глаза, пояснила:
– Наша фирма занимается только этим.
– Но мои знакомые мне сказали…
– Вас обманули, – заверила Лера посетителя. – Или это чья-то злая шутка. Или вы неправильно поняли ваших знакомых.
– Шутка?! Да вы с ума сошли! – подпрыгнул на стуле мужчина, но потом его безукоризненное чело омрачилось подозрением. – Хотя… Возможно… С них станется! Придурки!
Он надолго замолчал, возмущенный коварством знакомых, но потом в его голове созрела новая идея.
– А помощь в решении семейных проблем? – исподлобья посмотрел он на Леру.
– Психолог, сексолог, юрист, педагог, стилист, – перечислила Лера. Потом добавила не без ехидства. – А еще гадалка. И сваха.
– На кой черт мне ваша сваха? – оскорбился красавец.
– Вот и я тоже думаю – ни за каким чертом вам наша сваха не нужна, – хладнокровно ответила Лера. – Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Мы вам ничем помочь не можем.
– Что ж, очень жаль, что я зря потратил время.
Мужчина поднялся, подошел к двери, помедлил, взявшись за ручку, потом обернулся:
– Ну хорошо, а морду ему набить кто-нибудь из ваших… клоунов может – ну, идиоту этому, ее сожителю? Я бы хорошо ему заплатил… в частном порядке.
– Что вы такое говорите! – страшно возмутилась Лера и, понизив голос, посоветовала: – А вы набейте ему морду сами, тем более что вы… А он, как вы говорите, сморчок.
– Не мелите чепухи! – отрезал посетитель. – Я – ему, а он – мне? Увольте. Всего доброго.
– Постойте! – догнала его Лера в приемной. – Я все же хочу вам помочь. Вдруг вы решите сами… Вот.
Она сунула ему в руки крошечный прямоугольник бумаги и, очаровательно улыбнувшись, юркнула в соседний кабинет, где всегда было полно народа.
Мужчина несколько секунд оторопело вглядывался в визитку, как будто текст на ней был написан иероглифами, а потом швырнул ее на пол, и, наградив Леру лично и фирму «Агентство нестандартных решений» в целом парой-тройкой нелестных эпитетов, покинул помещение. Ошарашенная такой переменой Верочка выбралась из-за стола и осторожно, за уголок, подцепив визитку, прочитала, старательно шевеля губами: «Сергей Царев. Спортивный центр «Олимпик». Персональный тренер по тайскому боксу».
В соседней комнате Лера просидела с час – сначала пережидала, пока минует гроза (ну, не удержалась, уж больно противный попался мужик), потом просто болтала с теми, кто пытался работать или забегал «на чашку кофе и потрепаться». Вообще-то в их конторе это не возбранялось. Вась-Вась отлично понимал, что дисциплина не важнее атмосферы, а при надлежаще взлелеянной атмосфере в воздухе носятся вполне гениальные идеи. И поэтому никто не сорвался с места и не помчался изображать кипучую деятельность, когда Вась-Вась объявился собственной персоной – верный своему принципу он не послал за нужным ему сотрудником Верочку, а предпочел лишний раз обойти дозором владенья свои. Кто-то принялся лениво черкать ручкой по бумажке, кто-то уткнулся в свой компьютер и придал лицу озабоченное выражение, правда, на двух из трех компьютеров предательски взрывались стрелялки, а за третьим сидела ГАИ, раскладывая пасьянс. Одна Лера оказалась не у дел. Ее Вась-Вась и решил загрузить.
– Лерочка, у меня к тебе огромная личная просьба! – и поглядел умильно, с надеждой. Лера насторожилась. – К тебе сейчас придет женщина, ее зовут Марина Алексеевна. Между нами – дура полная, но папенька ее, Алексей Иванович, – мой сосед по коттеджу. И начальник муниципального земельного комитета. Улавливаешь?
– Нет, – честно ответила Лера.
– Ну ты даешь, – даже расстроился из-за Лериной серости Вась-Вась. – Все землеотводы через него! Включая нашу парковку.
