остановить нападавшего. Его ладонь задела тупой конец стрелы — той, что торчала из носа раненого вампира. Нечаянный удар вогнал деревянный стержень еще основательней. Черный вампир в отчаянных конвульсиях рухнул на землю, издав вопль, от которого в полутора километрах от переулка, в особняках Садового района, наверняка задрожали оконные стекла.
Джулс в ужасе глядел, как его противник корчится на каменной мостовой в агонии. Прежде ему никогда не приходилось так поступать с другим вампиром!
От нравственных затруднений Джулса отвлекли звуки глухих ударов со стороны улицы. Он обернулся и увидел, как в воздухе мелькают кулаки и ноги его напарника. Орды безмолвных зомби с пустыми лицами собирались один за другим со всех окрестностей и напирали, стараясь проникнуть в переулок. Дудлбаг пытался удержать их, отчаянно пробивая путь к выходу сквозь бесконечные, казалось, тела и отбрасывая нападавших, как огромные мешки с мусором. Однако благодаря численному перевесу и полной нечувствительности к боли зомби медленно, но верно теснили Дудлбага в глубь переулка.
Не успел Джулс сделать шаг, чтобы помочь другу, как ему в икру тисками вцепилась рука.
— Ублюдок долбаный, — просипел надтреснутый отболи голос. — Ты у меня заплатишь за все, что нам с Санни сделал. С лихвой, мать твою, заплатишь… Вот сейчас только… соберусь в кучу…
«Ковбой» крепко держал Джулса за ногу, хотя нижняя часть тела у раненого едва соединялась с верхней. Одновременно с любопытством и омерзением Джулс наблюдал, как тело «ковбоя», перестраиваясь, заканчивает трансформацию. Кости его срослись, вены соединились, а обрывки растерзанной кожи слились воедино, как колония слизней в период спаривания.
Джулс сбросил оцепенение и, превозмогая тошноту, направил арбалет противнику в лоб.
— Пусти ногу, или я… я выстрелю. Слышишь? Клянусь, я выстрелю…
Лицо «ковбоя» исказилось от боли и ненависти.
— Ну давай, жирная задница, стреляй. Все равно ты покойник…
Остались в магазине самострела какие-нибудь снаряды или нет, Джулс не знал. Он просто закрыл глаза и нажал спусковой крючок. Патрон с громким щелчком занял огневую позицию, потом с шипением вырвался из ствола, и в заключение — с чавканьем, будто разбилось тухлое яйцо, — достиг цели.
В воздухе разлился запах чего-то невыносимо отвратительного. Вонь, чуть не подпалив Джулсу волоски в носу, заставила его открыть глаза. Это был запах чесночного концентрата.
«Ковбой», ослабив хватку, взревел, как только что заклейменый мул, и на глазах у оцепенелого Джулса забился в конвульсиях. Пары чеснока, поднимаясь с земли, кусали Джулсу участки кожи, не скрытые под костюмом. Он попятился назад, в сторону автомобиля, но тут сзади протянулась пара сильных рук и выхватила у него арбалет.
— Ох и опасная у тебя, Джулс, игрушка, — сказал Мэлис Икс. — Давай-ка ее сюда. Детям до трех лет такими штуками определенно играть нельзя.
Он прищурил один глаз и посмотрел вдоль ствола, целясь Джулсу в пах.
— Вот черт! Ты ведь мог кого-нибудь поранить! Запомни, детка, такими вещами баловаться нельзя!
Мэлис ухмыльнулся и скрутил металлическую и пластиковую арматуру самострела, как сырую бумажную тарелку, после чего бросил искореженные останки через плечо в мусорную кучу в дальнем углу переулка.
Джулс приготовился к бою. Мэлис скрестил руки на груди и улыбнулся, не сделав ни малейшей попытки броситься на противника.
«Почему он не нападает?»
Словно в ответ на незаданный вопрос Джулса Мэлис лениво прислонился к стене и сказал:
— Это забавнее, мать твою, чем сидеть в первом ряду на матче по боям без правил.
Однако пот на его лбу выдавал напряжение и усталость от управления десятками рабов-наркоманов. После секундного колебания Джулс отвернулся от врага, чтобы помочь Дудлбагу, который, несмотря на всю свою силу и ловкость, не мог в одиночку сдерживать напор зомби до бесконечности. Он бросился в самую гущу потасовки, как буйвол — в центр плотно сбившегося стада овец. С той только разницей, что у этих овец в руках были ножи, монтировки и обломки досок с торчавшими из них кривыми гвоздями. Одна женщина в розовом платье ударила Джулса в круглый бок банкой из-под детской питательной смеси.
