Мужик зыркнул нехорошо, что-то пробурчал себе под нос в пегую бороденку да и пошел восвояси.
***
Я отвалился от стола с полным брюхом. Анюта, расстаралась на славу, обед действительно был хорошим. — Благодарствую хозяюшка.
— На здоровье. — Мелодичным голосом ответила она. — Кофе налить? — и улыбнулась.
— Нет, спасибо, — Пойло из жареных желудей… она бы ещё цикорий предложила…
За окном, был виден стоящий у кузницы Бабай, с торбой одетой на морду, периодически он вскидывал голову, ловил несколько зерен овса и, задумчиво рассматривая бревенчатую стену, жевал.
— Федор. — Окликнул меня Алекс, — зачем я тебе понадобился?
— Надо мне… — И начал пространное объяснение принципа требуемой мне оправки. Делать полностью ружья надо, а не части. Я тут осторожненько прозондировал почву, приказ возьмет мои поделки, но только вместе с прикладами. Отдельно замки берут, но с оговорками и платить будут меньше. Жлобы.
Передо мной сидел худощавый парень, почти мой ровесник, длинные волосы, серые глаза. На кистях белесые крапинки от заживших ожогов. Подставив ладонь под бритый подбородок, Алекс внимательно слушал, изредка спрашивая, если что-то было непонятно.
Закончив, я взял со стола чашку с уже остывшим чаем и отпил глоток. — Вот такое измыслил.
Пробарабанив пальцами, короткую дробь, собеседник задумчиво на меня посмотрел, — Мне Ганс сказывал, что это делал для тебя. Ему, очень интересно было — а для чего это надобно?
Сказав это, он замолчал, о чем-то размышляя.
Я ждал, отпивая мелкими глотками терпкий, несладкий чай.
— Сдается мне, ежели это не впервой делается, значит нужно. — Глянул в мою сторону и усмехнулся, — Гансу ты не поведал, для чего тебе это. А мне?
— Скажу и даже покажу, — Я откинулся на спинку стула (!) и принялся медленно расстегивать кафтан. На второй пуговице задержался, — Только вот…
Всё-таки он мне по нраву, это нерусский внук своей русской бабушки.
— Алекс Йохансен сын Торварда, есть у меня к тебе дело.
— Какое? — Он стал, одно большое ухо и весь внимание.
— О том, что хочу предложить тебе работу, да с одним условием.
Кузнец перешел в задумчивое состояние, а я же допив остатки чая, решил было накатить еще 'черепушечку' да он очнулся.
Алекс, оглянулся в сторону кухни и позвал супругу, — Анна, принеси вина.
Потом повернулся и смерил меня взглядом, — И об чем речь пойдет
— С вином погодь, тут на трезвую голову думать надо.
Он отмахнулся. — Пускай несет, лишним на столе не будет. Работу говоришь? И что делать надо будет? Что за условие?
— Съезжаешь отсель, в другое место, жить и работать там же.
— И все? — Взгляд его повеселел.
— Ага, на три года, никуда не ездить, ни с кем не встречаться… — Тут я осекся. Хрен там никуда не ездить, мне что, прикажете в деревне лютеранский костел возводить, тогда уж сразу и мечеть, чтоб голову не ломать, кто он по вероисповеданию.
— С последним, пожалуй, погорячился. Так что скажешь, Алекс Йохансен.
Мужик завис. Если присмотреться, думаю, можно будет услышать скрип шариков цепляющихся за ролики.
Хотел, крикнуть или стукнуть ладонью по столу, чтоб поторопить. А фиг с ним, пущай 'висит' он мне в свое время доставил кучу хлопот…
'Когда Ганс сказал что уезжает и хочет познакомить с другим мастером. Я согласился, спросил — как звать новичка и пообещался прийти через седмицу, знакомится.
