Психолингвистика

сравнению с порогом, как его в той же ситуации трактуют 'педанты'. Аналогией может быть неумение европейца описать различия между лицами китайцев. В этой ситуации все европейцы оказываются 'дилетантами', пока не поживут среди китайцев.

Поскольку для 'дилетанта' более важны сходства, а не различия, то 'дилетанты' склонны к образованию более крупных классов. Например, если ржавый мыслится как не вполне ясный оттенок, напоминающий коричневый, то это не вызывает у 'дилетанта' дискомфорта и ржавый помещается вместе с коричневым. 'Дилетанты' склонны толковать смысл отдельного слова широко, не испытывая потребности в дальнейшем уточнении. Поэтому 'дилетанту' достаточно самого общего представления о смысле слова, чтобы у него не возникло желания вернуть карточку Э.

Важно отметить еще следующее. В процессе классификации 'дилетанты', решая вопрос об отнесении нового слова к какому–либо из уже сформированных классов, как правило, не просматривают все элементы уже образованного класса. Они обращают внимание на какой–либо один из них — чаще всего на тот, который был присоединен к данному классу последним по времени. Если 'дилетанту' кажется, что связь новой карточки с последним из классифицированных ИЦ достаточно тесна, то новое ИЦ помещается в соответствующий класс.

В результате образуются странные классы, которые я условно назвала 'цепочечными': вместе с коричневым оказывается кремовый, цвета слоновой кости, а также персиковый. (Такая категоризация характерна для детей, см. ниже описание экспериментов Брунера, с. 137–141).

И. при этом не замечает, что он устанавливает сходство не между смыслом данного слова и тем общим, что уже характерно для ранее образованного им же самим класса. Он оперирует только с каждой отдельно взятой парой: кремовый и в самом деле похож на бежевый, а бежевый похож на коричневый. Но ведь из этого не следует, что кремовый похож на коричневый]

Напомним, что сходство — это, терминологически выражаясь, нетранзитивное отношение: если А похоже на В, а В похоже на С, то отсюда вовсе не следует, что А похоже на С. Взрослый 'дилетант' не настолько задумывается, чтобы в процессе работы отдавать себе в этом отчет, и потому ведет себя 'по–детски'. Но в отличие от ребенка, который не может до определенного возраста действовать иначе, после окончания работы с материалом 'дилетант' нередко удивлен: что же это у него такое получилось?

В отличие от 'дилетантов', для которых смысл слова — это некое 'облако', для 'педантов' смысл можно уподобить точечному образованию. При малейшей неопределенности в интерпретации 'педант' склонен считать, что он попросту не знает значения данного слова. Этого достаточно, чтобы карточка с ИЦ была возвращена Э.

При этом анализ протоколов и опрос, проведенный после окончания эксперимента, показали, что на самом деле 'педанты' довольно точно знают смысл тех ИЦ, которые они вернули. Просто у них другой критерий 'знания смысла'!

Отметим это как очень важный психологический момент. Если у 'дилетанта' аквамариновый вызывает ассоциации с чем–то прозрачно–голубым или прозрачно–зеленым, то он, не колеблясь, отправит аквамариновый к 'голубым' или 'зеленым'. Он не будет размышлять о том, что надо же как–то учесть еще и 'прозрачность'. В силу сказанного у 'дилетантов' так мало возвращенных карточек.

У 'педантов' все обстоит по–иному. Они склонны прежде всего усматривать различия, а не сходства. В противоположность 'дилетантам' порог различения у 'педантов' мал.

Например, для 'педанта' классификация слова сливовый — непростая задача: слива бывает фиолетовой, если она зрелая, и розоватой, если она не вполне зрелая; к тому же разные сорта слив вообще имеют разный цвет: слива сорта ренклод, например, откровенно желтого цвета. Сизый? Синий? В результате слово сливовый откладывается отдельно и образует единичный класс.

Стратегия, согласно которой индиговый — это нечто из категории 'синих', а следовательно, его можно поместить вместе с прочими 'синими', для 'педанта' неприемлема. Отсюда, с одной стороны, большое число единичных классов и, с другой — большое число возвращенных карточек. Впечатление, что идеальное решение для 'педанта' состояло бы в том, чтобы никакие ИЦ не объединять. Пусть каждое образует отдельный класс, поскольку оно уникально по смыслу.

Заметим, что среди 'педантов' встречаются как люди с хорошим знанием цветовой номенклатуры, так и не слишком тонко в ней разбирающиеся или, по крайней мере, не слишком уверенные в своих знаниях.

Для 'педантов', таким образом, типично: а) отсутствие крупных классов; б) большое число возвращенных карточек; в) большое количество единичных классов; г) отсутствие классов, образованных по принципу цепочки.

Способ интерпретации смысла слова: 'метафористы' в противоположность 'буквалистам'. 'Метафористами' мы называем тех ии., для которых понимание полисемии прилагательных типа лимонный или свинцовый в контексте данного экспериментального задания естественно приводит к выбору интерпретации 'похожий цветом на (соответственно) лимон, свинец' и т. д. Отметим, что (это показал анализ результатов) инструкция трактовалась разными ии. по–разному, но не потому, что я ее невнятно сформулировала, а потому, что таков ракурс, в котором разные люди видят одно и то же задание.

Некоторые понимали свою задачу как предложение классифицировать слова–стимулы по цвету, а для других та же инструкция содержала лишь намек, что такая классификация была бы предпочтительна. Многие ии. (это подтверждают протоколы) лишь после ознакомления со стимульным материалом делали окончательный выбор основания для классификации — материал подтверждал, что классифицировать следует именно по цвету. Таких ии. я и называю 'метафористами' — вне зависимости от того, каким путем они пришли к своему решению.

То обстоятельство, что 'метафорист' толкует полисемичное слово–ИЦ прежде всего как 'похожий на X цветом', а не как 'сделанный из X или просто 'относящийся к X, 'не означает, однако, что подобное решение принимается абсолютно во всех случаях. Так, в самоотчете одного из 'метафористов' (он не лингвист) говорится, что, встречаясь с необходимостью классифицировать слова типа. ржавый, сливочный, гороховый, он сразу видит альтернативные варианты, поскольку у каждого из этих слов смыслов несколько. Окончательный выбор он осуществляет, как бы взвешивая альтернативы. Поэтому, хотя в целом 'метафорист' в качестве основания для классификации выбирает сходство именно по цвету, у него могут одновременно появиться и классы, образованные по другому основанию.

'Метафорист', как следует из сказанного, редко возвращает карточку с мотивировкой 'данное слово не указывает на цвет'. Но если метафорист по порогу различения относится к 'педантам', то возможно, например, возвращение такого слова, как сливовый, с мотивировкой: 'Сливовый указывает на несколько возможных оттенков, поскольку слива может быть сизая, фиолетовая, желтая, почти янтарная, и просто светло–желтая, если это сорт ренклод. Не знаю, куда положить: ведь нельзя сделать пересекающиеся классы?'

В среднем же 'метафористы', как правило, тонко чувствуют различия в оттенках и стремятся классифицировать все предъявленные им слова.

Этому типу испытуемых я противопоставляю 'буквалистов'. Последние интерпретируют значительную часть полисемичных слов как слова моносемичные, трактуя их как не указывающие на цвет объекта: серебряный — 'сделанный из серебра', соломенный — 'из соломы'. Естественно, что на данном материале такая стратегия приводит к смешанным классификациям: