спросил Захаров, услышав в ответ: «Иди, а что сегодня – ещё только девятнадцатое?». Ответивший снова надолго замолк в глубокой задумчивости и, оставшись наконец в одиночестве, сел на камень, нависавший над самой водой. Минут через десять он почувствовал, что совсем продрог, и стал подниматься. Бесшумная яркая вспышка перед самыми глазами, ослепив, заставила его отшатнуться, сапоги поехали по скользкому камню, и последнее, что он услышал, уходя с головой под плывущую по Енисею льдину, был крик вернувшегося Филиппа: «Иннокенти-и-и-й, ты где-е-е?».
«Ну и дурацкая же ситуация, блин. Эти генеральские лбы из комиссии не две недели, а год ещё могли заседать, всё равно до меня не докопались бы. Как ни странно, не таких уж идиотов они с собой привезли, чтоб разбираться, только и эти майоры свои мысли в правильную плоскость направить в принципе не могут. Ну, неизвестно им о её существовании, и всё тут. Однако на факт несанкционированного импульса, да ещё такой мощности, реагировать как-то надо, вот дубы в лампасах и приняли оргмеры.
Еду теперь обратно по России-матушке, служить ещё полгода в совершенно бесполезной уже для моего дела части, а удался эксперимент или нет – так и не понятно. Режим секретности в части так старались блюсти, что выхода в Сеть оттуда не было, та «Биохроника» куда-то пропала, в ближайший городок с библиотекой до окончания разбора ЧП не выпускали, а потом бегом-бегом перебазироваться и в эшелон, который если и останавливается, то только на самых глухих разъездах.
Вроде не вышло ничего, раз эту лабуду по-прежнему перетирают: палач или спаситель, бла-бла-бла… Только почему они все время приплетают, что он с Таллина, по-моему, не было его там никогда?»
Примечания:
1) Дубровинский, Иосиф Фёдорович (парт, псевдонимы – Иннокентий, Инок, Леонид) (26 (14) августа 1877—1 июня (19 мая) 1913) – профессиональный революционер-большевик, пропагандист марксизма. Один из организаторов вооружённого восстания в Москве в 1905 г. Неоднократно подвергался репрессиям. Пошб в Туруханской ссылке. В. И. Ленин высоко ценил Д. как одного из крупнейших организаторов партии (см., например, Википедию).
2) Из книги В. А. Прокофьева «Дубровинский» (Жизнь замечательных людей). – М.: Молодая гвардия, 1969):
Донесение енисейского губернатора Селиванова:
«Туруханский Отдельный пристав рапортом от 4-го сего июня за № 256 донес мне, что административно-ссыльный станка Баишенского Иосиф Федоров Дубровинский, за последнее время страдавший меланхолией, вечером 19 мая отправился гулять с товарищем своим Филиппом Захаровым, жившим с ним на одной квартире. Отойдя версты 1 1/2 от станка вниз по р. Енисею, Дубровинский сел на обрыв берега и попросил Захарова оставить его одного, что последний и исполнил; но, возвратясь приблизительно через час, не нашел уже Дубровинского ни на берегу, где он остался сидеть, ни в окрестностях этой местности, о чем Захаров и заявил местному надзирателю. Осмотром местности обнаружен отпечаток следов Дубровинского на камне, выдававшемся над водой, вследствие чего является предположение, что названный поднадзорный или нечаянно упал с камня в воду и утонул, или же покончил с собою умышленно. Предполагать побег нет оснований, так как Дубровинскому до окончания срока ссылки оставалось всего 4 1/2 месяца, пароходы прошли до исчезновения Дубровинского, и не обнаружено исчезновения ни одной лодки, на которой, за неимением иных путей, он мог бы скрыться. Принятыми мерами трупа Дубровинского пока не обнаружено, но возможно, что таковой будет найден на спаде воды. Произведенное по сему делу дознание Отдельным приставом, на основании 253 ст. Уст. Угол. Судопроиз., направлено товарищу прокурора по Енисейскому уезду на прекращение».