Недавно появившейся парковкой, все знали, Вас-Вась ужасно гордился. Как водится, по своим каналам он выбил разрешение и, оттяпав кусок земли у дома напротив, долго воевал с дворовой общественностью.
– …короче говоря, у него зять слинял, что там и как – я не знаю, но она у меня в кабинете сидит. Поговори с ней, а? Может, придумаешь что-нибудь, ты же у нас умница, у тебя талант импровизации! А то… – Вась-Вась выразительно попилил себя ребром ладони по горлу. – Так я ее сейчас приведу? Ты ей кофейку там…
«А у меня есть выбор?» – подумала Лера и, вздохнув, отправилась выполнять поручение. У двери ее перехватила Верочка.
– Валерия Владимировна, вот визитка, что вы давали, – мужчина бросил и почему-то ругался очень. Вы поссорились?
Лера, мурлыкая себе под нос «зачем он в наш колхоз приехал», кивнула, прошла к себе и принялась налаживать кофеварку.
– А такой красивый мужчина! – мечтательно вздохнула Верочка. – Как в рекламе пены для бритья! И глаза синие – ужас!
– «Начала много в нем мужского, но нет мужского в нем конца», – на мотив полюбившейся песни пропела Лера, но в объяснения пускаться не стала, оставив Верочку в тяжких раздумьях.
Марина Алексеевна оказалась женщиной без возраста – ей могло быть и тридцать с хвостиком, и без пяти минут сорок – высокой и резкой в движениях, как поезд метро, но в целом вполне симпатичной и ухоженной, если бы не поджатые губы, которые она время от времени растягивала в улыбке. Улыбка получалась странная: уголки рта улыбались, а середина – злилась.
Да, характер еще тот, мгновенно просканировала Лера. Зажим, амбиции, привычка добиваться подчинения от окружающих. Когда у такой жены муж выходит из-под контроля, им обоим не позавидуешь.
– Я слушаю вас, – мягко сказала Лера, жестом радушной хозяйки указывая на кресла возле журнального столика, это была зона «для своих».
– Мой муж мне изменял, – начала четко излагать ситуацию Марина Алексеевна. – Я закрывала на это глаза. У нас двое детей, и я наивно полагала, что от детей он не уйдет никогда. Я ошиблась. Три месяца назад он собрал вещи и ушел. Я хочу его вернуть. Теперь я понимаю, что я его люблю.
Текст был вполне нормальным, но от деловой, бесстрастной интонации, которым он был произнесен, Лера поежилась.
– Простите, пожалуйста, Марина Алексеевна, а с детьми ваш муж продолжает общаться? – осторожно спросила Лера.
– Да, он их очень любит. Они созваниваются по три раза в день, проводят вместе выходные. Они ни в чем не знают отказа.
– То есть вы были правы, получается, что от детей он не ушел? – нащупывала почву Лера.
– Но он ушел от меня! – резко выпрямилась женщина. – Этого не должно было случиться, пока дети не вырастут. А потом, возможно, было бы уже поздно что-то менять.
– У вас с мужем были разногласия?
– У нас были разногласия по любому вопросу, – последовал четкий ответ. – Ему не нравилось, как я веду дом, трачу деньги, одеваюсь, причесываюсь, как я общаюсь с его мамой, как воспитываю детей. Все было не по нему.
– Но вы пробовали что-то изменить? – сочувственно подсказала Лера.
– Нет. В этом не было необходимости, потому что я все делала правильно, – ни в голосе, ни во взгляде – ни тени сомнения. – Я – женщина, я – мать, мне виднее. Его дело – зарабатывать деньги и не вмешиваться в мелкие дела.
– А муж принимал в них участие, в мелких делах?
– Нет, – как бы удивилась Лериной непонятливости Марина Алексеевна. – Он работал. Делал карьеру. Когда я взяла его в дом, он был никем – недоучившийся студент. Мой отец вывел его в люди. А теперь, когда он стал тем, кем стал, он ушел.
Лера растерялась. Логика Марины Алексеевны была железобетонной. Поэтому устроить ее мог только
