— Жди! — И Гамбург твердым шагом рабочего, знающего себе цену, направился в инструменталку.
В целом мире вряд ли сыщется место, равное по богатствам заводскому двору. Кимка огляделся. Всюду сверкали невероятные сокровища: обрезки трубок, винты и фланцы, гайки и обрывки цепей. Из этих штук можно смастерить любую машину — хоть самолет, хоть подводную лодку. И — жми на моря-океаны, открывай неоткрытые острова и материки, воюй до победного конца с несправедливостью.
Каждый мальчишка, окажись на месте Кимки, со всех ног кинулся бы к наваленным огромными кучами сокровищам и стал бы запихивать в карманы все без разбора. Урляев же от соблазна воздержался. Он чувствовал себя почти взрослым и вел себя по-взрослому. В данный момент он нуждался в холодном оружии, вот он и будет искать это оружие. Кимка приблизился к горе металлолома: уж здесь-то он непременно разживется мечом-кладенцом или еще чем-то.
Засосало под ложечкой. «Мы же не завтракали», — вспомнил Кимка. Достал из кармана горбушку ржаного хлеба, густо посыпанную солью, разломил пополам. Большую половину спрятал в карман для Сеньки, меньшую взял себе. Расправившись с горбушкой, подошел к водопроводному крану, напился. Заглянул в бочонок с дождевой водой. Состроил рожицу своему отражению. Скуластое лицо, с узкими плутоватыми глазами и с крупным квадратным лбом ему не понравилось.
«М-да, — вздохнул Кимка, — на конкурсе красоты последнее место обеспечено! — И тут же успокоил себя: — А что красота? Она мальчишке как рыбе зонтик. Голова бы работала». А на голову он не жалуется, котелок у него варит, почти как у академика. Это признают не только Кимкины дружки, но и Подзоров- старший. А уж он-то в людях разбирается!
На душе просветлело. Кимка запел:
Под руку подвернулся стальной ломик, подобрал его: пригодится ковыряться на свалке. Прежде чем приступить к поискам меча-кладенца, скороговоркой выпалил заклинание: «Что упало — отыщись, что пропало — появись!»
Кимка в бабушкины сказки не верил и суеверным не был, но ритуалы всяческие соблюдал. Так, на всякий случай! А вдруг...
Кимка считал себя везучим и довольно обоснованно: на верхнем резце у него поблескивало небольшое перламутровое пятнышко — счастливая отметина. Мальчишки Кимке безумно завидовали, и другой на его месте непременно возгордился бы, а Урляев ничего, хоть и хвастался отметиной, но в меру.
Соколиный Глаз, три раза плюнув через левое и три раза через правое плечо, приступил к поиску. Он догадывался, что в куче ржавого железа пулемета он не отыщет, а тем более пушку. И тем не менее, если бы вдруг его ломик ненароком зацепил двенадцатидюймовую гаубицу, удивляться бы не стал.
Лихо орудуя ломиком, Урляев в один момент разделался со слежавшимся верхним слоем металлических стружек. И — о чудо! — рысьи глаза мальчишки обнаружили в ненужном хламе настоящий разводной ключ, который почему-то принято называть французским. Ощупал находку со всех сторон: ключ оказался исправным. Пригодится!
Принялся копаться в старье с еще большим энтузиазмом.
Раз! На свет божий появляется складной ножик с костяной ручкой, но без единого лезвия, зато с настоящей маленькой отверткой. Сунул находку в карман, стал рыться еще рьянее. Но удача, как видно, изменила ему: Фланцы, болты, гайки... — тоже сокровища, да не те. Меч-кладенец — вот чего жаждала его душа.
«Может, это потому, что копаю без системы? — Кимка запустил пятерню в густищий чуб. — Думай, командир, думай!.. Ага! А что, если дело повести так: сначала копать с севера на юг, затем — с востока на запад? Годится? Годится!»
Пролито уже семь потов, а кладенца все нет. Железная гора разворошена чуть ли не до основания.
«Хватит решетом воду черпать, — шепчет Кимке усталость, — приляг на траву, отдохни...»
«Как бы не так! — ершится Кимка, — мы от своего не отступаемся! — Урляев переводит дыхание. — А что, если задать себе урок? Скажем, сделаю тридцать гребков, потом отдохну... Годится!»
Когда урок выполнен, Кимка к тридцати набавляет еще тридцать, потом еще... еще...
Наконец его упорство было вознаграждено: из-под затертого листа наждачной бумаги вывернулась затейливая рукоятка финского ножа. Кимка набросился на нее, как орлан на глупого севрюжонка.
«Вот оно — ГЛАВНОЕ!»
Урляев рванул рукоятку на себя, и на солнце засиял тремя остро отточенными гранями великолепный стилет.
— Хо! Теперь я вооружен до зубов! «И-хо-хо! Бутылка рому на ящик с мертвецом!» Разводной ключ тоже пригодится в пароходном хозяйстве.
Кладоискатель, спрятав сокровища на груди, заторопился к заветному тополю, под которым они с Сенькой недавно так сладко спали. Прилег на траву и стал рассматривать находку. Наборная пластмассовая ручка с двух концов опоясывалась медными кольцами. На них из-под налета окиси с трудом проступали какие-то рисунки. Кимка потер медяшку о суконную заплатку на левом колене и ахнул: на нижнем кольце были выгравированы шесть щук, заглатывающих друг друга с хвоста. На верхнем — три парящих орла, с крестами в лапах. Лезвия стилета рассекались узкими желобками. «Для стока крови», — вздрогнул Кимка.
Да, стилет делала чья-то опытная в преступлениях рука!
Кимка завернул находку в обрывок старой клеенки и заткнул ее за пояс. Ремень у Урляева шикарный — настоящий флотский, с медной литой бляхой, на которой выдавлены якорь, спасательный круг и пятиугольная звезда.
Пропел гудок. Из цехов заструились людские ручейки. Вот они, слившись в один поток, устремились к входным воротам. А Сеньки все не было.
«Заработался парень!» Кимка и сам был бы не против попотеть за слесарным верстаком, однако не сейчас.
Заводской двор опустел, а Гамбурга все не было. Кимка забеспокоился: «А вдруг его вообще уже нет в живых!» Степке Могиле человека убить — что комара прихлопнуть!.. «Да нет, — отметал он страшные мысли. — На завод Степка не рискнет заявиться, люди же кругом».
Прогромыхала порожняя вагонетка. Ухнул где-то паровой молот.
«Скорее бы!»
Кимка подкрался на цыпочках к окнам инструментального цеха и тут же отскочил. По ушам хлестнула чья-то злая ругань, после чего Сенька собственной персоной появился на подоконнике.
— Бежим! — крикнул он, соскакивая на траву.
Мальчики кинулись к знакомому лазу. Но Кимка успел-таки обернуться, он увидел, как вслед за Сенькой на траву высигивает широкоплечий бритоголовый человек, с острыми, как буравчики, глазами.
— Я те, паразит, покажу, как крутиться на складе! Опять чего-нибудь слямзил! — длинной очередью выстрелил бритоголовый.
— Не брал я ничего! — огрызнулся Сенька. — Лучше в своих карманах пошарь!
— Я те пошарю!.. Намедни тоже ничего не брал, а одной штуковины я до сих пор не нахожу! — Увесистая дубовая чурка просвистела над Сенькиной головой.
Мальчики поддали прыти. В один момент они достигли лаза. Оттянуть доску и нырнуть в щель тоже времени много не потребовалось. Вдогон просвистел увесистый булыжник.
— Сурьезный мужчина! — поежился Кимка.