Язык, знаете ли, до Киева доведет. Спросил здесь, поговорил там, посидел с людишками, распив с ними кувшинчик дрянного винца, словечко другое. Кто обратит внимание на неприметного мальчишку, сидящего в темном углу, на полу и грызущего брошенную ему, одним из выпивох, корку хлеба…
Помнится, в то время на казну работал, когда забирал готовые оснастки у Ганса, откладывал в сторону, плохо сделанное. Сопоставил даты в склерознике с новостями и пришел к выводу. Изделия забираемые без замечаний, изготовлены Алексом, проблемные, Гансом.
Как же мне нужен этот мужик…
Да какой он кузнец, вырос из этих штанишек. Вам наверно думается, что пришел в кузнечную слободу, а тебя там с распростертыми объятиями ждут. Хренушки. Один бронник, другой стрельник, оружейник, гвоздичник, скобочник, колечник, этот список можно продолжать и продолжать. Хоть бери сачок в руки и собирай разбежавшиеся глаза. Через цать лет, кузнецы, работающие с холодным металлом, получат прозвище шлоссеры от Schlosser — замочники, самая распространенная, на то время профессия. Обрусев, слово изменится и станет, слесарем.
Алекса же, проще назвать слесарем и не простым, а инструментальщиком, потому что это и было его специализацией. За его работы, разряд ему дал бы, не меньше пятого, аборигены не дотягивают и до второго.
И ещё одна маленькая 'звездочка в мозаику'. Алекс в глубокой дупе, у него проблемы. Заказов практически нет, почему-то народ обходит стороной кузню, на его прошение о поступлении на работу в пушкарский приказ, оттуда ответили отказом — мол, мест нет.
Ему приходится перебиваться случайными заработками. Последнее что узнал, по слухам выходило, что готов он на родину съехать или в Тулу, на тамошние заводы. (В Кашире ему, как-то, ничего не обломилось)
Анисим очень любит мед стоялый, а у меня тут по случаю как раз один кувшинчик залежался. Надо будет сходить, проведать старика…'
'Отвисло мое чудо'
Алекс, силой потер лицо, встал, вышел на кухню. Я прислушался. Он о чем-то разговаривал с женой.
Вернувшись через некоторое время, сел, из кувшина налил в чашку вина, залпом выпил. Вытер мокрые губы ладонью, — А ежели откажусь?
Я пожал плечами и застегнул одну пуговицу, — Как хочешь, просто встану и уйду. — И мило улыбнулся.
'Если будет упираться, гадом буду, в Москве ему не работать. Мои нервы были на пределе и мысленно орал этому человеку.
— твою мать! Хрен ли ты думаешь? Соглашайся! Ты ж блин, ядрена матрона, ничего не спросил, а уже морду кривишь. Ганс, Ганс… Как будто по работе не вижу, кто из вас, что делал. Алекс! Разуй глаза, обуй уши… ты, дурилка картонная… Опять завис что ли?'
Еще через пару минут, клиент спекся. — А что делать надо будет?
— А пустяки всякие, такие, как это. — Расстегнув кафтан под внимательным взглядом Алекса, следившего за каждым моим движением, достал из кобуры пистолет, разрядил и положил перед ним на стол, патрон поставил рядом.
— Я с моим компаньоном, строю заводик, хочу делать оружие. А это ответ на твой вопрос — для чего нужна сия оснастка. Найди на стволе сварной шов. — И двинул оружие к нему.
Пока он крутил его в руках, внимательно разглядывая, налил вина в чашку(!) и с некоторым облегчением, выпил. Подумал малек, налил ещё и поставил чуть в сторонку, чтоб не мешалась под рукой.
— Что скажешь мастер Алекс? Нашел?
— Кто делал сию пистоль? Как она стреляет? Куда здесь порох насыпают. — Он потянулся и взял, патрон, — а это что за картуз?
Я улыбнулся на этот град вопросов, выставил перед собой руки, — Так согласен ты, Алекс Йохансен сын Торварда, ибо дальше смогу отвечать токмо человеку со мной работающему.
