— Во-первых, он работник. А хозяину, куда лучше видно, что надобно делать. Твой покойный друг по чести с тобой разошелся. А этому крысенышу, захотелось урвать кус, от чужого пирога, да только удом по морде получит. Хрен ему. — Скрутив из пальцев фигу, сунул её под нос Никодиму. Он отбил её, усмехнулся, — Пойдем, вражий сын. Пива выпьем.
Ну, хоть вечер получился нормальный, и даже Марфа не шипела…
Лета ХХХ года, март 15 день
— Антип, что у тебя с моими зубчатыми колесами?
— Никогда так не делали…
— Ты говорить будешь или делать? Сначала сделай, а потом хоть башку о стенку разбей. Доказывая мне что так, не делают. Их надо отливать именно так и никак иначе. — Спорить вздумал, на хрена мне цельно бронзовая шестерня нужна? У неё посадочное место слабое, а у составной, середина железная, а обод бронзовый.
— не получиться.
— Получиться! Пойми, голова садовая, эта часть. — Я приподнял вставку, показывая ему, — Сделана один только раз. Сломаются зубцы, мы срубаем старую, и ставим новую. Все дела займут полдня.
— Так и целиком сделать можно…
— Можно. Но не нужно. Посмотри и посоветуй, как закрепить это колесо так, чтоб оно не болталось и через год. Сможешь?
Он задумался, и отрицательно покачал головой, — Нет, не ведаю. Не смогу.
— Если делать цельную, бронза мягкая, ежели клином крепить, разболтается быстро и отвалиться…
— так и отсюда выскочит так же…
'Поскорей бы соорудить простенький токарный станок, поставить на него сбоку зажим для крепления планшайбы и сам смогу, нарезать простенькие, прямые шестерни из блинов заготовок. Только фрезу толковую сделать'
— Иди отсюда, к завтрему у меня должно быть четыре колеса. — Волевым решением прервал нарождающийся спор. На самом деле, дел было выше крыши.
Нормальный парень, немного занудный, въедливый, дотошный, но в отличии от Данилы, если что-то идет не так, подойдет и спросит. Вот и сейчас приперся, руки в формовочной земле, фартук заляпан глиной — делает первую нашу шестеренку.
Мне надо идти к кожевникам, они по моему заказу, должны сшить клиновой ремень приводной. Хорошо, что по осени, шкур накупил по дешевке, а то содрать с меня как за несколько пар сапог хотели.
Мотор, даже в таком виде, значительно облегчил работу, мой, самодельный ремешок проработал всего ничего, часа два, а потом порвался, но и этого хватило, чтоб наглядно показать всем обитателям мастерской прелести механической обработки. Суконо-комвольный станок исправно натирал до блеска все приложенные к нему заготовки и делалось это все очень быстро и безо всяких усилий с моей стороны. Никодим захотел, чтоб я ему приладил и вальцы, но отговорился, там усилие надо, а не скорость. Да мне и самому не терпелось попробовать. Мы чуть ли не всем наличным составом крутили вручную, когда нужна была листовая медь.
Немного страшновато, иметь под боком пыхтящий движок, вот поэтому и нужен, нормальный привод. Отверстие в стене уже готово, с той стороны установлена рама, на ней двух пудовый маховичек, ограждение, рычаг с натяжным роликом, эдакий фрикцион.
Лета ХХХ года, март 19 день
— Антип! Если сейчас откроешь варежку, настучу по клюву.
— А…
— Рот и нос. Понял? — Забываюсь в выборе слов, иногда. Особенно когда злится начинаю, этот черт оказался прав и от этого зол вдвойне. Хотя заготовка была и разогрета, спайки не произошло, стальная втулка болталась как… Цветок в проруби. И видеть его довольную физиономию, говорящую: — 'Я был прав' — свыше моих сил. Надо что-то срочно придумать, верней вспомнить из опыта, той жизни.
Как назло ничего путного на ум не приходило, а я клятвенно обещал, Никодиму через седмицу начать катать медные пластины.
