— Вот видишь!
— Только не рассказывай мне, что работаешь над этим делом!
— А что в этом такого?
— Муж называется! Почему ты не позвонил мне? Ты же мог бы позвонить мне! Нет? Эй…
— Послушай…
— Кто этот Понс де Леон?
— А разве там не написано? Этот парень, который нашел…
— Могу спорить, что именно он и пришил ее! Ну и имечко, не приведи Господь!
— Это не он. Хотя у меня есть кое-какие подозрения…
— Ты обязан был позвонить мне…
— Взгляни на мой нос… — пожаловался он.
— Вставай… Расселся туг! Взгляни, что там пишут… целая газетная полоса… И ты даже не позвонил мне! И не купил масла! Послушай, магазин Сефвея еще открыт… Отправляйся-ка туда, да поживей?
— Вот с таким носом?
— Вставай…
— Ты только посмотри на меня! На кого я похож?
Шеф полиции с трудом поднялся на ноги. Он стоял перед ней. Поверх газеты она с любопытством оглядела его.
— Все в порядке.
— Куда ты зашвырнула эту буханку хлеба?
— Не беспокойся! С ней ничего не случится.
— Взгляни на мой окровавленный нос…
— Прижми к нему платок…
— У меня был тяжелый день. Очень тяжелый. Без шуток, Мэри. Просто утомительный день! А ты еще расквасила мне нос…
— Ты должен был позвонить мне…
— Боже милостивый! Я был уверен, что ты уже слышала об этом.
— От кого это я могла услышать?
— У меня есть некоторые соображения…
— Да?
— Я пока еще не могу тебе рассказать о них…
— Кто этот Серчер?
— Да так, ничего особенного!
— Какие у тебя соображения?
— Пока еще я не могу рассказать тебе, Мэри…
— Что ты темнишь! Почему ты не можешь мне раскрыть?
— Не могу! Вот и все!
— Хочешь поужинать? А?
— Ах, Мэри…
— Лучше скажи мне…
— Я просто пошутил. Вот и все!
— Ну, давай, выкладывай!
— Честно! Я пошутил!
— Так вот, в таком случае — ужина не будет!
— Хочешь, я схожу за маслом?
— Боже праведный! Скажи мне…
— Нет!
— Ты это сделал?
— Нет!
— Какие у тебя соображения?
— Я скажу тебе позже.
— Нет, только теперь!
Шеф полиции Джон Полдаски, все еще прижимая платок к носу, с тоской посмотрел на жену. Она ждала его ответа, с газетой в одной руке, другая рука лежала у нее на бедре.
Наконец он сказал:
— Один из черномазых.
Мэри продолжала стоять, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она смотрела на мужа, переваривая эту новость. Глядя на нее, он гадал, накормит она его ужином или нет. Он тронул себя за ухо. Жена порядком надрала его… вчера вечером.
— Иди за маслом.
Наконец, изрекла она окончательный вердикт.
Очень спокойно.
24
После превосходного, как обычно, ужина, так как Луби Лу готовила великолепно, и после того, как он немного позанимался в кабинете, Тигр уехал из дома. Таким образом, этот чрезвычайно наполненный событиями день для него еще не закончился. Хилде он сказал, что собирается сделать 'небольшую проверку'. Это означало, насколько ей известно, что он навестит несколько мест, где постоянно встречаются по вечерам ученики его школы: притоны, итальянские кабачки и тому подобные злачные места, и он посмотрит, чем они там занимаются, если вообще появляются там после введенного им 'комендантского часа'. Тигр поцеловал свою дочурку Джейн, пожелал ей спокойной ночи, полюбовавшись ее хорошеньким личиком и уже оформляющимся маленьким тельцем. Ей шел двенадцатый год, и чертами лица и фигуркой она очень напоминала Луби Лу. Ко всему прочему, она унаследовала от матери привлекательный, общительный характер, ее индивидуальность и структуру личности. Тигр, конечно же, был от дочурки без ума. Он нежно попрощался с Луби Лу, поцеловав ее перед уходом. Он любил их обоих. Когда он садился в свой 'Мустанг', то взглянул на часы, так как назначил свидание на девять тридцать самой интересной из тех, кто значился в его списке, — Рошелл Хадсон. Тигр тепло улыбнулся, подумав о ней, почти что видя ее перед собой. Его затылок и голова нетерпеливо зудели, напряжение волнообразно передавалось на плечи, спину и руки. Он ее обожал. Он завел автомобиль и выехал из ворот своего дома на Мапл авеню — одной из красивейших магистралей Соерсвилля. Радиоприемник в машине уже работал (он включался автоматически), и из него лилась нежная мелодия в стиле 'мягкого джаза' в исполнении группы 'Джорджия'. Он и Луби Лу любили танцевать под эту ритмическую чистую мелодию — медленную, тихую и сладкую. Он вспоминал дни, когда ухаживал за ней, тогда они обычно много танцевали, они льнули друг к другу в танце и медленно передвигались по площадке, переплетясь в тесных объятиях. Танцуя под эту прекрасную мелодию, они уносились из этого мира, погружаясь в самих себя, в свою любовь. Услышав эту мелодию, Тигр мысленно танцевал вместе с Луби Лу, тесно прижавшись к ней, обожая этот танец, обожая ее. Он никогда в жизни не встречал никого, кто бы мог сравниться с ней в танцах. Это была одна из основных причин, почему он женился на ней. Его согревали воспоминания о тех далеких днях юности, о своей возлюбленной. Она всегда пользовалась таблетками от беременности, и он ее любил за это тоже. У нее всегда под рукой хранился огромный запас этих таблеток. Больше, чем надо для нее. Только что, перед тем, как выйти из дома, Тигр заполнил ими несколько бутылочек. Он проделывал это раза два в неделю. В конце этого вечера у него, по крайней мере, на одну бутылочку станет меньше. Он должен быть на чеку. Ему становилось все теплее при мысли о Рошелл, этой прекрасной девушке, о предстоящем свидании с ней. Вообще, он чувствовал себя превосходно. Просто отлично. Хотя, конечно же, время от времени воспоминания о трагическом инциденте, происшедшем сегодня утром, вторгались в его сознание и портили настроение. Они наводили на печальные мысли. В эти моменты он чувствовал себя отвратительно. Но
