— Знаешь, Джулс, ты прямо как зуд в промежности. Появляешься в самое неподходящее время, и надо как следует постараться, чтобы ты исчез. Выкладывай. Даю тебе две минуты.
— Мне просто нужна кое-какая информация, и все. Те вампиры, с которыми ты жила раньше… у них еще большое поместье где-то на границе округа. Мне бы надо поговорить с ними.
Морин удивилась так, что толстый слой грима на ее лице едва не потрескался.
— Тайное Общество Влада Цепеша? За каким дьяволом тебе сдались эти высокомерные болваны?
На этот раз пришлось вздохнуть Джулсу.
— Чтобы избавиться от одного засранца.
— Какого засранца?
Джулса будто прорвало, и слова хлынули из него мощным потоком.
— Вчера ночью он залез ко мне в дом. Выбил чем-то дверь. Угрожал мне. Запугивал в моем собственном доме, представляешь?! Хотел, чтобы я убрался из города. В гроб мне помочился, и я теперь вонь эту вывести никак не могу…
— Погоди, погоди… я ничего не поняла. О ком ты говоришь?
Джулс постарался привести мысли в порядок.
— В городе появился новый вампир. Молодой. Темнокожий. Настоящий засранец. Сказал, что у него целая армия вампиров, и эти ребята все время следят за мной. Сказал, чтобы я больше не кусал черных, иначе натравит на меня своих головорезов. Как тебе это, а?
Несколько секунд Морин не говорила ни слова. Щека у нее нервно дернулась.
— Как… как его зовут? Засранца твоего?
— Да какая, к черту, разница? Имя у него такое… Почти как у того чокнутого проповедника из шестидесятых.[6] На женское похоже… Элис… Мэлис… Мэлис Икс.
Морин порывисто отвернулась к сцене и стиснула пальцами столешницу.
— Значит, темнокожий вампир? Как думаешь, откуда он?
— Говорит, что местный. Родился и вырос в Новом Орлеане.
— Не может быть. Здесь никто не сделал бы из него вампира.
— Вот сама ему это и скажи. Когда он в следующий раз заскочит поболтать, отправлю его к тебе.
Морин снова повернулась к Джулсу, и тот заметил тревогу в ее глазах. Может быть, даже испуг.
— Думаешь, он сказал правду? Я имею в виду, насчет армии вампиров?
Джулс задумался.
— Насчет армии? Ну, не знаю… Скорее всего он действительно не один. Уж больно много знает обо мне и о том, что я делаю.
Лицо Морин просветлело, будто на нее снизошло какое-то неожиданное и очень приятое озарение. Голос стал по-матерински мягким и в то же время повелевающим. Джулс прекрасно знал этот тон.
— Может, разумнее будет поступить так, как он требует? Не трогать больше чернокожих?
— Что?! Ты на чьей, интересно, стороне?
— Ну конечно, на твоей, чучело бестолковое. Разве не ты пять минут назад хвастал, что садишься на диету?
— Ну да, само собой… но…
— Откуда, по-твоему, у тебя взялся весь этот чертов жир? Я старше тебя в два раз, и мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы так раздаться. Ты ведь всегда предпочитал охотиться на черных. Говорил, они вкуснее. А знаешь, что эти люди едят? Шпик. Свиные ножки. Жареные овощи! Ты хочешь похудеть? Если действительно хочешь, по-настоящему, то для тебя это отличная возможность.
Джулс задумался. Может, Морин права? Может, на самом деле вся эта кошмарная история пойдет ему только на пользу?
— Ну…
Однако в следующее мгновение он снова вспомнил об оскверненном гробе. Все беспомощное негодование, которое ему пришлось испытать за последние пятнадцать часов, закипело с новой силой и выплеснулось на поверхность.
— Ни за что! Этот номер у него не пройдет. Тебя там не было, Мо. И на твой гроб он не мочился. У маленького засранца хватило наглости вломиться в мой дом и по-всякому мне угрожать. В моем собственном доме! Джулс Дюшон ни под чью дудку не плясал и плясать не будет. Тайное Общество велит этому сопляку проваливать куда подальше. Дашь ты мне их адрес или нет?
