раздалось нервное ржание. Он потер ноющий от боли зад и скривился, припомнив сегодняшнюю поездку по Эспланад-авеню до участка на городском автобусе.
Джулс не ездил на автобусах уже лет тридцать и сегодня имел возможность вспомнить, почему именно. Во-первых, для его габаритов там было несколько тесновато, а во-вторых, постоянно воняло прогорклым куриным жиром и тем, чем могут пахнуть десятки людей, которые целый день стояли на тридцатиградусном пекле в ожидании автобуса.
«Конечно, на „линкольне“ Эрато было бы куда удобнее, — думал Джулс, подходя к главному входу, — но есть вещи, в которые друзей втягивать не стоит. Воровство собственного барахла из полицейского участка — одна из таких вещей».
Джулсу стало интересно, что сказала бы мама: ее единственный сын проникает в полицейский участок, чтобы совершить уголовное преступление. Конечно, за свою жизнь он прикончил немало народу, но никогда не думал о таких убийствах как о преступлении. Он ведь просто питался! Даже мама в конце концов с этим смирилась. Ну или сделала вид, что смирилась. Собственно, о его системе питания они никогда не говорили. Много лет назад, только-только став вампиром, Джулс не раз пытался рассказать ей о мучившем его чувстве вины. В таких случаях она сразу включала радио, и вместо того, чтобы разговаривать, они слушали трансляцию из нью-йоркской филармонии или передачу «Врунишка Мак-Ги и Молли».
Внутри полицейский участок оказался точно таким, какими бывают государственные учреждения. Ну, разве только немного почище. Здесь присутствовали все признаки низкопробной казенщины, которые Джулс отлично помнил со времен службы в офисе коронера: безобразные, линялые обои, портреты мэра на стенах и флюоресцентные лампы, которые противно мигали и делали все лица мертвенно-бледными. За исключением лица самого Джулса, которое выглядело мертвенно-бледным при любом освещении.
Джулс подошел к конторке и слегка кашлянул. Миниатюрная особа за конторкой подняла голову от газеты, в которой внимательно изучала расписание скачек. Джулс удивился. Удивился не потому, что муниципальный служащий читает расписание скачек на рабочем месте, а потому, что сезон соревнований давно закончился. Он заметил, что при взгляде на него зрачки девушки слегка расширились, но уже через секунду ее лицо снова обрело выражение деланной скуки.
— Да? Чем могу помочь?
— Э-э-э… понимаете, мне позвонили из вашего… как это называется… ну, вы знаете, где хранят вещи, которые полиция изъяла у преступников.
— Отдел вещественных доказательств и изъятых предметов?
— Точно. Меня попросили приехать и забрать украденные вещи.
— Хорошо. Вам надо расписаться вот здесь и надеть значок посетителя. Удостоверение личности с собой? Покажете его Марвису, и он выдаст вам вещи.
— А что, если я как раз и пришел за своим удостоверением? Грабители-то меня в чем мать родила оставили. Но за меня может друг поручиться — я захватил номер его телефона.
Девушку за конторкой все это определенно не волновало.
— Спросите у Марвиса.
Она протянула регистрационный журнал. Джулс поставил в нем неразборчивую закорючку, стараясь не обращать внимания на то, как громко урчит в животе. Наверное, из-за кофе. Ярко-розовый значок посетителя Джулс прицепил к карману рубашки.
— Спасибо. Куда мне идти?
— По коридору — пятая дверь с левой стороны. Сразу за женским туалетом.
Девушка за конторкой опять углубилась в расписание скачек.
Джулс отправился в указанном направлении, надеясь, что не забредет по ошибке в дамский туалет. Комната с надписью «Вещественные доказательства» оказалась гораздо просторнее, чем он предполагал. Здесь пахло пылью, машинным маслом, пропитанной потом кожей и сухими травами. Почти все помещение, за исключением письменного стола и узкого прохода к дверям, занимали ряды металлических стеллажей. На бесчисленных полках и просто на полулежали велосипеды, хромированные пистолеты, кошельки всех цветов и размеров, кладбищенские изваяния, металлические воротные стойки, обрезы, автомагнитолы, компьютеры, телевизоры, несколько пулеметов «Мак-10», один гранатомет и аккуратно отрезанная мраморная голова Джефферсона Дэвиса.[15] Все вместе это выглядело как невероятная помесь антикварного магазина на Ройал-стрит с ломбардом на авеню Сен-Клод.
