Дрозда положить внутрь. Так младенец будет в безопасности, а у самой Ваны освободятся руки.
Выполнив ее просьбу, путники двинулись в обход Дома. Путь занял продолжительное время, и они насчитали в стене тысячу и еще пятьдесят окон, прежде чем вернулись к кучке камней, предусмотрительно оставленной Слушем.
– Сколько окон, столько и ударов гонга, – сказал Дейв.
– Поразительная привычка снова и снова повторять очевидные вещи, – тихо произнес Слуш.
Ничего похожего на дверь им не удалось обнаружить. Все окна выходили в огромное пустое помещение, покрытое пылью. Если в глубине Дома и имелись внутренние стены, они располагались слишком далеко от окон и лучи Фемропита не могли их высветить.
Проголодавшись, они забрались внутрь машины и подкрепились. Внутри было тепло, светло и уютно; выходить наружу не хотелось.
Проснувшийся Дрозд принялся жалобно хныкать. Пока Вана его укачивала, разговор перешел к вопросу о дальнейших планах. Йотль предложил немедленно убираться из негостеприимной долины. Дейв с Ваной поддержали его, но ведьма возразила, что нет смысла возвращаться, ничего не выяснив.
Трое недовольных переглянулись, убежденные, что в этой ситуации безопаснее полагаться на чутье, а холодный рассудок может погубить их всех.
– Этот Дом построен в древние времена, – сказала Шемибоб. – Когда я только спустилась на Землю, он уже стоял здесь. Слуш, ты не знаешь, к какой эпохе он относится?
– Увы, нет. Мне известно только то, что он долгое время находился под землей, а когда вышел на поверхность, вокруг него образовались Мертвые земли.
– Почему же ты сразу об этом не сказал?
– Вы не спрашивали, а мне самому казалось неуместным об этом упоминать.
Шемибоб начала закипать от гнева. Дейв еле сдерживал смех. Похоже, арчкерри выводит из себя не только примитивных людишек!
– И когда же это произошло? – спросила Шемибоб. Ее серебристая кожа налилась румянцем.
– Как вы понимаете, я черпаю свою информацию из растительного мира, а он не обладает чувством времени, – важно произнес Слуш. – Они только передают увиденные образы, а хронологию событий восстанавливает оператор кристалла путем анализа и сопоставления данных. Кроме того, важно понимать, что растения не могут обладать информацией о событиях, которые они не наблюдали. Строительство Дома отсутствует в их памяти, следовательно, на этот момент поблизости не имелось никаких растений, которые могли бы его наблюдать.
– Первые упоминания о существовании Дома относятся к эпохе расцвета пред-предпоследней земной цивилизации, – продолжал он. – В этот период обширная область океанского дна поднялась на поверхность, и Дом вместе с ней. Полагаю, и эта цивилизация, и обе последующие знали о его существовании, но все записи были безвозвратно утеряны и даже устные предания людей и прочих сапиенсов со временем стерлись из памяти.
– Сам Дом, – уточнил он, – отсутствует в памяти растений. Они помнят лишь о появлении Мертвых земель. В растительном мире также сохранилось множество записей с речью представителей цивилизованных народов того периода. Вероятно, часть из них посвящена Дому, но, к сожалению, ни один из этих языков до сих пор не расшифрован.
– О природе Дома и его предназначении мы можем только догадываться, – развел руками арчкерри. – Возможно, одной из трех цивилизаций удалось проникнуть в тайну небесных фигур, но все их знания давно утеряны. По крайней мере, теперь мы с уверенностью можем утверждать, что никому еще не удавалось проникнуть внутрь Дома.
– Если это оказалось не под силу даже великим Древним, то что мы-то здесь делаем? – прорычал йотль. – О мудрейшая Шемибоб, вы ведь тоже наверняка изучали эти фигуры. Если вам не удалось раскрыть их тайну, то как…
– Послушай меня, воришка, – сказала она. – К секретам Дома существует ключ, и я намерена его подобрать. Возможно, мы найдем проход внутрь. Возможно, сумеем что-то разглядеть в окнах. Как бы то ни было, я не намерена отступаться.
