вылезают на палубу.
— Свобода!..
— Мы свободны! — орут они, отплясывая барыню.
Стояла та неопределенная пора суток, которую принято называть вечером, хотя сумерки уже переплавились в темноту.
Наплясавшись до седьмого пота, мальчишки стали соображать, что к чему.
Где сейчас враги? Что они делают?.. Надо их перехватить.
— Вооружены все? — спросил Соколиный Глаз, и сам же ответил: — Все!
Действительно, Санька с Кимкой держали в руках луки и колчаны со стрелами, у Сеньки за поясом торчал кухонный нож.
Камышово-чаканные джунгли остались позади, мальчики поднялись на вал. Здесь их пути-дороги расходились. Как было обговорено заранее, Санька должен был бежать к отцу и сообщить ему о замыслах Чемодан Чемодановича и его сообщников. А Кимка с Сенькой отправлялись на поиски бандитов.
Домой Саньке идти не хотелось. Он тоже мечтал принять участие в поимке преступников. Разве Кимка с Сенькой без него справятся! И потом, когда друзьям грозит смертельная опасность, разве может он отсиживаться у мамы за спиной! Нет, такой вариант Саньку не устраивал. Но что же делать? Не пойти нельзя — Чемодан Чемоданович может действительно устроить на заводе «фейерверк». Подготовлен взрыв какого-то важного цеха, знает ли отец об этом? Санька не уверен, ведь Софрон говорил так убежденно...
А вот если бы ему поговорить с отцом и снова присоединиться к Сеньке с Кимкой, было бы здорово! Но на такое чудо надеяться не приходится. Разве от мамы теперь удерешь!
Так и не придумав ничего обнадеживающего, Санька порысил к сиявшему огнями поселку. А его боевые друзья направили свои стопы в парк, к могучему зеленому массиву, где заводской духовой оркестр расплескивал мелодию старинного вальса «На сопках Маньчжурии». Ведь именно там и условились встретиться Чемодан Чемоданович с Яней и Могилой.
Низкое густо-синее небо, в крупных звездах, казалось нарисованным. Санька зажмурился и тряхнул головой, до того все выглядело придуманным.
А здорово было б, если бы все, что он пережил за последние сутки, оказалось сном. Санька даже дышать перестал. Вот сейчас он откроет глаза и... окажется дома, в собственной кровати, и никаких бандитов наяву не было и нет!
Но колючка, впившаяся в босую пятку, вернула его к действительности. Чемодан Чемоданович и Степка Могила, оказывается, живые люди, а не книжные герои, и времени они зря не теряют. Враги действуют! Надо действовать и пионеру Саньке Подзорову. И он снова зарысил к дому. Грызла совесть за то беспокойство, которое он причинил матери. Она, наверное, извелась вся от грустных дум: ведь Санька написал ей, что уходит в моряки. А на море всякое случается... И тут же он сам себя успокоил: не маленький... Гайдар в его пору уже воевал!..
Нет ничего удивительного, что Санька и его товарищи так страстно мечтали о подвигах. Они жили в сказочной стране — в стране героев, и жили в удивительное время. Вокруг ежечасно свершались величайшие чудеса: вступали в строй новые гигантские заводы и фабрики, организовывались новые колхозы. Вчера еще никому не известные смельчаки завоевывали стратосферу и Северный полюс. Рядом с именами Щорса и Чапаева стали произноситься имена Папанина и Чкалова, Стаханова и Гризодубовой... И в такое-то вот замечательное время, когда сам воздух был насыщен небывалым геройством, разве может мальчишка, пионер, плестись у событий где-то в хвосте!
Чем ближе Санька подходил к дому, тем тверже было его решение: как только он выложит отцу о замыслах преступников, снова совершит побег из отчего дома, чтобы присоединиться к друзьям. Как ему удастся сделать это, он пока не знал, но верил, что удастся...
А вот и окна подзоровской квартиры. Они ярко освещены. Конечно, отцу с матерью сейчас не до сна! Они, наверное, думают о своем пропавшем сыне, звонят во все концы города — на вокзалы и пристани, теша себя надеждой, что беглец вот-вот отыщется... Саньке захотелось ворваться в дом, закричать во все горло: «А я нашелся!» Обняться с отцом, приласкаться к матери. Но он этого не сделал. Солдатский долг взял верх над его сыновними чувствами.