Джулс внезапно почувствовал прилив дикого, злобного возбуждения. Пускай его движения не отличались ни быстротой, ни грацией, с которыми Дудлбаг наносил свои удары ногами с разворота. Зато ему на пользу работал внушительный вес. Локти Джулс использовал так, как обычный человек мог бы использовать весла. Его кулаки — размером с двух замороженных цыплят, — словно ракетным топливом, были заправлены всем тем разочарованием, болью и унижением, что он вытерпел за последние несколько недель. Так драться Джулсу не приходилось с победоносных дней в начале сороковых. Однако стоило ему отбросить с дороги одного алкаша или сопливого подростка, как на этом месте появлялись трое других.
Очень скоро мостовая перед самым переулком стала напоминать декорацию для одного из военных фильмов Сэма Пекинпа,[29] где окровавленные тела лежали друг на друге, как мешки с песком. С той только разницей, что здесь во всех «мешках» еще таилась угроза, и те из них, у кого не была сломана шея, в конце концов возвращались в ряды нападавших. Никто из неприятелей сам по себе угрозы не представлял. Однако их неловкие удары кулаками, порезы ножом и попытки насадить Джулса на кол — все вместе взятые — стали мало-помалу его выматывать.
— Д.Б.! — закричал он, в третий раз подряд отшвырнув к кирпичной стене женщину с банкой питательной смеси. — Какие-нибудь идеи есть?
— Действуем по схеме «двойной орел»! — закричал в ответ Дудлбаг, ломая кому-то руку. — Прикрой меня, пока превращаюсь, а потом я тебя!
«Какая такая схема „двойной орел“? Что этот маленький шизик в колготках мелет?» Джулс растерянно наблюдал, как его друг, сделав великолепное сальто-мортале, приземлился на крышу лимузина и проворно стянул водолазку и бюстгальтер. Долго разглядывать прелести друга Джулсу не пришлось. Тот быстро превратился в невероятно крупную летучую мышь.
«Значит, двойной орел, да?» Джулс взглянул на узкий интервал между подвесной сетью и головами неприятелей. «Понял!»
Трое зомби воспользовались заминкой в рядах противника и ворвались в переулок, пытаясь схватить Дудлбага и не дать ему подняться в воздух. Джулс ухватил самого крупного за ноги. Взмахнув первым зомби как битой, он отбросил второго от хромированной решетки «кадиллака», а третьего толкнул на даму в розовом, которая пыталась пробить голову врага обломками детской коляски. Дудлбаг-мышь отчаянно захлопал метровыми крыльями и оторвался от крыши лимузина.
Теперь наступила очередь Джулса. Конечно, делать сальто-мортале он ни в коем случае не собирался. Вместо этого вампир подобрал с земли ржавый бампер, набросил его на плечи, как хомут, низко склонил голову и бросился в атаку. Двести килограммов плоти и двадцать килограммов металла сработали могучим тараном — шестеро нападавших упали на тротуар и еще десяток потеряли равновесие. Джулс отступил обратно к «кадиллаку».
Снимать маску, плащ и остальную одежду он не стал — все равно под массой собственного тела взлететь не получится. Зато Дудлбагу удобнее будет уцепиться за скомканную ткань. Джулс сосредоточился на превращении в самую маленькую летучую мышь, на какую был способен. Нахлынули привычно болезненные ощущения. Его тело растворялось, меняло форму, вытягивалось. «Маленькая, меньше, еще меньше!»
Секунду спустя Джулс уже барахтался в море своей одежды. Сильные лапы схватили его за маску. Он почувствовал, что взмывает над мостовой. Его брюки и ботинки упали вниз, а две летучие мыши поднялись в воздух на единственной паре крыльев.
Снизу протянулись руки, уцепились за полы длинного плаща и потянули его вместе с обоими летунами к земле. Внезапно в голове у Джулса прозвучал ломкий, надтреснутый голос: «Рубаха… цепляйся за рубаху». Он покорно отпустил свой черный плащ и вцепился коготками в белую рубашку. Дудлбаг бросил бесполезный теперь плащ. Джулс взобрался вверх по рубахе к крохотным лапкам друга и схватился за них собственными лапами. Они полетели к узкой полоске открытого неба между краем сети и морем цепких рук.
Мир в глазах Джулса перевернулся вверх ногами. Зомби стояли на потолке из каменной мостовой,