— Черт с тобой, ты прав. Доволен? А теперь иди и сделай мне, наконец, эти, — С трудом удержался от мата, — Шестеренки.
Антип ушел, а я сел к столу, принялся рассматривать неудачу. И чем больше на неё смотрел, тем больше она не нравилась, особенно черно-жирные маслянистые полосы, пятна скорей. Что-то в этом месте сгорело при разогреве, не дало бронзе и стали спаяться, какая-то грязь.
Простучал по столу пальцами короткую дробь, схватил вставку и пошел в кузницу, смотреть и устраивать разборки.
Лета ХХХ года, март 26 день
Подставил ладонь под полосу меди на выходе с валков, придержал, и когда вышла вся целиком, взял в руки.
Теплая, тонкая пластина. Немного демонстративно из нагрудного кармана достал самодельный штангель с моими миллиметрами. Замерил, на глаз около одного с копейками. Тонковато. Надо регулировочные пластины, подбирать, эти малы. Но и это хлеб, вчера вообще целый день конус был. У валков обработке грубая, километр сюда, три туда. Вставок нет, болты от вибрации слабнут и откручиваются, потом шпильку сорвал. Сбил костяшки на пальцах. С Антипом забодали друг друга, нагнувшись одновременно. Весело было…
Попробовал согнуть пополам, есть трещина, да не одна, весь сгиб покрылся небольшими, белесыми разводами. Надо ставить печь для отжига, наклеп получается при прокатке. А ты чего хотел?
Редуктор работал как часы, исправно передовая нагрузку. Неделю назад, когда не получилась комбинированная шестерня, пошел на разборки, прижал своего литейщика к ногтю, и он раскололся. Вражий сын.
Деталь круглая, разогретая, форма стоит на верстаке. Он берет клещами вставку и начинает переносить из горна. Внизу справа, стояла бадейка с конопляным маслом и это чудо, поворачивается, нога запнулась за что-то, он теряет равновесие и роняет точнехенько туда. Большой пшик, дым, вонь.
Он не придумал ничего лучше как достать, не сказав никому ни слова и не спросив, сует обратно в горн и греет заново. Естественно, во второй раз она была, как негр с плантации.
Заряжает, заливает и с победным видом принес каку мне, на показать.
Пообещал оторвать все, что болтается ниже колен, для начала. Общими усилиями, ободрали, отодрали, потом пришла мысль, высверлить с боков отверстия. Облом, сталь закалилась. От души обматерил Антипа и, засунув несчастную заготовку в горн. Заставил его качать изо всех сил, потом бородком набил по кругу вмятин, немного подогрели, уложили в форму и залили бронзой.
Какие же были у него глаза… Как две большие суповые тарелки, после того как все подстыло и появилась возможность оценить наше совместное творчество. Торжественно, как рыцарю вручают меч и шпоры, всучил Антипу напильник и зубило, проводив к тискам, попросил не отломать ничего лишнего. Пока он пилил, рубил, стучал, стоял над душой, читая лекцию о вреде дурной головы, которая рукам покоя не дает. Мужик проникся, и показал высший пилотаж, идеально отлил оставшиеся шестерни за два дня.
Я бы тоже трудился изо всех сил, если бы с меня удержали пять алтын за брак, именно во столько оценил свой труд.
Лета ХХХ года, март 30 день
— Здрав будь, Никодим, не ждал тебя сегодня, — поприветствовал слезающего с телеги товарища.
— И тебе не хворать. Ворота прикрой, не запирай, опять поеду, надо успеть в кузнечную слободу, скобы енти что ты показывал, забрать.
— А Данила чего, сделать не может?
— Могет, токмо мало, да и уклад кончился…
'Два дня назад смотался в 'гадюкино' смотрел, чего они там наворотили. Нормально, мне понравилось. Бригада, артель по нынешнему, вкалывает не за страх, а за хорошие деньги. Никодим по
