Самая приятная новость вдовы заключалась в том, что, наконец-то, прибыли вещи Брайди.
— Я видела их, когда опускала ваше письмо у конторы Баттерфилд, — говорила она, ведя девушку по городу с такой скоростью, что бедняжка не могла думать ни о чем, кроме своих стертых ног.
Преодолев два лестничных пролета, женщины остановились в конце Джаспер Стрит, как раз в том месте, где она круто поворачивала, переходя в Эгет Стрит. Там они повстречали двух рабочих, загружающих ручную тележку. Принимая во внимание незначительное количество чемоданов на этой первой тележке и не очень взмокшие лбы грузчиков, Брайди пришла к выводу, что им придется погрузить и разгрузить еще пять таких тележек.
— А отсюда? — поинтересовалась она, радуясь, что вдова, наконец-то, остановилась. — Неужели отсюда они уже не понесут мои вещи? — Как ни старалась девушка, но никак не могла представить маленького тщедушного Абнера, карабкающегося на вершину холма, хотя бы с одним ее чемоданом или шляпной коробкой.
— О, все это поднимут наверх, — успокоила вдова. — Боюсь, что нашему хитроумному изобретению придется поработать сегодня на славу. Черт возьми, ну и вещей вы набрали с собой, Брайди! Во всех этих чемоданах одежда или, может быть, вы попросили кого-нибудь разобрать по кирпичику ваш большой дом и забрали его с собой в разобранном виде?
Брайди улыбнулась, но напоминание о Драмкине, с его полированными паркетными полами, обшитыми темным деревом стенами и ухоженными садами, заставило ее немного взгрустнуть.
— Так где же это наше изобретение, Рут? — спросила она, оглядываясь по сторонам и стараясь не думать о Драмкине.
— Прямо у нас под ногами.
— Где?
Нельзя было сказать, чтобы они стояли на или перед чем-то особенным. Над ними поднимался в гору город. Запрокинув голову, Брайди увидела на вершине холма отель. «„Шмель“ расположен на самом верху, — вспомнились ей объяснения вдовы. — А мы стоим в самом низу». Она подумала, что если провести прямую линию к вершине холма, то они оказались бы сейчас где-то под конюшней отеля.
Ниже Джаспер Стрит начинались какие-то грязные улочки без названий, петляющие между рядов ветхих, полуразвалившихся хижин. Между полуразрушенными строениями и грудой валунов кое-где проглядывали остатки жалких лачуг. Большинство из них, казалось, вот-вот скатятся вниз со склона — в таких невообразимых положениях, с накренившимися крышами, застыли они.
— Когда-то таким был весь город, — сказала вдова. — Не совсем, правда, таким ветхим, но все дома, того и гляди, могли соскользнуть вниз. И такое продолжалось до семьдесят шестого года, когда мы стали, наконец, мостить улицы, что значительно замедлило сползание города вниз по склону холма, — объяснила вдова. — Но городские власти велели вымостить кирпичом и булыжником только те улицы, которые протянулись выше Джаспер Стрит, а нижняя часть города так и продолжала сползать вниз.
Шагая по узкой улочке, они подошли к тому месту, где кирпич под ногами уже кончался и рядом с крутой деревянной лестницей стояла довольно большая, почти в рост человека, конструкция, напоминающая треугольник. Футах в двадцати, ниже, начинался узкий и грязный участок земли, на котором не было ни булыжника, ни кирпичей, а только покрытая ржавчиной упряжь и что-то похожее на трубку.
— Вон там, внизу? — переспросила Брайди.
— Куда, интересно, подевались эти проклятые Маккри? — проворчала Рут и, схватив молоток, висевший рядом с треугольником, несколько раз с силой по нему ударила.
— Подождите! — невнятно, откуда-то снизу, отозвался грубый голос. — И не надо так громко стучать, глухих здесь нет!
Голос этот звучал где-то совсем близко, но Брайди, как ни старалась, не видела того, кому он принадлежал.
— Берт! — позвала Рут, спускаясь с Брайди вниз по лестнице. — Эти парни, что, опять сегодня напились и не в состоянии работать?
