– Я взял билеты во второй ряд. Но, если хотите, мы можем сесть и в другом ряду. Здесь будет много свободных мест.
«Когда в детстве и юности я ходила в кино, я никогда не садилась так близко к экрану. Это утомительно для моих глаз. Но я ведь уже сколько лет не была в кино! А может, мое зрение изменилось и глаза не будут болеть?» – подумала Стефани и сказала:
– Спасибо, мне все равно, где сидеть. У меня хорошее зрение.
Фильм оказался отвратительным. Все два часа какие-то люди везли куда-то в горы гроб. Стефани совершенно не поняла, что в этом может быть интересного. По окончании сеанса она так и сказала Харрису, что не поняла, о чем фильм. И всю дорогу домой он ей растолковывал скрытый смысл данного художественного произведения. Однако это пояснение все равно не улучшило мнение Стефани ни о фильме, ни о своем спутнике Просто она не знала, о чем с ним говорить, и была рада, что он занят философскими рассуждениями и ей нет необходимости подыскивать другую тему для беседы. Она только кивала и иногда восклицала: «Как интересно! Как вы много знаете!»
Монотонная заумная речь Харриса ее так утомила, что она даже не имела сил сразу по прибытии домой рассказать Маргарет об общении со своим поклонником. Только две чашки крепкого чая и порция шоколадного торта смогли привести Стефани в чувство.
– Ну теперь, когда вы подкрепились, вы расскажете мне, как вы съездили? – полюбопытствовала Маргарет, терпеливо дождавшись, когда ее компаньонка дожует последний кусочек торта.
– Да, теперь я пришла в себя. Смотрите, сколько для этого понадобилось съесть! Он так утомил меня! И вообще, я чувствую себя как-то униженно. Ведь он ни разу не сделал мне комплимента. Вообще ничего не сказал и не спросил обо мне. Только философские рассуждения всю дорогу! Я даже не могла в них вслушиваться! Чушь какая-то! Он не воспринимает меня как женщину. Я для него, видимо, партнер по изучению философии.
– Понимаю вас, детка. Я же вам тоже говорила, что он зануда. А фильм-то хоть оказался хороший?
– Отвратительный. – И Стефани вкратце пересказала, что она видела на экране.
– Ужасно! Почему же вы не ушли?
– Ну если бы я знала Харриса поближе и если бы он за мной ухаживал, то, может быть, и ушла бы. Но он ведь не ухаживает за мной. Он не давал мне понять, что я ему нравлюсь и дорога ему. Он вообще никак не учитывал мой вкус и мои пожелания, когда приглашал меня на этот фильм и когда брал билеты во второй ряд. Вдруг бы он не ушел за мной? А как бы я добиралась одна сюда поздно вечером?
– Кстати, а на чем вы ехали? Какая у него машина?
– Никакой нет. Ехали мы на автобусе.
– Вот жлоб! Ну если нет у него машины, должен был такси взять! А вообще, в наше время приличный мужчина, достойный вашего внимания, должен все-таки иметь машину. Это – как в Средние века рыцарь должен был иметь коня. Ну что это за рыцарь без коня? Так, это – не наш вариант. Я думала, он все же поприличнее будет, когда советовала вам принять его ухаживания.
– Но никто другой вообще внимания на меня не обращает.
– У вас заниженная самооценка. Зачем он вам нужен?
– Вообще-то я так от него устала и мне так неприятно, что он не видит во мне женщину, что я согласна с вами: он мне не нужен. Только время и силы терять. Больше с ним никуда не пойду! – И слегка приуныв, Стефани добавила: – Да он, наверное, и не пригласит.
Маргарет небрежно махнула рукой:
– Невелика потеря.
Следующим утром Стефани проснулась от звонка своего мобильного.
– Привет, Стефани, это Харрис. Я вас не разбудил?
– Нет, ничего. Мне уже пора вставать.
