выяснишь, если в десять лет я начал курить, затем связался с дурной компанией, затем моя тётя сбежала с заезжим коммивояжёром за границу, прихватив всё бабушкино наследство, затем я чуть не влетел на малолетку, но ударился в бега, чудом уплыл на другой континент, где стал незаконным эмигрантом и работал за копейки, а потом разбогател, неожиданно совсем, но промотал все деньги в карты, а потом чуть было не свалился пьяный с обрыва. И вот в тот самый момент, когда я чуть было не свалился, я вдруг вспомнил про задание. И мне стало нехорошо. В череде жизненных передряг я, оказывается, совсем про него позабыл. Меня охватила грусть. Я пошёл в ближайший бар и напился там в дугу, а потом подцепил какую-то девицу лёгкого поведения, наутро похмелился, затем некоторое время промышлял случайными заработками, а потом устроился на бензоколонку, но оттуда меня вскорости выгнали, и я отправился на север в надежде сколотить состояние и там познакомился с одной чудесной девушкой, но странной немного, мы вместе строили планы, а потом расстались, и с горя я напился и вдруг, совершенно неожиданно для себя, опять вспомнил про задание. Мне стало горько. Сколько лет впустую, сколько никчёмной суеты, а задание не то что не выполнено, оказывается, я даже вспомнить про него не могу! А ведь не зря я в детстве, видать, был задумчивым. Хоть и задумчивый, зато память в порядке. А сейчас что за жизнь? Сплошная чехарда, а толку ноль. Я решил идти ва-банк. Пьяный, но решительный, на бумажке написал я следующее: «Дорогой амиго! Приветствую тебя и хочу… (дальше зачёркнуто и начато заново): Ты знаешь, я не знаю, как это объяснить… (опять зачёркнуто), но… это слишком долгая история, поэтому сразу перейду к делу. Ты должен вспомнить про своё задание. Иначе… (дальше опять шло что-то зачёркнутое)». Эту бумажку я оставил в изголовье и тут же уснул мертвецким сном.
Проснувшись на утро, я был в печали, меня мучило похмелье, я пошёл за пивом, и меня сбил грузовик.
Вот тут-то я и очухался по-настоящему, но, увы, уже слишком поздно. Моими первыми словами был возглас:
– Что это было, ребята?!
– Это был восемнадцатый уровень, – сухо ответили ребята, делая какие-то подсчёты и занося что-то в свои бумаги, а затем исчезли, и вновь я оказался в знакомом офисе. Передо мной, улыбаясь, стоял тот самый малый, с которым я заключил договор.
– Чёрт побери, – начал я, – это какая-то чушь! Во что вы меня втравили?!
– А вы что думали, вам всё подадут на блюдечке? – отвечает он так преспокойненько, деланно поигрывая брелочком, на котором какая-то поганая надпись светится. Почему поганая? Да потому что там написано: «Джеймс! Ещё один лох сегодня загремел под грузовик! Наши акции по-прежнему растут как на дрожжах! Одним дураком больше, одним дураком меньше – не велика потеря, а нам прямая прибыль!»
И главное, что брелок-то сам такой маленький, а какая длинная надпись уместилась! Да ещё и светится так нагло, так вызывающе! Но, собрав всё своё хладнокровие, я говорю:
– Как же так? Вы говорили, я сам выбираю скорость, а тут так всё понеслось, что я, извиняюсь, и пукнуть не успел! Где правда, где обязательства, где что? В конце концов, я буду жаловаться в гаагский суд!
А он так усмехнулся спокойненько и ответствует:
– Гаагский суд в наших краях, уважаемый, весу не имеет. А про скорость мы вам всю правду сказали. Скорость зависит от уровня. Выбираете уровень, автоматически выбираете и скорость!
Тут я призадумался.
– А вы как думали! – между тем продолжает этот малый. – Это ж стандарт! Верхние уровни всегда самые сложные! Там всегда интенсивность выше! А вы сразу в дамки проскочить решили. На то ваше право, и смелость ваша, признаюсь, нам импонирует. И если не вышло – не беда. Теперь у вас за плечами опыт. Как говорится, сын ошибок трудных, ну и так далее. Ведь без этого никак. В конце концов, вспомните, как вы были полубогом! Аналогичная ситуация! Ошибки, разочарования, поиски лучшей доли!
– Положим, не аналогичная, ну да ладно. Теперь сожалеть о чём бы то ни было поздно. Лучше сообщите мне мои кармические данные.