– А что же твой народ, арчкерри? – спросил Дейв. – Вы уже очень давно знаете про Мертвые земли. Вы крайне любознательны, хоть и неторопливы. Так почему же…
– Насколько мне известно, в разные годы сюда были направлены как минимум пятьдесят экспедиций. Ни одна не вернулась.
– Что же мы сидим? – вскричал йотль. – Надо спасаться! Бежим!
– И ты все от нас скрывал! – в ярости воскликнула Вана.
– Извините, – сказал Слуш.
По просьбе Шемибоб Фемропит попытался проникнуть внутрь Дома грубой силой. Он свернул световой луч в раскаленный пучок и в течение минуты плавил выбранную точку в прозрачной пластине окна. Наконец он остановился и сказал, что не видит смысла в дальнейшем расходе энергии, поскольку отсутствие результатов совершенно очевидно. Он был прав – на окне не осталось даже следа.
– Мне пришла в голову странная мысль, – сказала Вана, непроизвольно вздрогнув. – Когда этот Дом покоился на дне океана, в вечной темноте и холоде, неужели и тогда этот гонг продолжал бить? Поднимал ил со дна? Распугивал обитателей глубин? Как долго это длилось?
– Готов поспорить, что обитателям глубин хватало здравого смысла держаться от Дома подальше, – пробурчал Дейв.
Йотль повторно заявил, что всем им пора убираться из долины. – Очевидно, что внутрь попасть не удастся, – сказал он, – и это к лучшему! Что если внутри Дома спит чудовище, сожравшее любопытных арчкерри? Кто знает, когда оно проснется? Может быть, мы уже разбудили его своим шумом и голосами?
– Смотрите! – сказала Шемибоб, указывая вверх.
Еле различимая на фоне темного неба, из-за горных вершин показалась первая из парящих фигур. За ней, почти теряясь в сумерках, цепью тянулись остальные.
Шемибоб попросила Фемропита вернуться к подножию склона низины, в которой стоял Дом. Забравшись на склон, он задрал нос к небу, так что его световой луч упирался в вершину башни. В свете прожектора мелькнул огромный квадрат, спикировал отвесно вниз, на глазах уменьшаясь в размерах, и скрылся внутри башни. Вскоре за ним последовали и остальные фигуры. Судя по всему, в вершине башни имелось невидимое с земли отверстие.
– Нельзя исключить, что фигуры просто испаряются при приближении к башне, – отметил Слуш.
– Маловероятно, – возразила Шемибоб. – Впрочем, все, что мы сейчас видим, само по себе маловероятно.
– Если они могут попасть внутрь, то и мы сможем, – заявил арчкерри.
– Собрался крылья отрастить? – оскалился йотль.
Его насмешка имела под собой все основания. Стены башни отвесно поднимались на высоту тридцати ростов, где расходились в стороны, образуя огромную круглую площадку, увечанную массивной пирамидой. У подножия башня имела около двадцати шагов в ширину, а высота от земли до вершины пирамиды составляла порядка шестидесяти ростов.
– Нет, наверху не может быть никакого отверстия, – сказал арчкерри. – За прошедшие тысячелетия башня доверху забилась бы пылью и грязью.
Спор длился еще долго, но так ни к чему и не привел. Слуш и Шемибоб упорствовали до последнего, пока пересчет оставшейся провизии не показал, что запасов еды хватит на обратный путь и еще на семь ночей, не более того.
Все остальные в один голос заявляли, что им следует немедленно покинуть эту зловещую пустыню. Только Фемропит молчал; ему было все равно. Оглушительный звон не беспокоил его, и он был заранее согласен с любым решением.
Из-за гор донеслись отдаленные раскаты грома. Вскоре налетел ветер, тьму разорвали вспышки молний. Ветер стремительно усиливался. По земле заколотили твердые капли замерзшего дождя. Перебравшись на подветренную сторону Дома, путники забрались внутрь машины и принялись пережидать
