая подобный вопрос, ставить его в неловкое положение.
— Что скажешь, Алан? Я имею в виду эту историю со взрывчаткой.
— Скажу, что она кажется безумной. И невозможной. Но после 11 сентября я обнаружил, что пределы безумия и невозможного несколько расширились.
Вивьен подтвердила свое согласие с этими соображениями, перейдя к другой теме — к тому, что беспокоило ее больше всего. К слабому звену цепи.
— А что думаешь об Уэйде?
Капитан пожал плечами. Это могло означать все и ничего.
— Пока что он дал нам единственный реальный след. И нам еще повезло, что есть хоть этот, откуда бы он ни взялся. В обычных условиях я выставил бы этого франта отсюда под зад ногой. Но сейчас у нас необычные условия. Погибло почти сто человек. А сколько еще людей не знают, что рискуют кончить так же. Как я сказал на брифинге, мы обязаны использовать любую возможность. К тому же эта история со снимками любопытна. Она превращает рутинное дело в гипотезу, имеющую жизненно важное значение. И кажется мне вполне правдоподобной. Только действительность бывает столь прихотливой, что создает подобные совпадения.
Вивьен часто думала так же. И опыт ее работы, похоже, с каждым днем все больше подтверждал эту мысль.
— Оставим для себя эту информацию?
Белью почесал ухо, как нередко делал, размышляя:
— Пока что оставим. Не хочу прослыть распространителем паники и чтобы за моей спиной смеялись все власти и вся полиция в стране. Всегда ведь существует, даже если и не верю в это, какая-то гипотетическая возможность, что все лопнет как мыльный пузырь.
— Полагаешься на Уэйда в этом смысле? Ясно как божий день, что он ищет сенсацию.
— Да, это так. Но именно поэтому будет молчать. Ведь это его устраивает. Мы тоже промолчим — по той же причине.
Вивьен попросила подтверждения тому, что уже знала:
— Выходит, отныне я должна водить его за собой?
Капитан развел руками, как бы мирясь с неизбежным.
— Я дал ему слово. И обычно держу его.
Капитан сменил разговор, поставив точку в этом вопросе:
— Сейчас позвоню в управление Шестьдесят седьмого округа, чтобы прислали тебе файл с досье Зигги. Если сочтешь нужным, можешь осмотреть его квартиру. Что касается этого типа, найденного в стене, который внезапно стал главным действующим лицом, есть какие-нибудь соображения?
— Да, у меня есть одна зацепка. Не бог весть что, но может послужить исходной точкой.
— Очень хорошо. За работу. И что бы ни понадобилось, только дай знать. Предоставлю все необходимое без особых объяснений начальству — пока что.
Вивьен не сомневалась в этом. Она знала, что капитан Алан Белью гордился старой дружбой с начальником Департамента нью-йоркской полиции, которая, в отличие от дружбы с ним Элизабет Брокенс, жены Чарльза Брокенса и так далее, и так далее, не была показной.
— Хорошо, я пошла.
Она уже выходила из комнаты, когда Белью остановил ее:
— Вивьен, и еще.
Он посмотрел ей в глаза и мрачно улыбнулся:
— Что касается Рассела Уэйда, на всякий случай запомни одну деталь. Я дал ему мое честное слово.
Он помолчал, прежде чем подчеркнуть главную мысль:
— А ты — нет.
Вивьен вышла в коридор с такой же невеселой улыбкой на лице. И увидела Рассела Уэйда — он стоял, заложив руки в карманы, в том же зале, где незадолго до этого ожидал ее.
— Вот и я.
— Слушаю вас, детектив.
— Раз уж нам придется какое-то время проводить вместе, можешь звать меня Вивьен.
— Хорошо, Вивьен. Что сейчас будем делать?
— Дай номер твоего мобильника.
Рассел достал из кармана свой телефон. Вивьен удивилась, что это не айфон. В Нью- Йорке он имелся у всех важных персон. Может, Уэйд не относился к их числу, а может, бросил его как фишку на игровой стол.
Вивьен взяла аппарат и набрала на нем свой номер телефона. Когда услышала, что звонит ее мобильник, оставленный на письменном столе этажом ниже, выключила и вернула владельцу.
— Держи. Здесь в памяти мой номер. На улице слева от входа стоит серебристая «вольво». Это моя машина. Иди туда и жди меня.
А следующую фразу она произнесла с сарказмом:
— У меня дела, и я не знаю, сколько они потребуют времени. Мне жаль, но придется набраться терпения.