Он сообщил, и я погрустнел. С меня круто содрали, и будь я Большим Деревом Дамбу, я бы наверное содрогнулся. Но договор есть договор. Теперь мои возможности сузились, разброс входа тоже сузился. Точки входа теперь лежали от четвёртого до пятнадцатого уровней.
– Не забиваешь ты, забивают тебе, – сочувственно произнёс этот менеджер среднего звена, и сочувствие его было насквозь фальшиво.
На этот раз я пошёл через десятые ворота.
Родился я в хорошей семье, на планете под названием Земля. Ребёнком я был задумчивым, родители мои тоже были задумчивы. Вместе мы думали, как бы нам выполнить наши задания. Но и здесь, как водится, не обошлось без странностей. Дело в том, что своим заданием они считали меня. Вот так. Ни много ни мало, а именно меня. И по их разумению, моим заданием на начальном этапе моего жизненного пути было выполнять те задания, что задают в школе. Я то знал, что всё это чушь собачья, но кто же меня станет слушать? Я же маленький! Меня заставляли делать эти вшивые домашние задания, чтобы потом я имел счастливую возможность поступить в какой-нибудь вшивый университет и там бы тоже выполнял всякие идиотские домашние задания, а потом бы устроился на прекрасную работу, где мне тоже какой-нибудь прекрасный дядя опять-таки давал бы какие-нибудь прекрасные задания, а я бы с радостью их выполнял. Это был порочный круг. Но я попался, попался… Не смог удержать фокус… В детстве оно всё как-то видней, а потом расплывается, расплывается… Я закончил университет, женился, у меня родилось двое прекрасных детей – мальчик и девочка, у меня была прекрасная работа – я был всеми уважаемым метеорологом – родители мои нарадоваться на меня не могли, а затем я состарился и умер.
Мои возможности входа сузились в полоску от четвёртого до четырнадцатого уровней. Я опять решил пойти через входную точку номер десять.
Родился я в хорошей семье, на планете под названием Земля. Ребёнком я был задумчивым и с раннего детства вынашивал планы, как бы мне сбежать из школы. Мои родители были прекрасными людьми, но заставляли меня учиться, чтобы в дальнейшем я смог стать достойным человеком. Однако я знал, что мне надо выполнить задание, правда не знал – какое. И вот в четырнадцать лет я сбежал из дома и отправился странствовать.
Стал юнгой, затем матросом, не забывая по дороге выяснять, в чём же заключается моё задание. Однажды чуть было не сорвался с обрыва и ещё однажды чуть было не загремел под грузовик. Один мудрый человек сообщил мне, что надо просветляться. Сам он был йогом и всё время сидел в позе лотоса. Я тоже попробовал сидеть в позе лотоса, но очень скоро мне стало нехорошо – в голову полезли какие-то дурацкие воспоминания, словно я большое дерево, растущее на каком-то тихом острове, а вокруг меня водят хоровод туземцы. Дело не в том, что я имею что-то против деревьев, просто мне показалось, что этим деревом я был уже несколько тысяч лет и повторять всё по новой мне совершенно не захотелось. Тогда я сказал этому доброму человеку, что не могу больше просветляться и меня ждут другие дела. Йог благословил меня, и я отправился дальше выяснять моё задание. Однажды я встретил старика, который наконец-то открыл мне глаза. Этот старик был метеорологом. Он объяснил, что у меня имеется явная склонность к метеорологии. И в ней я царь и бог. Оказывается, в этой деятельности я непревзойдённый специалист, потому что у меня чутьё. Так, наконец, я понял, в чём состоит моё задание, и с лёгким сердцем посвятил этому чудесному занятию всю свою жизнь. Я женился, у меня родилось двое чудесных детишек, родители мои нарадоваться не могли на моё счастье, особенно был удивителен тот факт, что в детстве я так не любил учиться и даже бросил школу, но затем всё-таки добыл нужные мне знания и стал прекрасным человеком. Затем я состарился и умер.
– Это идиотизм, – покачал я головой. – Так мне никогда не добиться успеха.
Добрый малый из агентства Флеминга безразлично пожал плечами.
– Всё в ваших руках, – сказал он до боли знакомую фразу.
Был бы я Большим Деревом Дамбу, думал я, рос бы себе потихоньку, так нет же. Потянуло на эксперимент. Или полубогом был бы, тоже неплохо. А что теперь?
Кстати, интересный факт: агентство, предоставляя информацию, не может врать. Врать-то не может, а вот недоговаривать может. Ведь не соврали же! И всё равно надули! Но это лишь так – штрихи к портрету, а реальность такова, что эдакими темпами я вскоре лишусь своих Больших Возможностей. Теперь моя
