Политическая экономия

возле другого «небоскрёбы», существуют скученность жилищ, узкие улицы и т. п.

Кроме дифференциальной и абсолютной ренты собственники городских земель ввиду крайней ограниченности земельных участков во многих городах и промышленных центрах взимают с общества дань в виде монопольной ренты, которая в громадной степени повышает квартирную плату. В связи с ростом городского населения собственники городских земель вздувают ренту за строительные участки, что тормозит жилищное строительство. Рабочие вынуждены ютиться в трущобах. Растущая квартирная плата понижает реальную заработную плату рабочих.

Монополия частной собственности на землю тормозит развитие промышленности. Для того чтобы построить промышленное предприятие, капиталист должен непроизводительно затратить средства на покупку земли или на уплату земельной ренты за арендованный участок земли. Земельная рента составляет крупную статью расходов в обрабатывающей промышленности.

Насколько велики размеры земельной ренты за строительные участки, свидетельствует тот факт, что из общей суммы ренты в 155 миллионов фунтов стерлингов, ежегодно получаемой английскими лендлордами в 30–х годах XX века, 100 миллионов фунтов стерлингов приходилось на городскую земельную ренту. Цены на землю в больших городах быстро растут.

Крупное и мелкое производство в земледелии.

Экономические законы развития капитализма едины для промышленности и сельского хозяйства. Концентрация производства в сельском хозяйстве, как и в промышленности, ведёт к вытеснению мелких хозяйств крупными капиталистическими хозяйствами, что неизбежно обостряет классовые противоречия. Защитники капитализма заинтересованы в том, чтобы затушевать и скрыть этот процесс. Фальсифицируя действительность, они создали лживую теорию «устойчивости мелкокрестьянского хозяйства». Согласно этой теории, мелкокрестьянское хозяйство якобы сохраняет устойчивость в борьбе с крупным хозяйством.

В действительности же крупное производство в сельском хозяйстве обладает рядом решающих преимуществ по сравнению с мелким производством. Преимущества крупного производства состоят прежде всего в том, что оно имеет возможность применять дорогостоящие машины (тракторы, комбайны и т. п.), во много раз повышающие производительность труда. В условиях капиталистического способа производства машинная техника концентрируется в руках капиталистической фермерской верхушки и недоступна трудящимся слоям деревни. В Соединённых Штатах Америки в 1940 г. только 23,1% общего числа фермеров имели тракторы. Мелкие и средние фермеры продолжали работать по–старому, пользуясь лошадью или мулом, а на многих фермах Юга не было ни лошади, ни мула.

Крупное производство получает все выгоды от капиталистической кооперации и разделения труда. Важным преимуществом крупного производства является его высокая товарность. Крупные и крупнейшие сельскохозяйственные предприятия в США дают подавляющую часть всей товарной продукции сельского хозяйства. В то же время основная масса фермеров ведёт по существу потребительское хозяйство, у них не хватает своей продукции даже для удовлетворения насущных потребностей своих семей. «Мелкая земельная собственность, по самой своей природе, исключает развитие общественных производительных сил труда, общественные формы труда, общественную концентрацию капиталов, скотоводство в крупных размерах, прогрессивное применение науки»[54] .

Однако характерный для капитализма процесс роста крупного производства и вытеснения мелкого в земледелии имеет свои особенности. Крупные капиталистические сельскохозяйственные предприятия развиваются главным образом по пути интенсификации хозяйства. Часто мелкое по площади земли хозяйство является крупным капиталистическим предприятием по размерам производимой валовой и товарной продукции. Концентрация сельскохозяйственного производства в крупных капиталистических экономиях нередко сопровождается увеличением числа мельчайших крестьянских хозяйств. Наличие значительного числа таких мельчайших хозяйств в высокоразвитых капиталистических странах объясняется тем, что капиталисты заинтересованы в сохранении батраков с небольшим земельным наделом, для того чтобы их эксплуатировать.

Развитие крупного капиталистического сельскохозяйственного производства идёт на основе усиления дифференциации крестьянства, роста кабалы, обнищания и разорения миллионов мелких и средних крестьянских хозяйств.

В царской России перед Октябрьской революцией среди крестьянских хозяйств насчитывалось 65% хозяйств бедняков, 20% — середняков и 15% — кулаков. Во Франции количество земельных собственников сократилось с 7 — 7,5 миллиона в 1850 г. до 2,7 миллиона в 1929 г. за счёт экспроприации мелких парцеллярных крестьянских хозяйств, а численность сельскохозяйственного пролетариата и полупролетариата достигла в 1929 г. около 4 миллионов человек.

Мелкое хозяйство в земледелии держится ценой невероятных лишений, расхищения труда земледельца и всей его семьи. Несмотря на то, что крестьянин выбивается из сил, чтобы спасти свою кажущуюся самостоятельность, он теряет свою землю, разоряется.

Большую роль в обезземеливании крестьянства играет ипотечный кредит. Ипотечный кредит есть ссуда под залог земли и недвижимого имущества. Когда земледелец, ведущий хозяйство на собственной земле, испытывает нужду в деньгах для неотложных платежей (например, для уплаты налогов), он обращается в банк за ссудой. Нередко ссуда берётся для покупки участка земли. Банк выдаёт определённую сумму денег под залог земельного участка. Если деньги не возвращаются в срок, земля переходит во владение банка. На деле банк становится подлинным собственником земли ещё раньше, ибо должник–земледелец вынужден отдавать ему в виде процентов большую часть своего дохода с земли. В форме процентов крестьянин фактически выплачивает банку земельную ренту за свой же собственный участок земли.

Ипотечная задолженность американских фермеров в 1910 г. составляла 3,2 миллиарда долларов, а в 1940 г. — 6,6 миллиарда долларов. По данным 1936 г., проценты по кредиту и налоги равнялись примерно 45% чистого дохода фермеров.

Задолженность банкам является подлинным бичом мелкого производства в сельском хозяйстве. Число заложенных ферм в США составляло в 1890 г. 28,2%, а в 1940 г. — 43,8% к общему числу ферм.

Ежегодно масса заложенных ферм продаётся с молотка. Разорившихся фермеров сгоняют с земли. Рост фермерской задолженности выражает процесс отделения земельной собственности от сельскохозяйственного производства, концентрацию её в руках крупных землевладельцев и превращение самостоятельного производителя в арендатора или наёмного рабочего.

Огромное число мелких крестьян снимает в аренду у крупных земельных собственников небольшие участки земли на кабальных условиях. Сельская буржуазия арендует землю для того, чтобы производить продукцию на рынок и получать прибыль. Это — предпринимательская аренда. Мелкий арендатор–крестьянин вынужден арендовать клочок земли для того, чтобы прокормиться. Это — так называемая продовольственная, или голодная аренда. Арендная плата с каждого гектара за небольшие участки земли, как правило, значительно выше, чем за крупные. Мелкокрестьянская аренда поглощает зачастую не только весь прибавочный труд крестьянина, но и часть его необходимого труда. Арендные отношения здесь переплетаются с пережитками крепостничества. Наиболее распространённым пережитком феодализма в условиях капитализма является издольщина, при которой крестьянин–арендатор платит за арендованный участок натурой до половины и более собранного урожая.

В Соединённых Штатах Америки число арендаторов увеличилось по отношению к общему числу фермеров с 25,6% в 1880 г. до 38,7% в 1940 г. Кроме того, 10,1% всех фермеров являлись «частичными