— Вы, как всегда, клевещете на нас, миссис Спайви. Мы с Боу не заслуживаем к себе такого отношения!
— Ты лучше подумай о том, Берт Маккри, что в один прекрасный день я обращусь в суд с просьбой взыскать с тебя те деньги, которые ты у меня одалживал на выпивку, — пригрозила вдова, и Брайди почувствовала на своем плече железную хватку ее руки. — Идемте, дорогая моя.
— А вы что, не одна, миссис Спайви? — спросил голос невидимого Маккри.
— Где он? — прошептала удивленная Брайди.
— В стволе шахты, — ответила вдова и закричала, обращаясь уже не к ней: — Да, Берт, я не одна. И вещи моей спутницы выгружают сейчас на Джаспер Стрит.
Преодолев последнюю ступеньку, Брайди шагнула на залитую солнцем площадку. В Потлаке были такие крутые лестницы, что взбираться и спускаться по ним было не так-то просто. Слава Богу, подумала девушка, что у меня практически никогда не кружится голова. И когда к ней подошла вдова, Брайди спросила:
— В каком еще стволе?
— Он находится позади вас.
Повернувшись лицом к крутому склону холма, девушка увидела там приличных размеров штольню, подпираемую массивными деревянными балками, внутри которой сидел, развалясь, красноносый, по всей видимости, малорослый мужчина. Позади него, где-то в глубине штольни виднелся свет.
— Эта штольня выходит на противоположную сторону холма, — объяснила вдова. — Но где-то в ее середине начинается еще один ствол, выходящий прямо на вершину холма. Этот рудник назывался Литтл Профит Майн.
Берт Маккри вышел из полумрака штольни и приблизился к женщинам.
— Он и теперь так называется, — заметил Берт сердито. На голове его была вылинявшая черная фуражка с небольшим козырьком, закрывавшим глаза, а сзади и по бокам головного убора выбивались ярко-рыжие кудрявые волосы. — Мы с Боу еще не теряем надежды здесь когда-нибудь поработать. Вот увидите, этот рудник еще заявит о себе.
— Если это и случится, Берт, — раздраженно взмахнула рукой вдова, — то ты все равно не будешь иметь к руднику никакого значения. Всем известно, что ты продал его Тагу вместе с правом добычи здесь руды. И все, что вам теперь принадлежит, так это ваше изобретение, да и оно, как видно, работает неважно, раз вы заставляете двух леди столько времени стоять на солнцепеке.
Метнув на Рут Спайви, вместо ответа, свирепый взгляд, Маккри повернулся в сторону штольни и закричал:
— Боу! Есть работа. Запрягай Прискиллу.
Выйдя из банка на улицу, Таг Слоан опустил в карман пачку бумаг. Что за чертовщина с ним сегодня творится! Ведь не собирался задерживаться в банке, а проторчал здесь столько времени. Бедному Д. Декстеру Хоубарту пришлось по нескольку раз повторять свои слова, потому что он, Таггарт Слоан, как безголовый мальчишка, смотрел в окно и предавался мечтам о Брайди.
Перед глазами стояло ее лицо, то смеющееся, то растерянное, то гневное… И эти удивительные, жаркие, словно всполохи огня, рыжие волосы! Они такие буйные и непослушные, что вряд ли легко уложить их в прическу. А как они отливают на солнце, вспыхивая россыпью золотых искр! Густые, непокорные, волнами ниспадающие по плечам… Мягкие, светящиеся — в его руках… Послушные, с медным оттенком — на подушке… Они, наверное, в свободном падении достают до пояса, шелковистой завесой рассыпаясь по спине.
А спина у Брайди, должно быть, такая же белоснежная, как и лицо: белая, молочно-нежная, гладкая, как шелк. Если у нее такая спина, то что говорить тогда о груди?
Почему же эта необыкновенно красивая девушка до сих пор не замужем?
— Потому что она упряма и своенравна! — твердил Слоан, направляясь на Синистер Стрит. Но через минуту ловил себя на том, что непослушные мысли вновь устремились куда-то под облака, и опять перед ним возникал образ Брайди. Вот она надменно вскидывает голову, желая показать, будто ее нисколько не
