тарелок для выпускников и три для учителей. На каждой по биточку из шрота — выжимок сои. Рядом с биточком две соевые конфетки. В белые кружки налит чай. Антонине Васильевне стоило больших трудов добиться разрешения на этот ужин; ведь в нашем городе всё продовольствие еще на строгом учете.
Девушки и юноши принарядились. Мы тоже вынули к этому дню платья, которые за всю зиму не было случая надеть. Настроение за нашим столом прекрасное.
Антонина Васильевна просит меня сказать юношам и девушкам прощальное слово.
Много думать тут не приходится, сама жизнь подсказывает нужные слова.
«Дорогие товарищи! Вы кончаете школу в городе-фронте. Мы, учителя, глубоко уважаем вас за ту моральную и физическую стойкость, которая дала вам возможность окончить школу в суровые дни Великой Отечественной войны.
Мы верим, что вы и в жизни будете стойкими людьми, и гордимся вами».
— А мы, — отвечает Люся, — благодарим Антонину Васильевну и всех учителей за то, что они дали нам возможность учиться в школе. Многих из нас они убедили ее кончать, когда в трудной обстановке зимой мы порой теряли мужество.
Судьба наших выпускников иная, чем в довоенные годы: все юноши в ближайшее время уедут на «Большую землю» и там поступят в армию. Девушки останутся в Ленинграде и поступят в медицинские вузы. Мы гордимся тем, что сумели выпустить в жизнь двадцать шесть юношей и девушек.
Был организован торжественный праздник для всех, окончивших десятилетку. Собирались ребята днем в саду Дворца пионеров. В летнем театре был концерт при участии лучших артистов Ленинграда. После концерта в одной из зал дворца был устроен ужин для выпускников, артистов и гостей.
К вечеру все были дома. Гулять ночью по набережной в условиях нашего города молодежи не пришлось.
Еще 26 апреля на общегородском собрании учителей говорили, что внешкольная работа сейчас одна — это работа на огородах. Дети окажут огромную помощь фронту, помогая обеспечить овощами заводы Ленинграда, работающие на оборону.
Школьные сельскохозяйственные лагери дадут возможность учащимся провести лето за городом, на солнце. Питание и режим будут так организованы, что дети окрепнут после тяжелой зимы.
Мне, как завучу школы, предстоит ехать на сельскохозяйственные работы.
Большинство детей энергично готовится к отъезду.
— Список вещей, которые нужно брать в лагерь, мы уже вывесили, — деловито докладывает мне Аня.
— Но нам еще нужен красиво оформленный лозунг, чтобы повесить его на лестнице, где всегда вывешивались лозунги, — говорит Миша. — Лозунг у нас уже есть, но только понравится ли он вам?
Миша подает мне бумажку, на которой написано:
РАБОЧИЕ У СТАНКА, ШКОЛЬНИКИ НА ОГОРОДЕ — ВСЕ НУЖНЫ ФРОНТУ!
Школьников мобилизовать легче, чем объяснить родителям необходимость этой меры. Их страшит разлука с детьми.
Ценой самоотверженной заботы они сохранили их жизнь в эту зиму, и вдруг теперь отпускать в лагерь без себя…
Родителей беспокоит: будет ли за детьми достаточный присмотр, в каких условиях они будут жить, а главное, будут ли сыты?
Волнует их и размещение лагеря на станции Пери, так близко к фронту.
Убеждаем их, что вопрос о выезде детей согласован с военным командованием, и как раз в этих местах никаких боевых действий нет. Там прекрасные природные условия: хвойные леса, озера с песчаными пляжами, сухой здоровый воздух.
Подготовка к лагерям идет хорошо. Но на сердце тревога: под Севастополем идут тяжелые бои.
«Перийцы»
1 июля к семи часам утра иду в школу. За спиной рюкзак, спутник кавказских путешествий. Моросит дождь.
В школе много родителей. Опять задают вопрос о близости станции Пери к финской границе.
— А вдруг вы оттуда эвакуируете детей, минуя Ленинград?
Пока мы успокаиваем родителей, буфетчица выдает детям завтрак на дорогу: черный хлеб с маслом.
Двигаемся в путь. Впереди идет Антонина Васильевна под зонтиком. Родители помогают ребятам нести вещи.
Многим детям идти трудно: сказываются последствия блокадной зимы. Старшие мальчики стараются им помочь.
На Финляндском вокзале масса детей, — это всё школьники нашего района, едущие в лагери. У входа тщательная проверка пропусков…
Поездкой все наши ребята очень довольны. Коля чуть не вывалился из окна вагона, увидев на скате железнодорожного полотна розовеющие ягоды земляники.
Следы войны видны всюду: окопы, блиндажи, дзоты. Мальчики знакомят меня с военной техникой. Вот бронепоезд, а дальше огромная зенитка на платформе. Везде очень много военных.
А вот и чудесные озера в Токсово. На дачах, расположенных по лесистым берегам, очень много ленинградских дошкольников.
Дождь прошел, и всё залито солнцем.
На станции Пери нас ждет грузовик, присланный за вещами.
Уложив вещи, мы тронулись в путь пешком. После камня и асфальта приятно ступать по мягкому грунту дороги, а еще лучше — по тропе, которая вьется среди полей. Трава высокая, густая, много цветов.
— Как хорошо! Вот красота-то! — восхищаются девочки.
— А щавеля сколько! — говорит Коля, усиленно набивая зеленью рот.
— А что было сказано? Никакой травы не есть, не показав ее учителям!
— Но ведь это не трава — это щавель.
Нам надо пройти только три километра, но дети пьянеют от воздуха, солнца, да и сил у них очень мало. Мы делаем два привала на нашем коротком пути.
Пейзаж здесь не тот, что в Токсово. Нет озер, а лес только синеет узкой полосой на горизонте, но местность холмистая, поросшая сочной травой. Очень много цветов: белые ромашки, душистый красный клевер, мышиный горошек и лютики, лютики без конца. Этот ковер цветов, душистый теплый воздух и пение жаворонков в высоте так не вяжутся с представлением о войне. Каждый из нас вспоминает мирные годы, когда мы проводили летний отдых вот именно в такой обстановке.
— Даже не верится, что мы еще сегодня утром были в городе, — говорит кто-то из мальчиков, растянувшись на траве.
Ближе к подсобному хозяйству Промкооперации луга сменились бесконечными огородами. Это посажена картошка, которую привезли из-за Ладоги и посадили очень поздно, так что только еще едва видны ростки.
К полдню мы дошли до лагеря. Он расположен на горе, с которой открывается чудесный ландшафт с зеленеющими далями и каймой лесов на горизонте.