«Вот дала номер на свою голову! Вчера меня утомлял весь вечер, а сегодня не дал выспаться!»
– Стефани, давайте сегодня снова пойдем в кино.
– Что, туда же?
– Да.
– Нет. Спасибо, но мне слишком тяжело смотреть такие фильмы. Я в них ничего не понимаю.
– Ну пойдемте, ну я прошу вас. Я уже как-то настроился, что выхожу в свет с женщиной.
– Ну ладно, – уступила Стефани. Все-таки давно ее вообще никуда не приглашали, а так настойчиво – вообще никогда. «Может, если больше с ним общаться, я найду в нем что-то интересное? А может, там, в кинотеатре, я еще с кем-нибудь познакомлюсь. Я ведь буду не одна, а с мужчиной. Все будут видеть, что я пользуюсь спросом». – Пойдем. Но только в следующий раз пойдем на тот фильм, на который захочу пойти я. Хорошо?
– Конечно. В следующий раз пойдем куда вы захотите.
– Хорошо.
«В конце концов, Маргарет права, – рассуждала Стефани. – Если мужчина ухаживает за женщиной, тем более за такой шикарной женщиной, как я, и если у этого мужчины нет машины, то он, безусловно, должен взять такси, чтобы ехать в кино. А Харрис, видимо, меня считает женщиной второго сорта, не заслуживающей того, чтобы ездить на индивидуальном транспорте. Или, может быть, он патологически жадный».
И, добравшись, наконец, до Кросстауна на автобусе, Стефани решила продемонстрировать высокую самооценку и знание светских приличий, кокетливо заявив:
– А сейчас, между прочим, уже немодно ездить с дамой на автобусе.
– Откуда в вас этот снобизм?
– Да ладно. Это я так, пошутила. Вот если бы вы за мной ухаживали, тогда да! Надо было бы везти меня на машине! А так мы просто идем вместе в кино. Мы – всего лишь партнеры по просмотру фильма. Можно и на автобусе прокатиться.
Когда они вошли в зал, Стефани на правах партнера спросила:
– А можно, мы сядем подальше? У меня все-таки болят глаза во втором ряду.
– Конечно, куда хотите, туда и сядем.
И она выбрала середину двенадцатого ряда.
Фильм оказался еще хуже, чем предыдущий. Весь сеанс пришлось смотреть женский бокс.
– Как это можно смотреть?! – возмущалась Стефани после окончания этой пытки. – Что здесь интересного? Кому это может нравиться?
– Мне, например. Это нравится многим людям, пришедшим сюда. Более того, они живут этим фильмом.
– Эти люди – извращенцы. Смотреть, как девочки избивают друг друга, разбивают в кровь лица и прочие части тела! Да я еле выдержала эту экзекуцию! Только ради вас!
И тут Стефани поймала себя на мысли, что священник этот, наверное, ненормальный, раз ему нравятся такие фильмы. А что, если отец Стоук – психопат и получает удовольствие от вида мучений женщин?! Что, если в сексе его привлекает садизм? А он еще намекал на их будущие близкие отношения! Наверняка планировать избивать ее! Точно!
– Я думаю, он больше не позвонит, – закончила Стефани свой рассказ о походе в кино.
– Ну и слава богу! Он недостоин вас. У вас будет зрелый, обаятельный, щедрый и психологически близкий вам мужчина.
– Я так тронута вашей реакцией, Маргарет! Значит, я – не тупица, не умеющая общаться с людьми, от которой бегут все мужчины?
– Ну что вы такое говорите?!
– Именно так говорила моя мама, когда видела, что у меня прекратились отношения с тем или иным молодым человеком. У меня до сих пор в ушах звучат ее слова, одни и те же изо дня в день. Как только мать являлась домой с работы, так и начиналось: «А вот дочка миссис Кертис уже замуж вышла и внука ей родила. А ты все сидишь. Где твои женихи? Ты никому не нужна, и не будешь нужна, кроме меня… А вот