Пройдясь мимо окон, он попытался заглянуть в комнату, по которой метались силуэты отца и матери, но увидел очень немногое. Отец вышагивал из угла в угол по диагонали и резко жестикулировал. Мать сидела на тахте возле стены и покачивалась в такт отцовским словам. Саньке страшно захотелось услышать разговор своих родителей, и он до предела напряг слух.
Точно, говорили о нем и его дружках. Вернее, говорил отец, мать же только жалобно вздыхала. Григорий Григорьевич внушал жене, что мальчики живы и здоровы и скоро найдутся. Следы ребят уже обнаружены...
У Саньки защипало в носу. Ему до слез стало жалко не только отца с матерью, но и самого себя — ведь никто пока еще не знает, чем кончится поединок краснокожих с врагами! И он громко засопел.
— Санька! — раздался чей-то крик, и тяжелая, сильная рука легла мальчику на плечо. — А мы тут с ног сбились, тебя разыскивая! Где это ты пропадал?
— Дядя Сережа, — обрадовался Санька, — Сергей Николаевич, вас-то мне и надо!.. Отойдемте в сторонку, я вам все объясню...
Санька понял: на этот раз сама судьба за него! Кто его мог до конца понять и по-свойски выручить, так это двадцатипятилетний Сергей Бородин, отцов помощник! Он был испытанным другом Меткой Руки, в этом Санька уже убеждался не раз. Бородин, а никто другой, катал его на мотоцикле. А кто научил нырять «щучкой»? Опять же он!
И Санька, торопясь, а потому повторяя одно и то же по нескольку раз, поведал Сергею Николаевичу о заговоре Чемодан Чемодановича и о том, как они — Кимка, Сенька и Санька — задумали стать сначала моряками и индейцами, а потом знаменитыми революционерами.
И про чудесные города Гамбург и Рио-де-Жанейро тоже рассказал, не забыл и про Мадрид с Барселоной.
— Об остальном, я думаю, вы сами догадались! — закончил Санька. — Соколиный Глаз с Мстителем сейчас выслеживают бандитов. — И Меткая Рука задал от Бородина стрекача. — А я присоединяюсь к ним! — крикнул он на бегу. — Передайте папе с мамой, чтобы не беспокоились!..
— Стой, Санька! Вернись! Зайди хоть мать успокой, паршивец! — Бородин кинулся было за мальчишкой вдогон, но тот затерялся среди амбаров и амбарчиков. И Сергей Николаевич повернул к дому Подзорова-старшего, не сердито поругивая мальчишек: «Спутали нам все карты, «пинкертоны», надо поспешать, а то заварят такую кашу, что за сто лет не расхлебаешь!»
О Софроне Пятке и его сообщниках чекисты знали давно. Но до времени их не брали, не брали потому, что ожидали прилета к Чемодан Чемодановичу особо важной птицы из Ирана. Но в чем-то чекисты, как видно, просчитались. События повернулись так, что Софрона и его дружков следовало арестовывать немедленно. Бородин сердито стукнул кулаком о ладонь. И надо же, в их разработанный до мелочей план вклинились мальчишки! Придется перестраиваться на ходу!
Больше всего Бородина беспокоила судьба Лены. Значит, враги проследили-таки, когда она заходила к ним в отдел, чтобы поделиться своими подозрениями о Софроне Пятке. И за это решили расправиться с ней. Смело!..
И хотя одному из чекистов поручено охранятъ девушку, Бородин нервничает — а вдруг!.. Разве за всем усмотришь!
Сергей Николаевич постучался в дверь подзоровской квартиры.
«А молодцы мальчата! — невольно улыбнулся он, думая о Саньке. — Даже о приметах не забыли: Чемодан Чемоданович — квадратный, гололобый» с бычьей шеей. Брови лохматые, как наклеенные. А ведь точно!.. Могила повыше своего шефа, но помозглявее, рябоватый. На груди наколка — спасательный круг и