Джулс громко прочистил горло и стал ждать, когда подойдет служащий. Через минуту из дальнего угла комнаты раздался шорох, и в конце прохода появился сержант Марвис Манкузо — коренастый, невысокого роста и совершенно лысый. До пенсии сержанту, судя по всему, оставалось совсем немного.
— Вечер добрый. Чем могу помочь?
Вампир был разочарован. Он очень надеялся, что Манкузо окажется одним из тех копов, что привозили трупы в морг, когда Джулс еще работал там, — со знакомым полицейским иметь дело проще. Увы, сержанта Манкузо он никогда раньше не видел. Значит, теперь оставалось только положиться на свою сообразительность и гипноз вампира — дар, которым Джулс не пользовался давным-давно. При этой мысли в желудке закрутило, как в бетономешалке.
Джулс перегнулся через стол и придвинул лицо как можно ближе к физиономии Манкузо.
— Я здесь для того, чтобы забрать свои вещи. Бумажник, туфли, рубаху, ремень и брюки.
Манкузо отступил назад — изо рта у посетителя сильно пахло кофе.
— Форменный бланк 108-Б заполнили?
— Какой форменный бланк?
— Вы должны были получить его по почте. Там перечислено, какое ваше имущество мы разыскали. Мне нужен заполненный бланк и удостоверение личности.
Ну и что, дьявол побери, теперь делать? Джулс отчаянно пытался придумать, как быть дальше, но в голове царил полный вакуум. Настал момент, которого он боялся больше всего. Сейчас или никогда. Он глубоко вдохнул и пронзительно уставился в водянисто-серые глаза Манкузо.
— Меня зовут Джулс Дюшон. Подчиняйся моей воле, как своей. Найди мою одежду, бумажник и лицензию и принеси их сюда. После этого ты забудешь все, что случилось.
Манкузо почему-то смутился. Щеки у него затряслись, брови дрогнули. Казалось, он вдруг очутился в кошмарном сне — том самом, где приходишь в первый класс и среди одетых в отутюженную форму одноклассников оказываешься совершенно голым. Через некоторое время его взгляд снова сосредоточился на лице Джулса.
— Дорогая, — замычал сержант, — мне очень жаль, правда. Я побелю гараж в следующие выходные. Сегодня «Святые» играют против «Рейдеров». Выиграют — и первое место в группе им обеспечено.
Джулс вздохнул. Сноровку он определенно утратил. Вампир опять сосредоточился и заговорил еще медленнее: так, как если бы пластинку на семьдесят восемь оборотов проигрывали на тридцати трех.
— Меня зовут Джулс Дюшон. Иди и принеси мою одежду и все вещи. После того, как я уйду, ты забудешь все, что случилось.
Глаза у Манкузо стали стеклянными — совсем как у Кристин Гордон в фильме «Я шла вслед за зомби».
— Принести… твои… вещи…
— Точно. Мои вещи. Принеси их.
Манкузо просветлел лицом и широко улыбнулся. В глазах его зажглись приветливые огоньки. Он повернулся к посетителю спиной и направился в один из узких, заваленных всякой всячиной проходов. Джулс остался терпеливо ждать. «В конце концов, — раздумывал он, — это оказалось не то чтобы очень трудно. Оказывается, у меня до сих пор есть этот чертов дар».
Манкузо вернулся. В руках у него оказался розовый четырехколесный велосипед. Ухватив его одной рукой за сиденье, а другой — за руль, сержант подкатил велосипед к Джулсу.
— Возьми, моя дорогая, — пропел Манкузо медовым голосом. — Мы поймали плохого дядю, который у тебя велосипедик отобрал. Теперь он сидит там, где не будет пугать славных маленьких девочек.
Джулс покраснел. «Да, над гипнозом не мешает поработать».
— К чертовой матери, — побормотал он под нос, а потом обратился к сержанту: — Манкузо, стой тут и