Голос Морин понизился — если считать по Цельсию, то градусов на пятьдесят.
— Ну, если тебе так не терпится выставить себя круглым идиотом, то зачем же я буду препятствовать. Только потом не приходи ко мне и не жалуйся, что стариканы вытолкали тебя в шею.
Морин назвала адрес, и Джулс записал его в потрепанный блокнот. Кроме адреса, подруга неожиданно дала ему кое-что еще — маленькое стихотворение, которое служило паролем для входа. Как только Джулс закончил писать, она выхватила блокнот у него из рук и тщательно все проверила.
— Верно. — Морин бросила блокнот Джулсу. — Теперь убирайся к чертям.
Джулс почувствовал, как в горле растет огромный ком. Ему не хотелось уходить вот так. Все это время он сидел рядом с Морин и даже не догадывался, как сильно после их расставания будет ждать новой встречи.
— Слушай, Мо… По поводу того, что ты сказала. Ну, знаешь, про то, чтобы охотиться на белых… Я подумаю об этом, ладно? Так или эдак, но худеть мне надо. Ради тебя. Ради нас обоих. Верь в меня хоть немножко. Хоть капельку, ладно?
Когда Морин заговорила, ее голос казался выдохшимся, как газированная вода недельной давности.
— Ну конечно. Ты вернешься через год, или через пять лет, или через десять, и будешь размером с дом. Оба мы будем размером с дом. Люди здесь едят самую жирную дрянь в мире. А мы с тобой едим их. Так было, так есть и так останется. Прощай, Джулс.
По голосу Морин он понял — говорить что-то еще не имеет смысла. Он выбрался из-за стола, который болезненно врезался ему в живот, и помахал Морин рукой, но она уже отвернулась и направилась обратно к служебному входу.
Джулс попытался бодро передернуть плечами. Получилось довольно фальшиво. Подволакивая ноги, он поплелся к выходу. По крайней мере слезать с этой проклятой лестницы легче, чем подниматься. Когда Джулс уже наполовину спустился, за его спиной раздался голос.
— Джулс! Не забывай, что мир стал совсем другим, не таким, как раньше… Присматривай за своей задницей, ладно, милый?
Джулс оперся на трость и обернулся к Морин. На лице его расплылась торжествующая улыбка.
— С такой задницей, как у меня, детка, это будет несложно.
Настроение у Джулса тут же поднялось. Славное получилось расставание! Он снова принялся бережно спускаться по крутой лестнице. С каждой ступенькой на сердце его от последних слов Морин становилось все тревожнее. И в отличие от зуда в промежности тревога эта исчезать не собиралась, как ни старайся.
«Следующая остановка — Бамбу-роуд», — подумал Джулс. За все годы, что он водил такси, ему ни разу не приходилось отвозить кого-нибудь на Бамбу-роуд. И ничего удивительного. Те, кто мог позволить себе жить на этой улице, или самостоятельно водили свои роскошные импортные авто, или пользовались услугами личных водителей.
Шоссе к Бамбу-роуд вело через кладбище Метари, и вдоль обочин выстроились бесчисленные мраморные склепы. Это было самое крупное и самое ухоженное «царство смерти» в Новом Орлеане. В его склепах и усыпальницах покоились бренные останки героев Конфедерации, мэров, губернаторов и многочисленных членов местных тайных обществ «Комус», «Рекс» и «Протей». Джулс подумал, что самая непритязательная гробница на Метари, наверное, стоит дороже, чем все дома в его квартале вместе взятые. Здесь, так же как и на соседней Бамбу-роуд, дела у мертвецов шли совсем неплохо.
С дороги через кладбище Джулс свернул на рыхлую гравийную тропинку, затененную рядами древних дубов. Метров за десять до металлических ворот, в которые упиралась аллея, он припарковался. Воздух
