– Прибой замерзший во время морозов, – пояснил профессор. – А вы взгляните вдаль, какая красота!
Залив уже застыл. По темно-синему зеркальному льду всюду были рассеяны круглые и белые непрозрачные пятна «осенца» (осеннего льда).
Тут был «колобовник», или «мятик», – небольшие глыбы осеннего льда с выпуклой от наплеска волн поверхностью, и белые пятна большой величины, называвшиеся «чашечный» или «тарелочный» лед.
Ближе к берегу формы льда представляли такое необыкновенное разнообразие, что, казалось, кто-то, забавляясь, нарочно наделал причудливых ледяных игрушек.
– Сибирская стужа играла с байкальским прибоем, – пошутил профессор.
Непрозрачный лед местами подымался террасами, местами лежали ледяные валы в несколько сажен высоты.
Вдоль берега на десятки метров тянулся миниатюрный горный хребет около четырех метров высоты. Иногда он разделялся на параллельные цепи, кое-где конусообразные ледяные горы стояли отдельно. Горы были полые внутри и в сторону, обращенную к морю, имели щель, расширявшуюся вниз.
– Копия прибрежных гор!
Путешественники долго любовались творчеством Байкала.
– Это по-здешнему «сокуи», – пояснял профессор. – Характерное для Байкала явление. С сентября по январь уровень воды понижается иногда даже на пятьдесят сантиметров, и на отдельных местах во время морозов вода охлаждается и замерзает. А волнение при сильных ветрах наплескивает воду, которая застывает, утолщая лед и придавая ему волнистый вид. Мы видим замерзшие всплески волн на отмели, застывший прибой на скалах.
Это были первые решительные выступления мороза. Чем больше ветров и бурь, – а осенью это обычно на Байкале, – тем больше намерзло заберегов, в особенности, когда волны выплескивали мокрый снег. Сокуи, намерзая, быстро продвигались вперед, дальше от берега, в глубь моря. Таким образом, захватив береговые позиции, мороз начал поход против моря. Все больше появлялось плавучего льда, поднялся и донный лед. Наступление велось со всех сторон. Поверхность Байкала иногда почти вся покрывалась льдом. Но бури ломали его. Мороз сковывал, ветер снова разламывал. Он громоздил огромные горы льда и носил эти массы по морю, прибивая их то к одному берегу, то к другому, то снова уносил в море. Но лед все время увеличивался. Можно было думать, что скоро пленники освободятся из своей плавучей тюрьмы.
VIII. Драма в снегах
Наводнение спутало и смешало планы как экспедиции, так и бандитов. Нанеся большие разрушения хозяйству прибайкальских бурят, тунгусов и русских, оно в то же время сделало невозможными какие-либо операции бандитов около Байкала и привело к уничтожению части их шаек.
Советские войска около Иркутска выловили остальных. Таким образом, Урбужану оставался только один выход – скрыться в Китае. К зиме он оправился от раны. Но перед отъездом решил рассчитаться с врагами, которым он отчасти приписывал поражение. Люди, что выследили его на празднике Цам, помешали свиданию с монгольскими князьями, убили начальника отряда, смертельно оскорбили самого Урбужана, везя его, как свинью, в мешке. Не забыл он и ванну из гуано и выстрел молодого бурята-комсомольца. Вампилун погиб, старик и мальчик, как полагал Урбужан, захлебнулись, во время наводнения в пещере. Оставался Созерцатель скал, которого он считал руководителем этой горсточки людей, причинивших ему столько неприятностей. И, прежде чем уехать в Китай, он решил расправиться с ним, забыв, что когда-то Созерцатель скал спас ему жизнь.
Однажды в лунную ночь, в одной из трущоб полуострова Святой Нос, неподалеку от дорожки, проложенной в глухой чаще, затаился необъятной толщины охотник.
Человек, проложивший дорожку, охотился за кабанами.
Стоявший в засаде охотился за человекам.
Тишь в тайге стояла изумительная.
Медленно тянулись минуты ожидания... Вот неподалеку от тропки по снегу промелькнули быстрые, как тени, кабаны. Снова тишина...
Сейчас должен показаться охотник.
Урбужан различил крадущуюся фигуру и поднял винтовку.
Скоро моряк приблизился. Урбужан тщательно нацелился и выстрелил.
Когда рассеялся дым, он радостно вскрикнул: Созерцатель скал лежал на снегу.
С торжествующим лицом мститель вышел из засады. Ему хотелось видеть предсмертную агонию врага и, если, потребуется, добить его.
Держа винтовку в руках, он полез через кусты по глубокому снегу. В эту минуту какая-то странная легкая тень промелькнула при луне около тела охотника. Урбужан не обратил на нее внимания, думая, что это кабан, потревоженный его выстрелом. С большим трудом он добрался до Созерцателя скал. Вокруг раненого набежала порядочная лужа крови, но он был еще жив. Ноги его судорожно скребли снег.
Урбужан остановился в нескольких шагах и по загоревшемуся ненавистью взгляду Созерцателя скал понял, что моряк узнал его.
– Живуч, собака! – прошептал Урбужан, поднимая винтовку. Потом ему пришла другая мысль, он бросил винтовку на снег и с жестокой улыбкой вынул охотничий нож.
Созерцатель скал с презрением смотрел на зловещие приготовления негодяя.
Урбужан наклонился к моряку и стал расстегивать его тулуп. Но на морозе пальцы плохо слушались и, чтобы было легче, он положил нож в снег. Созерцатель скал был беззащитен.
– Живуч, собака! – повторил Урбужан.
Лицо его горело зверским торжеством.