ЮСТИНА ЮЖНАЯ
Голубое стеклышко
Рассказ
– Андрей, ты ведь знаешь, мне больше не с кем ее оставить. Ну пожалуйста! Ненадолго, всего неделя. Я попрошу Риту хотя бы пару раз зайти к тебе, может, она даже приготовит чего. Да и Леська уже самостоятельная, с ней хлопот не будет. Наоборот, сама поможет, если надо.
У сестры действительно не было выбора. Свою бывшую свекровь она на самом деле любила, а тут инсульт, мало ли как еще обернется. Но денег на два билета до Казани не было ни у нее, ни у меня. На один – да. А куда девать Леську? Конечно, ко мне. Присмотрит родной дядя-то за племяшкой. И неважно, что за дядей самим присмотр нужен. Раз я никогда не просил меня обслуживать, значит, силенки еще есть.
Естественно, я продолжил ворчать и отнекиваться, но в конце концов сдался.
– Ладно, приводи.
Положил трубку.
Ленка примчалась через пару с лишним часов, уже с дорожной сумкой и кучей разноцветных пакетиков. Пакетики вместе с растерянной и слегка взъерошенной Леськой были вручены мне. Инструкции по применению содержимого пакетиков мы с племяшкой выслушали молча, после чего удостоились торопливых теплых поцелуев и неизменной присказки: «Будьте осторожны, ни к кому не приставайте!» Я поклялся, что приставать к подозрительным незнакомцам, свидетелям Иеговы и продавцам на рынке с этого дня мы категорически отказываемся. Сестра уже на бегу улыбнулась и скрылась за порогом.
Мы с Леськой некоторое время смотрели на дверь, то ли ожидая, что Лена передумает, влетит маленьким торнадо и унесет все оставленное с собой, то ли оттягивая момент, когда придется повернуться друг к другу и что-то сказать.
Я, как положено старшим, подал пример.
– Ну что, Олесь, эту недельку ты здесь. Давай распаковывайся, будем обед готовить.
Она посмотрела на меня.
Выросла очень. Конечно, почти год я ее не видел, сейчас ей девять должно быть. Стоит серенький бельчонок такой, волосы короткие, уши торчат. Ленка зачем-то ей косички отстригла. Зачем? Девчонке вроде шло. Глазки тоже серенькие, взгляд… испуганный? Ну да, есть немного. На ноги мне глядит; детская непосредственность. Но, думаю, мама ей все давно рассказала.
– Пойдем, пойдем, не стой там.
Она пошевелилась, поставила пакет.
– Здрасьте, дядя Андрей.
– Да привет, поздоровались же, – я махнул ей рукой и нащупал пульт управления. Коляска развернулась, покатила на кухню.
Вечером Леська уже не шугалась ни меня, ни моего транспортного средства. Пристроилась с «Девочкой с Земли» на диване у окна и перечитывала (только на моей памяти – раз пятый) про неугомонную Алису и трех капитанов. Я подремывал, так и не найдя, чем заняться. Читать не хотелось, есть тоже, достать Фиговину я не решился.
– Дядя Андрей, а правда, что сюда часто дельфины приплывают? – спросила Леська, поднимая голову от книги.
Каким образом можно было провести логическую цепочку от Весельчака У до дельфинов, я не понял, но ответил:
– Правда.
– А завтра приплывут?
Я пожал плечами.
– Возможно. Но по заказу они не появляются.
– Хорошо бы приплыли. Мы с мамой почти не бываем на море…
Да, это так. Ленка живет в самом далеком от побережья районе, целыми днями работает, в нечастые выходные отсыпается и Леську одну (да и с подружками) к морю не отпускает. Девчонка небось соскучилась.
– А ты каждый день ходишь… ой… – она запнулась и чуть заметно вжала голову в плечи, укрываясь за переплетом книги. – Ты часто спускаешься к морю?
– Часто, – спокойно сказал я. – Видела деревянную дорожку? Это я сделал, то есть мне сделали, специально, чтобы я мог сидеть на побережье.
Леська замерла; видно было, что язычок у нее чешется спросить что-то еще, но она не решается. Боится обидеть? Я потянулся за газетой, пролистнул пару страниц, не нашел ничего любопытного, вернул на
